Modernized Moby Dick Abridged in Russian/Современная аббревиатура ‘Моби Дик’

To the Reader— 

Welcome to this modernized retelling of the timeless clas-sic, Moby Dick, in “Moby Dick Reborn.” As the author of “Moby Dick in 101 Pages,” I embarked on this endeavor with the intention of bringing Herman Melville’s epic tale to life for modern readers, including high school students and recreational readers. In this retelling, we sought to trim the blubber of the original Moby Dick and make it an exciting and engaging experience. 

Читателю— 

Добро пожаловать в этот модернизированный пересказ нестареющей классики “Моби Дик” в книге “Моби Дик возрождение”. Как автор книги “Моби Дик на 101 стра-нице”, я взялся за эту работу с намерением оживить эпическую повесть Германа Мелвилла для современных читателей, включая школьников и любителей чтения. В этом пересказе мы стремились избавиться от “жирной” части оригинального “Моби Дика” и сделать его инте-ресным и увлекательным. To the Reader— Читателю— | 7 

Just like the colossal white whale that haunts the pages of Melville’s masterpiece, the story of Moby Dick has left an indelible mark on literary history, captivating and chal-lenging readers for generations. Its themes of obsession, revenge, and the unforgiving power of nature continue to resonate with readers today. We honor the profound im-pact that the original work has had while infusing it with a contemporary lens, making it accessible and relevant for today’s audiences. 

Подобно огромному белому киту, преследующему стра-ницы шедевра Мелвилла, повесть “Моби Дик” оставила неизгладимый след в истории литературы, покоряя и заставляя задуматься не одно поколение читателей. Темы одержимости, мести и неумолимой силы природы продолжают находить отклик у читателей и сегодня. Мы чтим глубокое влияние оригинального произведения и в то же время наполняем его современным содержа-нием, делая его доступным и актуальным для современ-ной аудитории. To the Reader— Читателю— | 8 

Throughout the years, the character of Captain Ahab has become an iconic figure, representing the relentless pur-suit of one’s goals and the dangers of unchecked ambition. In “Moby Dick Reborn,” we delve into the complexities of Ahab’s character, exploring his motivations and inner de-mons in a way that speaks to modern sensibilities. Our goal is to capture the essence of Melville’s tale while offer-ing a fresh perspective that engages readers of all ages. 

На протяжении многих лет персонаж капитана Ахава стал культовой фигурой, олицетворяющей неустанное стремление к достижению своих целей и опасность бес-контрольных амбиций. В книге “Моби Дик возрожден-ный” мы погружаемся в сложный характер Ахава, ис-следуя его мотивы и внутренние демоны в соответствии с современными представлениями. Наша цель – пере-дать суть повести Мелвилла, предложив при этом све-жий взгляд, который заинтересует читателей всех воз-растов. To the Reader— Читателю— | 9 

To you, the reader, we extend an invitation to join us on this thrilling journey. As we set sail on the Pequod, we in-vite you to experience the gripping intensity of the hunt for the great white whale, the camaraderie among the di-verse crew members, and the timeless questions raised about humanity’s place in the vastness of the natural world. Together, let us rediscover the adventure, the dan-ger, and the profound philosophical insights that lie within the pages of “Moby Dick Reborn.” 

Мы приглашаем вас, читатель, присоединиться к нам в этом захватывающем путешествии. Отправляясь в плава-ние на корабле Пекод, мы приглашаем вас ощутить за-хватывающее напряжение охоты за белым китом, това-рищество между разными членами экипажа и вечные во-просы о месте человечества в необъятном мире природы. Давайте вместе заново откроем для себя приключения, опасности и глубокие философские идеи, которые таятся на страницах “Моби Дика”. To the Reader— Читателю— | 10 

We hope that this modernized retelling will reignite your im-agination, ignite your sense of curiosity, and allow you to appreciate the enduring relevance of Melville’s literary mas-terpiece. So, dear reader, brace yourself for the tempestu-ous seas, sharpen your harpoons, and prepare to be en-thralled as we embark on this epic voyage once more. 

Yours in the spirit of adventure and the pursuit of knowledge, 

Levi F. Barber 

Мы надеемся, что этот модернизированный пересказ вновь зажжет ваше воображение, воспламенит чувство любознательности и позволит оценить непреходящую ак-туальность литературного шедевра Мелвилла. Итак, доро-гой читатель, приготовьтесь встретиться с бурными мо-рями, наточите гарпуны и приготовьтесь испытать вос-торг, когда мы снова отправимся в это эпическое плава-ние. 

Ваш с духом приключений и стремления к знаниям, 

Леви Ф. Барбер

Chapter 1. 

Call me Ishmael 

Call me Ishmael. Some years ago—never mind exactly how long ago—when I was poor (though I still am, just less so now) and had nothing interesting happening on land, I de-cided to embark on a little sailing adventure and explore the watery part of the world. Whenever I feel gloomy and rest-less, like a wet and drizzly November day, I know it’s high time to set sail and leave for the sea. It’s my way of finding solace, my alternative to pistol and ball. There’s nothing sur-prising about it. If more men knew the ocean as I do, they would feel nearly the same way about it. 

Глава 1. 

Зовите меня Измаил 

Зовите меня Измаил. Несколько лет назад – неважно, сколько именно, – когда я был беден (впрочем, я и сейчас беден, только не так сильно) и на суше не происходило ничего интересного, я решил отправиться в небольшое морское приключение и исследовать водную часть мира. Всякий раз, когда я чувствую себя мрачно и беспокойно, как в сырой и моросящий ноябрьский день, я понимаю, что самое время отплыть и отправиться в море. Это мой способ найти утешение, моя альтернатива пистолету и пуле. В этом нет ничего удивительного. Если бы больше мужчин знали океан так же, как я, они бы испытывали к нему примерно те же чувства. Chapter 1. Call Me Ishmael Глава 1. Зовите меня Измаил | 12 

Now, let me clarify that when I say I go to sea, I don’t mean I travel as a passenger. To be a passenger, you need money in your wallet, without it they don’t let you onboard. Besides, passengers often get seasick, become argumentative, have trouble sleeping, and generally don’t enjoy themselves. No, I never go as a passenger, nor do I assume the roles of a Com-modore, a Captain, or a Cook on a ship. I leave the glory and distinction of such positions to those who desire them. Per-sonally, I reject all honorable and respectable responsibili-ties, tasks, and difficulties of any kind. Taking care of myself is challenging enough without having to worry about others in my command. 

Сразу оговорюсь, что когда я говорю, что хожу в море, я не имею в виду, что путешествую как пассажир. Чтобы быть пассажиром, нужны деньги в кошельке, без них на борт не пустят. Кроме того, пассажиров часто укачивает, они начинают спорить, плохо спят и вообще не получают удовольствия. Нет, я никогда не хожу пассажиром, не беру на себя роли коммодора, капитана или повара на ко-рабле. Я оставляю славу и отличия таких должностей тем, кто их желает. Лично я отвергаю все почетные и уважае-мые обязанности, задачи и трудности любого рода. Забо-титься о себе достаточно сложно, не нужно беспокоиться о других, находящихся в моем подчинении. Chapter 1. Call Me Ishmael Глава 1. Зовите меня Измаил | 13 

And as for being a cook, while there may be some glory in that role as an officer on a ship, I’ve never been fond of grilling poultry. 

When I go to sea, I go as a simple sailor. It’s true that they boss me around and make me hop from one part of the ship to another like a grasshopper in a meadow. Initially, this can be unpleasant, especially when it challenges my sense of honor, particularly if you come from a long-es-tablished family of political influence. But even that feeling eventually fades away. 

А что касается повара, то, хотя в этой роли офицера на корабле, может быть, и есть какая-то слава, я никогда не любил жарить птицу на гриле. 

Когда я иду в море, я иду простым матросом. Правда, там мной командуют и заставляют прыгать из одной ча-сти корабля в другую, как кузнечика на лугу. Поначалу это бывает неприятно, особенно когда это бросает вы-зов моему чувству чести, особенно если ты из давно сложившейся семьи, имеющей политическое влия-ние. Но даже это чувство со временем проходит. Chapter 1. Call Me Ishmael Глава 1. Зовите меня Измаил | 14 

So what if some old sea captain orders me to grab a broom and sweep the decks? How much does that slight really matter, especially when weighed against the teachings of the New Testament? Do you think the archangel Gabriel would think any less of me because I respectfully and promptly obey that old captain in that particular instance? Who isn’t a slave in some way? Tell me that. Well then, no matter how the old sea captains may order me around, no matter how much they may thump and push me, I find solace in knowing that it’s all part of the experience. Eve-ryone else is treated in similar ways, whether physically or metaphorically. So, we all share in the universal experi-ence of being knocked around, and we should pat each other on the back and be content. 

Что с того, что какой-то старый морской капитан при-кажет мне взять метлу и подмести палубу? Какое зна-чение имеет эта мелочь, особенно если сопоставить ее с учением Нового Завета? Как вы думаете, архангел Гавриил будет думать обо мне хуже, потому что я по-чтительно и безропотно подчиняюсь этому старому ка-питану в данном случае? Кто не является рабом в ка-ком-то смысле? Скажите мне вот что. Тогда, как бы ни приказывали мне старые морские капитаны, как бы ни били и ни толкали меня, я нахожу утешение в том, что все это – часть опыта. Со всеми остальными людьми об-ращаются аналогичным образом, будь то физически или метафорически. Таким образом, мы все разделяем универсальный опыт, когда нас бьют, и нам следует по-хлопывать друг друга по спине и быть довольными. Chapter 1. Call Me Ishmael Глава 1. Зовите меня Измаил | 15 

Furthermore, I choose to go to sea as a sailor because they actually pay me for my efforts, whereas passengers never receive a single penny. On the contrary, passengers must pay for their voyage. And there’s a world of difference be-tween paying and being paid. The act of paying is perhaps the most uncomfortable burden imposed upon us, as if we were thieves caught in an orchard. But being paid—what a feeling! The graceful manner in which a person receives money is astonishing, considering that we firmly believe money to be the root of all earthly troubles and that a man with money cannot enter heaven under any circumstances. Ah, how willingly we condemn ourselves to damnation! 

Более того, я решил пойти в море моряком, потому что там мне реально платят за мои усилия, в то время как пассажиры не получают ни копейки. Наоборот, пасса-жиры должны платить за свое путешествие. И есть большая разница между тем, чтобы платить и быть оплаченным. Акт оплаты — это, пожалуй, самое непри-ятное бремя, возложенное на нас, как будто мы воры, пойманные в фруктовом саду. Но когда нам платят – ка-кое это чувство! Удивительно, как изящно человек по-лучает деньги, если учесть, что мы твердо уверены, что деньги – корень всех земных бед и что человек с день-гами ни при каких обстоятельствах не попадет в рай. Ах, как охотно мы обрекаем себя на проклятие. Chapter 1. Call Me Ishmael Глава 1. Зовите меня Измаил | 16 

Lastly, I choose to go to sea as a sailor because of the in-vigorating exercise and the fresh air. Just as in this world, headwinds are more common than tailwinds, so, for the most part, the Commodore on the upper deck breathes the air secondhand from the sailors on the lower deck. He be-lieves he breathes it first, but that’s not the case. Similarly, the common people often lead their leaders in various as-pects without the leaders even realizing it. 

Наконец, я решил пойти в море матросом, из-за бодря-щей физической нагрузки и свежего воздуха. Как и в этом мире, встречные ветры встречаются чаще, чем по-путные, так и коммодор на верхней палубе в большин-стве случаев дышит воздухом, полученным от моряков на нижней палубе. Он считает, что дышит первым, но это не так. Точно так же простые люди часто руководят своими лидерами в различных аспектах, причем лидеры даже не осознают этого. Chapter 1. Call Me Ishmael Глава 1. Зовите меня Измаил | 17 

Now, you might wonder why, after spending time as a mer-chant sailor and repeatedly smelling the sea, I would sud-denly decide to embark on a whaling voyage. The invisible officer of Fate, who keeps a constant watch over me, se-cretly follows my every move and influences me in inexpli-cable ways, can answer that better than anyone else. 

Undoubtedly, my decision to join this whaling voyage was part of a grand plan orchestrated by Providence long ago. I imagine that the script for this part of my life must have looked something like this: 

Теперь вы, наверное, зададитесь вопросом, почему, про-работав торговым моряком и неоднократно почувствовав запах моря, я вдруг решил отправиться в китобойное пла-вание. На этот вопрос лучше, чем кто-либо другой, может ответить невидимый вершитель судеб, который постоянно следит за мной, тайно следит за каждым моим шагом и не-объяснимым образом влияет на меня. 

Несомненно, мое решение участвовать в этом китобойном плавании было частью грандиозного плана, разработан-ного Провидением давным-давно. Я представляю, что сце-нарий этой части моей жизни должен был выглядеть при-мерно так: Chapter 1. Call Me Ishmael Глава 1. Зовите меня Измаил | 18 

“Highly Contested Presidential Election in the United States. 

Whaling Voyage Led by a Sailor Named Ishmael. 

Intense Battle in Afghanistan.” 

Although I cannot fathom why the Fates assigned me this seemingly insignificant role on a whaling voyage when others were destined for grand parts in dramatic events, I can somewhat understand the motivations and impulses that led me to take on the role I did. 

“Остросюжетные президентские выборы в США. 

Китобойное плавание под руководством моряка по имени Измаил. 

Интенсивные боевые действия в Афганистане”. 

Хотя я не могу понять, почему судьба отвела мне та-кую, казалось бы, незначительную роль на китобойном судне, в то время как другим были уготованы гранди-озные роли в драматических событиях, я в какой-то мере могу понять мотивы и побуждения, которые за-ставили меня взять на себя эту роль. Chapter 1. Call Me Ishmael Глава 1. Зовите меня Измаил | 19 

Chief among those motivations was the overwhelming fas-cination with the magnificent whale itself. The sheer size and mystery of such a creature awakened my curiosity. Additionally, the allure of venturing into the wild and dis-tant seas where these creatures roamed, facing nameless dangers, and witnessing countless extraordinary sights and sounds, played a significant role in driving my desire. Perhaps, for other individuals, these things wouldn’t have been enticing, but for me, I am plagued by an insatiable longing for remote and unexplored territories. I relish the idea of sailing across forbidden seas and setting foot on untamed shores. 

Главным из этих мотивов было непреодолимое восхище-ние самим китом. Огромные размеры и загадочность этого существа пробуждали мое любопытство. Кроме того, не последнюю роль в моем желании сыграла возможность от-правиться в дикие и далекие моря, где обитают эти суще-ства, столкнуться с безымянными опасностями, стать сви-детелем бесчисленных необычных зрелищ и звуков. Воз-можно, для других людей все это было бы не так привле-кательно, но меня мучает неутолимая тяга к далеким и неизведанным территориям. Я с удовольствием переплы-ваю запретные моря и ступаю на неизведанные берега. Chapter 1. Call Me Ishmael Глава 1. Называйте меня Измаил | 20 

For these reasons, the whaling voyage was a welcome op-portunity. It opened the floodgates to a world of wonders, stirring a wild vanity within me and etching an image of the magnificent procession of whales in my soul, with one grand, hooded phantom at their center, like a snow hill in the air. 

And so, driven by curiosity, a thirst for the unknown, and a touch of destiny, I embarked on this extraordinary journey, ready to face the trials and tribulations that awaited me in the vast expanse of the ocean. 

По этим причинам китобойное плавание стало для меня долгожданной возможностью. Оно открыло мне двери в мир чудес, пробудило во мне дикое тщеславие и запечат-лело в моей душе образ величественной процессии ки-тов, в центре которой, словно снежный холм в воздухе, стоит величественный фантом в капюшоне. 

И вот, движимый любопытством, жаждой неизведанного и предчувствием судьбы, я отправился в это необычное путешествие, готовый к испытаниям и невзгодам, кото-рые ждали меня в бескрайних просторах океана.Chapter 1. Call Me Ishmael Глава 1. Называйте меня Измаил | 21 

Chapter 2. 

New Bedford 

I hastily packed a few shirts into my worn carpet-bag, slung it over my arm, and set off towards Cape Horn and the Pacific. Leaving behind the bustling city of Manhattan, I arrived in New Bedford on a cold Saturday night in De-cember, only to find out that the vessel bound for Nan-tucket had already departed, leaving me stranded until the following Monday. 

Глава 2. 

Нью-Бедфорд 

Я торопливо упаковал несколько рубашек в свою по-тертую ковровую сумку, перекинул ее через руку и от-правился в сторону мыса Горн и Тихого океана. Оставив позади шумный Манхэттен, я прибыл в Нью-Бедфорд холодным субботним декабрьским вечером и узнал, что судно, направлявшееся в Нантакет, уже ушло, оставив меня на произвол судьбы до следующего понедель-ника. Chapter 2. New Bedford Глава 2. Нью-Бедфор д 23 | 

Many young aspiring whalers choose to stop in New Bed-ford before setting sail, but I had no intention of following suit. My heart was set on boarding a Nantucket ship. There was something wild and captivating about everything as-sociated with that legendary island, and it greatly intrigued me. 

Although New Bedford has gradually taken over the whal-ing industry in recent years, Nantucket was the true pio-neer—the birthplace of American whaling. It was from Nantucket that the indigenous whale hunters, the Red-Men, first ventured forth in their canoes to chase after the mighty Leviathan. 

Многие молодые начинающие китобои перед отплытием останавливаются в Нью-Бедфорде, но я не собирался следовать их примеру. Мое сердце было устремлено к кораблю на острове Нантакет. Во всем, что было свя-зано с этим легендарным островом, было что-то дикое и пленительное, и это меня очень интриговало. 

Хотя в последние годы китобойный промысел посте-пенно перешел к Нью-Бедфорду, Нантакет был настоя-щим пионером – местом рождения американского кито-бойного промысла. Именно с Нантакета коренные охот-ники на китов, краснокожие, впервые отправились на своих каноэ в погоню за могучим Левиафаном. Chapter 2. New Bedford Глава 2. Нью-Бедфор д 24 | 

Now faced with a night, a day, and another night in New Bed-ford before I could proceed to my intended destination, find-ing a place to eat and sleep became a matter of concern. 

The night was ominous, shrouded in darkness and bitter cold. I knew no one in the town, and as I nervously fumbled through my pockets, I found only a few silver coins. “Wher-ever you end up, Ishmael,” I murmured to myself, standing in the desolate street with my bag, surveying the gloom to the north and the darkness to the south, “be sure to inquire about the price and don’t be too picky.” 

Теперь, когда мне предстояло провести в Нью-Бедфорде ночь, день и еще одну ночь, прежде чем я смогу отпра-виться в намеченный пункт назначения, поиск места, где можно поесть и переночевать, стал предметом заботы. 

Ночь была зловещей, окутанной мраком и холодом. Я ни-кого не знал в этом городе и, нервно пошарив по карма-нам, нашел лишь несколько серебряных монет. “Где бы ты ни оказался, Измаил, – пробормотал я про себя, стоя с сумкой на пустынной улице и разглядывая мрак на се-вере и темноту на юге, – обязательно поинтересуйся це-ной и не будь слишком привередлив”. Chapter 2. New Bedford Глава 2. Нью-Бедфор д 25 | 

I walked the streets with uncertain steps, passing by “The Crossed Harpoons” sign, which appeared too expensive and jovial for my current situation. 

Keep going, IshmaeL, I whispered, urging myself forward. By instinct, I found myself gravitating towards the water-front, where the inns were likely to be cheaper, if not par-ticularly cheerful. 

Those desolate streets seemed to stretch endlessly— blocks of darkness rather than houses. At this late hour on the final day of the week, that quarter of the town appeared nearly deserted. 

Неуверенными шагами я шел по улицам, проходя мимо вывески “Скрещенные гарпуны”, которая показалась мне слишком дорогой и веселой для моего нынешнего поло-жения. 

Не останавливайся, Измаил, – прошептал я, побуждая себя идти вперед. Инстинкт подсказывал мне, что я тяго-тею к набережной, где гостиницы, скорее всего, будут подешевле, хотя и не самые веселые. 

Эти пустынные улицы тянулись, казалось, бесконечно – скорее кварталы тьмы, чем дома. В столь поздний час по-следнего дня недели этот квартал города казался почти безлюдным. Chapter 2. New Bedford Глава 2. Нью-Бедфор д 26 | 

Eventually, I stumbled upon a dimly lit building with an in-vitingly open door. It had an air of casualness, as if it were meant for public use. 

Entering, I promptly tripped over an ash-box in the entrance. Ah, I thought, as the swirling ash particles nearly choked me, are these ashes from the destroyed city of Gomorrah? Shak-ing off my misstep, I heard a loud voice from within and pro-ceeded to open a second door. 

To my surprise, a hundred dark faces turned towards me, and in the pulpit stood a black Angel of Doom, vigorously thumping a book. 

В конце концов, я наткнулся на тускло освещенное зда-ние с гостеприимно распахнутой дверью. В нем царила атмосфера непринужденности, как будто оно предназна-чалось для общественного пользования. 

Войдя, я тут же споткнулся о пепельницу, стоящую у входа. Ах, – подумал я, едва не задохнувшись от вихря-щихся частиц пепла, – это что, пепел из разрушенного го-рода Гоморры? Отряхнувшись от оплошности, я услышал громкий голос изнутри и открыл вторую дверь. 

К моему удивлению, сотня мрачных лиц повернулась ко мне, а на кафедре стоял черный Ангел Судьбы и энер-гично перелистывал книгу. Chapter 2. New Bedford Глава 2. Нью-Бедфор д 27 | 

It was a black church, and the preacher’s sermon focused on the darkness of despair and the ensuing weeping and gnashing of teeth. Ha, IshmaeL, I muttered, this ain’t for you, and I quickly retreated. 

Continuing my way, I eventually arrived at a dimly lit spot not far from the docks. A mournful creaking sound filled the air, and when I looked up, I spotted a swinging sign over the door. Faintly painted on it was the representation of a tall, misty spray of water, accompanied by the words, “The Spouter Inn: Peter Coffin.” 

Это была черная церковь, и проповедь священника была посвящена мраку отчаяния и последующему плачу и скрежету зубов. Ха, Измаил, – пробормотал я, – это не для тебя, – и поспешно ретировался. 

Продолжая свой путь, я в конце концов добрался до тускло освещенного места неподалеку от доков. В воз-духе раздался заунывный скрип, и, подняв голову, я увидел над дверью раскачивающуюся вывеску. На ней было тускло нарисовано изображение высокой туман-ной струи воды и надпись: “Гостиница “Китовый фон-тан”: Питер Коффин”. Chapter 2. New Bedford Глава 2. Нью-Бедфор д 28 | 

“Coffin? Spouter?” I thought with a touch of unease. Such a combination seemed rather ominous. Yet, I knew that Coffin was a common name in Nantucket, and I assumed this Peter might be an emigrant from there. Despite the dim lighting and the overall quietness of the place, I de-cided to enter. 

The dilapidated wooden structure appeared as if it were salvaged from the remnants of a burned district. The swinging sign emitted a creaking sound that spoke of pov-erty. I surmised that this humble establishment was the ideal choice for affordable lodgings and a warm cup of pea coffee. 

“Коффин? Китовый фонтан?” подумал я с легким беспо-койством. Такое сочетание выглядело довольно злове-щим. Однако я знал, что Коффин – распространенная фа-милия на острове Нантакет, и предположил, что этот Пи-тер может быть эмигрантом оттуда. Несмотря на тусклое освещение и общую тишину, я решил войти. 

Обветшалое деревянное строение выглядело так, словно его спасли из остатков сгоревшего района. Раскачиваю-щаяся вывеска издавала скрипучий звук, говорящий о бедности. Я решил, что это скромное заведение – идеаль-ный выбор для недорогого ночлега и чашечки теплого го-рохового кофе.Chapter 2. New Bedford Глава 2. Нью-Бедфор д 29 | 

The inn had a peculiar charm to it—an old house with a slop-ing, almost trembling gable end. It stood on a sharp and desolate corner where the ferocious wind, known as Euroc-lydon, howled even more fiercely than it did around poor Paul’s storm-tossed vessel. 

But enough of these melancholic thoughts. We are about to embark on a whaling adventure, and there will be plenty of challenges ahead. Let us shake off the frost from our icy feet and venture inside to explore what this “Spouter Inn” has in store for us. 

Гостиница обладала особым очарованием – старый дом с покатым, почти дрожащим фронтоном. Он стоял на остром и пустынном углу, где свирепый ветер, называемый Евро-клидоном, завывал еще более яростно, чем в шторм на судне бедняги Павла. 

Но хватит меланхоличных мыслей. Мы отправляемся в ки-тобойное приключение, и впереди нас ждет множество ис-пытаний. Давайте стряхнем мороз с наших обледенелых ног и зайдем внутрь, чтобы узнать, что же приготовила для нас эта гостиница 

“Китовый фонтан”. Chapter 2. New Bedford Глава 2. Нью-Бедфор д 30 | 

Chapter 3. 

The Spouter-Inn 

As I stepped into the gable-shaped Spouter-Inn, the atmos-phere immediately transported me back in time, like the weathered paneling of an ancient vessel. The wide, low en-tryway greeted me, exuding a sense of abandonment and mystery. A massive oil painting adorned one side, its surface engulfed by smoke and marred by time, leaving its purpose shrouded in obscurity. Only through persistent study, re-peated visits, and curious conversations with the locals could I hope to unravel its enigmatic nature. 

Глава 3. 

Гостиница “Китовый фонтан” 

Когда я переступил порог двускатного здания гостиницы “Китовый фонтан”, атмосфера сразу же перенесла меня в прошлое, как выветрившаяся обшивка старинного судна. Широкий низкий проем встретил меня атмосферой заброшенности и таинственности. С одной стороны, ви-села массивная картина, написанная маслом, поверх-ность которой была затянута дымкой и омрачена време-нем, а ее назначение оставалось неясным. Только упор-ное изучение, повторные посещения и любопытные раз-говоры с местными жителями позволили мне разгадать ее загадочную природу. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 32 

The painting played tricks on my eyes, with inexplicable masses of shades and shadows that defied logical explana-tion. However, with intense contemplation and the aid of a small window at the back of the entryway, a daring thought began to take shape in my mind. Perhaps, against all rea-son, there was some validity to this wild idea. 

Yet, what truly perplexed and confounded me was the long, sinewy, foreboding mass that hovered menacingly at the painting’s center. It emitted an eerie, murky quality that could send shivers down the spine of even the most com-posed person. 

Картина играла с моими глазами необъяснимой массой от-тенков и теней, не поддающихся логическому объясне-нию. Однако в процессе напряженного созерцания и с по-мощью небольшого окна в задней части прихожей в моей голове начала формироваться смелая мысль. Возможно, вопреки всему, эта дикая идея имела под собой основа-ния. 

Но больше всего меня озадачило и смутило то, что в цен-тре картины угрожающе нависала длинная, зловещая, грозная масса. От нее исходило жуткое, мутное ощуще-ние, от которого даже у самого спокойного человека по спине пробегали мурашки.Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 33 

And yet, amidst the disconcerting scene, there was an in-describable grandeur that held me captive, compelling me to make a silent vow to unravel the profound meaning be-hind this remarkable artwork. 

Was it a tempestuous Black Sea during a midnight gale? Or perhaps a scene from a frigid wilderness? Could it sym-bolize the unraveling of time’s icy grip on our existence? Eventually, all these whimsical interpretations faded away, yielding to the overwhelming presence of that central ele-ment in the painting. Once I unlocked its significance, eve-rything else would surely fall into place. 

И все же среди этой обескураживающей картины было какое-то неописуемое величие, которое захватило меня в плен, заставив дать молчаливый обет разгадать глу-бокий смысл этого замечательного произведения искус-ства. 

Было ли это бурное Черное море во время полуночного шторма? Или, может быть, сцена из фригидной пу-стыни? Может быть, картина символизирует разрыв ле-дяной хватки времени на нашем существовании? В конце концов все эти причудливые интерпретации ис-чезли, уступив место непреодолимому присутствию этого центрального элемента картины. Как только я разгадаю его значение, все остальное, несомненно, встанет на свои места. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 34 

But hold on—did it not bear a faint resemblance to a co-lossal fish? Could it be the legendary Leviathan itself? 

In my own interpretation, influenced by the collective wis-dom of the aged individuals I had conversed with on the matter, the artist’s design revealed itself. The painting de-picted a daring Cape-Horner caught in the midst of a fero-cious hurricane. The ship, battered and half-sunken, ex-posed its three dismantled masts, while an enraged whale, driven to madness, attempted to vault over the vessel, impaling itself upon the mastheads in a monumental act of defiance. 

Но постойте, не напоминает ли она колоссальную рыбу? Может быть, это сам легендарный Левиафан? 

По моему собственному разумению, под влиянием кол-лективной мудрости пожилых людей, с которыми я об-щался на эту тему, замысел художника раскрылся. На картине был изображен отважный Кейп-Хорнер, попав-ший в эпицентр свирепого урагана. Потрепанный и по-лузатонувший корабль обнажил три разобранные мачты, а разъяренный кит, доведенный до безумия, по-пытался перепрыгнуть через борт судна, упираясь в остов мачты в знак монументального неповиновения. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 35 

Opposite the painting, the entryway wall displayed an ar-ray of imposing clubs and spears. I couldn’t help but shud-der as I gazed upon these formidable tools, wondering what kind of savage and cannibalistic beings could wield such horrifying implements of death. Among them, rusty and broken, were ancient whaling lances and harpoons, each with its own tale to tell. One such lance, now wildly curved, had once been wielded by Nathan Swain, who sin-gle-handedly vanquished fifteen whales between sunrise and sunset half a century ago. 

Напротив картины на стене прихожей висели внушитель-ных размеров дубины и копья. Глядя на эти грозные ору-дия, я невольно содрогнулся, представив себе, какие ди-кари и людоеды могли орудовать такими страшными ору-диями смерти. Среди них, ржавых и поломанных, лежали старинные китобойные копья и гарпуны, каждый со своей историей. Одно из таких копий, ныне дико изогнутое, ко-гда-то было у Натана Свейна, который полвека назад в одиночку уничтожил пятнадцать китов между рассветом и закатом. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 36 

The Spouter-Inn’s entrance exuded a sense of mystery and historical significance, captivating my imagination and leav-ing me yearning to uncover the stories concealed within its weathered walls. 

As I passed through the dusky entry and entered the public room, a sense of deep shadow and antiquity enveloped me. The low ceiling bore heavy beams, and beneath my feet, ancient, wrinkled planks creaked with every step. At one corner of the room jutted a dark-looking den, a crude imita-tion of a right whale’s head—the bar. 

Вход в гостиницу “Китовый Фонтан” излучал таинствен-ность и историческую значимость, завораживая мое во-ображение и вызывая желание раскрыть истории, скры-тые в ее обветренных стенах. 

Когда я прошел через сумрачный вход и вошел в зал, меня охватило ощущение глубокой тени и старины. Низ-кий потолок был пронизан тяжелыми балками, под но-гами скрипели древние морщинистые доски. В одном из углов комнаты торчала мрачного вида притолока, грубо имитирующая голову кита – бар. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 37 

Inside, shabby shelves held a collection of old decanters, bottles, and flasks. Within the jaws of this swift destruction, like a cursed Jonah, a withered old man bustled about, sell-ing delirium and death to sailors in exchange for their money. 

Upon my arrival, I noticed several young seamen huddled around a table, examining scrimshaw specimens under a dim light. Seeking out the landlord, I requested a room, only to be informed that every bed was occupied. “But hold on,” he added, tapping his forehead. “You don’t mind shar-ing a harpooner’s blanket, do you? I reckon you’re going whaling, so you better get accustomed to such arrange-ments.” 

Внутри на обшарпанных полках стояла коллекция старин-ных графинов, бутылок и фляг. В пасти этой стремитель-ной стройки, как проклятый Иона, бродил дряхлый ста-рик, продавая морякам исступление и смерть в обмен на их деньги. 

Придя сюда, я заметил несколько молодых моряков, сгру-дившихся вокруг стола и рассматривавших при тусклом свете образцы скримшоу. Разыскав хозяина, я попросил комнату, но получил ответ, что все койки заняты. “Но по-дождите”, – добавил он, постучав себя по лбу. “Вы же не против разделить одеяло гарпунера? Я полагаю, что вы собираетесь заниматься китобойным промыслом, так что вам лучше привыкнуть к таким условиям”. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 38 

I expressed my aversion to sharing a bed with another person, stating that if it came to that, it would depend on the character of the harpooner. If the individual was not objectionable, and the landlord truly had no other op-tions available, I would accept half of a decent person’s blanket. 

“I thought so. Very well, take a seat. Do you desire sup-per? Supper will be served shortly.” 

Eventually, four or five of us were called to partake in our meal in an adjoining room. 

Я выразил свое неприятие совместного проживания с другим человеком, заявив, что если дело дойдет до этого, то все будет зависеть от характера гарпунера. Если человек не вызывает возражений и у хозяина дей-ствительно нет других вариантов, я соглашусь на поло-вину одеяла порядочного человека. 

“Я так и думал. Очень хорошо, присаживайтесь. Вы хо-тите поужинать? Ужин будет подан в ближайшее время”. 

В конце концов, четверых или пятерых из нас позвали ужинать в соседнюю комнату. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 39 

It felt as cold as Iceland, with no fire to provide warmth—the landlord claimed he couldn’t afford it. Nevertheless, the fare offered was hearty, consisting not only of meat and potatoes but also dumplings. Good heavens! Dump-lings for supper! 

“My dear sir,” said the landlord, “you’re in for a night of troubled sleep, I assure you,” he remarked with a diaboli-cally funny expression. “The harpooner is a dark-complex-ioned fellow. He never eats dumplings, mind you. He only indulges in rare steaks.” 

Было холодно, как в Исландии, и не было огня, чтобы согреться – хозяин утверждал, что не может себе этого позволить. Тем не менее, еда была сытной, состояла не только из мяса и картошки, но и из пельменей. Боже правый! Пельмени на ужин! 

“Мой дорогой сэр, – сказал хозяин, – уверяю вас, вас ожидает беспокойная ночь, – заметил он с дьявольски веселым выражением лица. “Гарпунер – смуглый па-рень. Он никогда не ест пельменей, заметьте. Он балу-ется только полусырыми стейками”. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 40 

“The devil you say,” I exclaimed. “Where is this harpooner? Is he present? 

“He’ll be here shortly,” came the response. 

I couldn’t help but feel suspicious of this “dark- complex-ioned” harpooner. Moreover, it was getting late, and a re-spectable harpooner should be home and in bed by now. What if he were to stumble into our shared sleeping quarters at midnight? How could I discern the origins of such a dis-reputable character? 

“Хотите сказать он Дьявол,” Воскликнул я. “И где же этот гарпунер? Он здесь?” 

“Он скоро будет”, – последовал ответ. 

Я не мог не испытывать подозрений по поводу этого “тем-нолицего” гарпунера. Тем более, что было уже поздно, и уважающий себя гарпунер должен был уже быть дома и спать. Что, если он забредет в полночь в нашу общую спальную каморку? Как я смогу разгадать происхождение столь непорядочного человека? Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 41 

“Landlord! I have reconsidered my decision regarding the harpooner. I shall not sleep with him. I will make do with this bench here.” 

“Just as you wish. I apologize for not providing a tablecloth for a mattress, and the board is rough,” he said, running his fingers over the knots and notches. 

I measured the bench and discovered it was a foot too short, but that could be fixed with a chair. However, it was also a foot too narrow, and the other bench in the room stood four inches higher, making it impossible to connect them. 

“Хозяин! Я пересмотрел свое решение относительно гар-пунера. Я не буду спать с ним. Я обойдусь этой скамей-кой”. 

“Как пожелаете. Прошу прощения, что не предоставил настил для матраса, да и доска грубовата”, – сказал он, проводя пальцами по сучкам и зазубринам. 

Я измерил скамью и обнаружил, что она на фут короче, но это можно исправить с помощью стула. Однако она также была слишком узкой, а другая скамья в комнате была на четыре дюйма выше, и соединить их было невоз-можно. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 42 

Thus, I placed the first bench lengthwise against the wall, leaving a small gap for me to settle my back. However, a chilling draft seeped in from under the window sill, rendering this plan unsuitable, especially since another draft from the rickety door intersected with it. Together, they created a se-ries of small whirlwinds near the spot where I had intended to spend the night. 

May the devil take that harpooner, I thought. 

Таким образом, я поставил первую скамейку вдоль стены, оставив небольшой зазор для того, чтобы можно было устроить спину. Однако из-под подоконника проникал ле-дяной сквозняк, и этот план становился неприемлемым, тем более что с ним пересекался еще один сквозняк от шаткой двери. Вместе они создали серию небольших вих-рей возле того места, где я собирался ночевать. 

Пусть дьявол заберет этого гарпунера, подумал я. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 43 

Surveying the room once more, I realized there was no conceivable way for me to have a tolerable night unless I found another person’s bed to sleep in. I began to consider that my prejudiced feelings towards this unknown har-pooner might be unwarranted. Perhaps, upon closer in-spection, we could become amiable bedfellows. After all, there was no telling what might transpire. 

However, as more boarders trickled into the room, retiring to their beds one by one, there was still no sign of the harpooner. 

Осмотрев комнату еще раз, я понял, что у меня нет ни-какой возможности сносно провести ночь, если только я не найду чужую кровать. Я начал подумывать о том, что мое предвзятое отношение к этому неизвестному гарпунеру может быть необоснованным. Возможно, при ближайшем рассмотрении мы могли бы стать друже-любными соседями. В конце концов, неизвестно, что может произойти. 

Однако по мере того, как в комнату вливались все но-вые и новые постояльцы, один за другим укладываясь в свои постели, гарпунера все еще не было видно. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 44 

“Landlord,” I called out, “what sort of fellow is he? Does he always keep such late hours?” It was nearly midnight by then. 

The landlord chuckled once again, his lean chuckle reso-nating with amusement that eluded my comprehension. “No,” he replied, “normally he’s an early riser and an early sleeper, the kind of man who catches the worm. But to-night, you see, he went out peddling, and I can’t fathom why he’s so tardy unless, perhaps, he’s having trouble sell-ing the heads of his.” 

“Хозяин,” – спросил я, – “что это за человек? Он всегда так поздно приходит?” Было уже около полуночи. 

Хозяин снова захихикал, в его тощей усмешке слыша-лось веселье, не поддающееся моему пониманию. “Нет,” – ответил он, – “обычно он рано встает и рано ложится спать, такой человек, который ловит червячка. Но сегодня, видите ли, он отправился торговать, и я не могу понять, почему он так опаздывает, разве что, мо-жет быть, у него проблемы с продажей голов”. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 45 

“Can’t sell the heads of his? What kind of absurd story is this?” I exclaimed, my anger rising. “Are you suggesting, landlord, that this harpooner is truly occupied on this blessed Saturday night, or rather Sunday morning, ped-dling decapitated heads around town?” 

“That’s precisely it,” the landlord confirmed, a twinkle in his eye. “I told him he wouldn’t find any buyers here. The mar-ket’s oversaturated.” 

“With what?” I shouted. 

“Не может продать свои головы? Что это за абсурдная ис-тория?” воскликнул я, пылая гневом. “Вы хотите сказать, хозяин, что этот гарпунер действительно занят в этот бла-гословенный субботний вечер или, скорее, утро солнеч-ного дня тем, что торгует по городу отрубленными голо-вами?” 

“Именно так”, – подтвердил хозяин, сверкнув глазами. “Я сказал ему, что он не найдет здесь покупателей. Рынок перенасыщен”. 

“Чем?” крикнул я. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 46 

“With heads, of course. Aren’t there already too many heads in the world?” 

“This is preposterous,” I retorted, my temper flaring. “Land-lord, I advise you to cease spinning this yarn—I am not gul-lible.” 

“Maybe you’re right,” he said, taking out a stick and whit-tling a toothpick. “But I reckon you’ll be quite surprised if that harpooner hears you maligning his heads.” 

“Головами, конечно. Не слишком ли много голов в мире?” 

“Это абсурд”, – ответил я, вспыхнув от гнева. “Хозяин, я советую вам прекратить плести эту чушь, я не легковер-ный”. 

“Может быть, ты и прав”, – сказал он, доставая палочку и обтесывая зубочистку. “Но я думаю, вы будете очень удивлены, если гарпунер услышит, как вы злословите о его головах”. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 47 

“I’ll give him a piece of my mind,” I declared, my anger re-surfacing at the absurdity of the landlord’s tale. 

“It’s already been done,” he nonchalantly replied. 

“Done?” I repeated incredulously. “What do you mean, done?” 

“Landlord,” I said, approaching him calmly despite my mounting frustration, “please stop whittling. We must come to an understanding, and quickly. I have come to your es-tablishment seeking a bed. You inform me that only half a bed is available, the other half belonging to a certain har-pooner. 

“Я ему устрою”, – заявил я, негодуя по поводу нелепости рассказа хозяина квартиры. 

“Это уже сделано”, – невозмутимо ответил он. 

“Сделано?” недоверчиво повторил я. “Что значит “сде-лано”? 

“Хозяин,” – сказал я, обращаясь к нему спокойно, не-смотря на нарастающее разочарование, – “пожалуйста, прекрати юлить. Мы должны прийти к взаимопониманию, и быстро. Я пришел в ваше заведение в поисках койки. Вы сообщили мне, что свободна только половина кровати, другая половина принадлежит некоему гарпунеру. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 48 

Regarding this harpooner, whom I have yet to lay eyes upon, you persist in telling the most bewildering and ex-asperating tales, arousing in me a sense of unease towards the individual designated as my bed companion. Such a connection, landlord, implies the utmost intimacy and trust. Therefore, I demand that you speak plainly and dis-close the true nature of this harpooner. Will it be safe for me to spend the night with him? Furthermore, I insist that you retract the absurd story of him selling his heads, for if that were true, it would be strong evidence of his insanity. 

В отношении этого гарпунера, которого я еще не видел, Вы упорно рассказываете самые запутанные и мучи-тельные истории, вызывая во мне чувство неуверенно-сти по отношению к человеку, назначенному моим то-варищем по постели. Такая связь, хозяин, предпола-гает максимальную близость и доверие. Поэтому я тре-бую, чтобы вы говорили начистоту и раскрыли истин-ную сущность этого гарпунера. Безопасно ли мне будет провести с ним ночь? Более того, я настаиваю на том, чтобы вы отказались от абсурдной истории о том, что он продавал свои головы, поскольку если бы это было правдой, то это было бы убедительным доказатель-ством его невменяемости. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 49 

I have no intention of sharing a bed with a madman, and should you knowingly encourage such an arrangement, you would find yourself liable to criminal prosecution.” 

The landlord took a deep breath before responding, “Well, that’s quite a lengthy sermon for a man who occasionally loses his temper. But fret not, fret not. This harpooner I’ve been speaking of has just arrived from the South Seas, where he acquired a collection of preserved New Zealand heads. They’re remarkable ornaments, you know.” 

Я не намерен делить постель с сумасшедшим, и если вы сознательно будете способствовать такому положению ве-щей, то будете привлечены к уголовной ответственности”. 

Хозяин дома глубоко вздохнул и ответил: “Ну что ж, это довольно длинная проповедь для человека, который время от времени выходит из себя. Но не волнуйтесь, не волнуйтесь. Гарпунер, о котором я говорил, только что прибыл из Южных морей, где он приобрел коллекцию со-хранившихся новозеландских голов. Это замечательные украшения, знаете ли”. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 50 

The landlord ushered me up and I surveyed my sleeping quarters, I realized I would soon be sharing a bed with a peculiar and possibly dangerous individual. My mind raced with thoughts of cannibalism and savagery, fueled by the stranger’s appearance and the landlord’s cryptic stories. 

I sat on the side of the bed, deep in thought about the head-peddling harpooneer. After a while, I took off my jacket and stood in the middle of the room, contemplating further. The cold began to settle in the room and remembering the land-lord’s words about the harpooneer not returning that night, I quickly undressed, removing my pantaloons and boots. 

Хозяин дома проводил меня наверх, я осмотрел свое спальное место и понял, что скоро буду спать в одной постели с необычным и, возможно, опасным человеком. Мысли о каннибализме и дикости, вызванные внешним видом незнакомца и загадочными рассказами хозяина, неслись в голове. 

Я сел на край кровати, погрузившись в размышления о гарпунере с головой. Через некоторое время я снял куртку и встал посреди комнаты, размышляя дальше. В комнате стало холодно, и, вспомнив слова хозяина о том, что гарпунщик в эту ночь не вернется, я быстро разделся, сняв панталоны и сапоги. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 51 

With no hesitation, I blew out the light, jumped into bed, and entrusted myself to the care of heaven. 

The mattress, whether filled with corn-cobs or broken crock-ery, was uncomfortable, and I tossed and turned, unable to find sleep for a long time. Eventually, I drifted into a light doze, making progress toward the land of nod when I heard heavy footsteps in the hallway and saw a faint glimmer of light under the door. 

Fearing it was the harpooneer, the infamous head- peddler, I resolved to remain silent and not utter a word until spoken to. Carrying a light in one hand and the same New Zealand head in the other, the stranger entered the room. 

Не раздумывая, я задул свет, прыгнул в кровать и вверил себя заботам небес. 

Матрас, набитый то ли кукурузными початками, то ли разбитой посудой, оказался неудобным, и я долго воро-чался, не в силах найти сон. В конце концов я погрузился в легкую дремоту и уже продвигался в страну дремоты, когда услышал тяжелые шаги в коридоре и увидел сла-бый свет под дверью. 

Опасаясь, что это гарпунщик, пресловутый торговец го-ловами, я решил молчать и не произносить ни слова, пока меня не попросят. Неся в одной руке фонарь, а в другой – ту самую новозеландскую голову, незнакомец вошел в комнату. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 52 

Without casting a glance towards the bed, he placed his can-dle in a corner, a distance away from me, and began working on untying the knots of his large bag. 

Curiosity compelled me to catch a glimpse of his face, but he kept it turned away for a while, occupied with loosening the bag’s mouth. Eventually, he turned around, and to my astonishment, I beheld an extraordinary sight. His face was of a dark, purplish-yellow hue, adorned with large black squares. It confirmed my suspicion—he was an alarming bedfellow, having been in a fight and suffered severe cuts, evident from his freshly treated wounds. 

Не бросая взгляда в сторону кровати, он поставил свечу в угол, подальше от меня, и принялся за распутывание узлов своей большой сумки. 

Любопытство заставило меня взглянуть на его лицо, но он некоторое время отворачивался, занятый развязы-ванием горловины мешка. В конце концов он повер-нулся, и, к моему изумлению, передо мной предстало необыкновенное зрелище. Его лицо было темного, баг-рово-желтого оттенка, украшенное большими черными квадратами. Это подтвердило мои подозрения – он был тревожным соседом по кровати, побывавшим в драке и получившим сильные порезы, о чем свидетельствовали его свежеобработанные раны. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 53 

Yet, as he shifted his face towards the light, I discerned that those black squares were not bandages at all, but ra-ther stains of some kind. 

Initially, I struggled to comprehend this revelation, but soon it dawned upon me. I recalled a tale of a white whale-man who, when captured by cannibals, had been tattooed by them. I surmised that this harpooneer must have un-dergone a similar experience during his extensive voy-ages. 

And in the end, it’s only his external appearance. A man’s character isn’t defined by the colors on his skin. 

Однако, когда он повернул лицо к свету, я увидел, что эти черные квадраты вовсе не бинты, а какие-то пятна. 

Вначале я с трудом осмыслил это открытие, но вскоре меня осенило. Я вспомнил рассказ о белом китобое, ко-торый, попав в плен к каннибалам, был ими вытатуиро-ван. Я предположил, что этот гарпунер, должно быть, пережил подобный опыт во время своих длительных плаваний. 

И в конце концов, это только внешний облик. Характер человека не определяется цветом его кожи. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 54 

While these thoughts raced through my mind, the har-pooneer remained oblivious to my presence. After some effort, he managed to open his bag and began rummaging inside. Eventually, he extracted a tomahawk and a wallet made of seal-skin with the hair still intact. Placing these items on an old chest in the center of the room, he then retrieved a ghastly New Zealand head and forcefully shoved it into the bag. To my surprise, he removed his hat—a new beaver hat—and revealed a nearly bald head, save for a small scalp-knot on his forehead. His purplish, bald head now resembled a moldy skull. 

Пока эти мысли проносились у меня в голове, гарпунер не замечал моего присутствия. С некоторым усилием ему удалось открыть сумку и начать рыться внутри. В конце концов он извлек томагавк и кошелек из тюленьей шкуры с сохранившимися волосами. Положив эти вещи на ста-рый сундук в центре комнаты, он достал жуткую голову новозеландца и с силой засунул ее в сумку. К моему удивлению, он снял шапку – новую бобровую шапку – оголив почти лысую голову, за исключением небольшого скальпа-узелка на лбу. Его фиолетовая лысина теперь напоминала заплесневелый череп. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 55 

If the stranger hadn’t stood between me and the door, I would have bolted out of it faster than I’ve ever bolted a pastor’s sermon. 

Even so, I briefly considered escaping through the window, but it was located on the second floor. I’m not a coward, but the presence of this head-peddling, purple- faced rascal be-wildered me entirely. Ignorance breeds fear, and utterly perplexed by the stranger, I confess that I was now as ter-rified of him as if he were the devil himself intruding into my room in the dead of night. 

Если бы незнакомец не стоял между мной и дверью, я бы выскочил из нее быстрее, чем когда-либо выскочил бы из пасторской проповеди. 

Но даже в этом случае я недолго думал о том, чтобы сбе-жать через окно, но оно находилось на втором этаже. Я не трус, но присутствие этого насупленного, багроволицего негодяя меня совершенно обескуражило. Незнание порождает страх, и, признаться, я, совершенно обескураженный этим незнакомцем, теперь боялся его так же, как если бы он был самим дьяволом, ворвавшимся в мою комнату глубокой ночью. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 56 

As the harpooneer continued his undressing, his body re-vealed the same dark squares that adorned his face, my ap-prehension intensified. The sight of his checkered chest, arms, and back, coupled with his leg markings resembling crawling green frogs, only solidified my belief that he was an uncivilized savage from the South Seas. 

Then, the savage began a series of peculiar rituals and my fear intensified. Observing him produce a deformed wooden idol from his coat pocket, I watched with both horror and fascination as he set it up in the empty fireplace, transform-ing it into a makeshift shrine. 

По мере того как гарпунер продолжал раздеваться и на его теле появлялись те же темные квадраты, что укра-шали его лицо, мои опасения усиливались. Вид его клет-чатой груди, рук и спины, а также отметины на ногах, напоминающие ползающих зеленых лягушек, только укрепили мою уверенность в том, что это нецивилизован-ный дикарь из Южных морей. 

Затем дикарь начал выполнять ряд своеобразных ритуа-лов, и мой страх усилился. Достав из кармана пальто де-ревянного идола, я с ужасом и одновременно с восхище-нием наблюдал, как он устанавливает его в пустом ка-мине, превращая в импровизированную святыню. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 57 

With great care, he placed shavings and a piece of ship bis-cuit before the idol, igniting them into a sacrificial blaze. 

Then he made strange guttural noises, akin to prayers or pagan chants, while his face contorted in unnatural ways. The unsettling display only heightened my discomfort, and I grew increasingly aware that his bizarre actions were leading to an imminent conclusion, likely involving him joining me in bed. 

Before I could gather the courage to speak, the savage picked up his tomahawk, examined its head, and puffed tobacco smoke into the darkness. 

С большой осторожностью он положил перед идолом стружку и кусок корабельного бисквита, и разжег их в жертвенный костер. 

Затем он издал странные гортанные звуки, похожие на молитвы или языческие песнопения, при этом его лицо исказилось неестественным образом. Это зрелище только усиливало мой дискомфорт, и я все отчетливее понимал, что его странные действия ведут к неминуе-мой развязке, скорее всего, к тому, что он окажется со мной в постели. 

Не успел я набраться смелости, чтобы заговорить, как дикарь поднял свой томагавк, осмотрел его головку и выпустил в темноту табачный дым. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 58 

In an instant, the light was extinguished, and the wild can-nibal, with the tomahawk clenched between his teeth, leaped into bed beside me. 

Startled, I cried out in fear, rolling away from him and desperately calling for help. He began feeling me, and in my panic, I stammered unintelligible words, attempting to reason with him and convince him to let me light the lamp again. But his responses indicated that he couldn’t under-stand my pleas. 

With the tomahawk still brandished menacingly, he growled, threatening my life. 

В одно мгновение свет погас, и дикий каннибал с зажа-тым между зубами томагавком прыгнул на кровать ря-дом со мной. 

От испуга я вскрикнула, отпрянула от него и стал отча-янно звать на помощь. Он стал ощупывать меня, а я в панике, заикаясь, произносил нечленораздельные слова, пытаясь образумить его и убедить снова зажечь лампу. Но по его реакции было видно, что он не пони-мает моих просьб. 

Он зарычал, угрожая мне жизнью и продолжая угрожа-юще размахивать томагавком. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 59 

As his terrifying movements scattered hot tobacco ashes around me, I thought I might catch fire. I finally managed to cry out in fear: 

“Landlord, for God’s sake, the Devil himself!” I shouted. “Landlord! Watch! Devils! Angels! Anyone save me!” 

At that critical moment, the landlord burst into the room, carrying a light, and I leaped out of bed, running to him for safety. 

The landlord, grinning, reassured me, stating that Queequeg wouldn’t harm me. 

Когда его страшные движения разбрасывали вокруг меня горячий табачный пепел, мне казалось, что я могу заго-реться. Наконец мне удалось вскрикнуть от страха: 

“Хозяин, ради Бога, дьявол собственной персоной!” Я за-кричал. “Хозяин! Смотрите! Дьяволы! Ангелы! Кто-ни-будь, спасите меня!” 

В этот критический момент в комнату ворвался хозяин дома с фонарем, и я, вскочив с кровати, побежал к нему в поисках спасения. 

Хозяин дома, ухмыляясь, успокоил меня, сказав, что Кви-кег не причинит мне вреда. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 60 

Frustrated, I questioned why he hadn’t informed me earlier that the harpooneer was a cannibal. 

The landlord expressed surprise, assuming I already knew, as he had mentioned the harpooneer peddling heads around town. He advised me to go back to sleep and assured me that Queequeg understood my desire to sleep separately. 

Queequeg, sitting up in bed and puffing on his pipe, ges-tured for me to join him, indicating that he would not harm me. 

Разочарованный, я спросил, почему он не сообщил мне раньше, что гарпунер – каннибал. 

Хозяин дома выразил удивление, полагая, что я уже знаю об этом, поскольку он упоминал о гарпунере, торгующем головами по всему городу. Он посоветовал мне лечь спать и заверил, что Квикег понял мое желание спать от-дельно. 

Квикег, приподнявшись в постели и попыхивая трубкой, жестом пригласил меня присоединиться к нему, давая по-нять, что не причинит мне вреда. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 61 

“I won’t touch a leg of ye.” 

“Good night, landlord,” said I, “you may go.” 

Reflecting on the situation, I realized that despite his tat-tooed appearance, he was a clean and presentable cannibal. I reassured myself, realizing that he had as much reason to fear me as I did him. In fact, I thought, it might be safer to sleep beside a sober cannibal than a drunken Christian. 

Addressing the landlord, I requested that he ask Queequeg to stow his tomahawk and cease smoking in bed, emphasiz-ing the potential danger and my lack of insurance. 

“Я тебя и пальцем не трону”. 

“Спокойной ночи, хозяин, – сказал я, – можете идти”. 

Поразмыслив над ситуацией, я понял, что, несмотря на его татуированный вид, он был чистым и презентабель-ным каннибалом. Я успокоил себя, поняв, что у него не меньше причин бояться меня, чем у меня его. И вообще, подумал я, безопаснее спать рядом с трезвым канниба-лом, чем с пьяным христианином. 

Обращаясь к хозяину дома, я попросил его сказать Кви-кегу убрать свой томагавк и прекратить курить в постели, подчеркнув при этом потенциальную опасность и отсут-ствие у меня страховки. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 62 

The message was conveyed, and Queequeg complied, mo-tioning for me to get into bed while ensuring he would keep his distance. 

With a final farewell to the landlord, I settled into bed, sur-prisingly finding a sense of security and peace. I drifted off to sleep, and never slept better in my life. 

Послание было передано, и Квикег выполнил просьбу, предложив мне лечь в постель и заверив, что будет дер-жаться на расстоянии. 

Попрощавшись с хозяином, я улегся в постель, с удив-лением ощутив чувство безопасности и покоя. Я уснул, и никогда в жизни не спал так крепко. Chapter 3. The Spouter-inn Глава 3. Гостиница “Китовый фонтан” | 63 

Chapter 4. 

Queequeg 

As the morning light broke upon my sleep, I found myself embraced by Queequeg’s arm in a manner so tender and affectionate that one might have mistaken me for his dearly beloved spouse. 

Глава 4. 

Квикег 

Когда утренний свет пробился сквозь сон, я обнару-жил, что меня обнимает рука Квикега с такой нежно-стью и лаской, что можно было принять меня за его возлюбленную супругу. Chapter 4. Queequeg Глава 4. Квикег | 65 

The bedspread, a patchwork of curious little squares and tri-angles, seemed to mirror his arm, adorned as it was with an intricate tapestry of Cretan labyrinth designs, each section imbued with a unique shade, a consequence, I surmise, of his unmethodical exposure to both sun and shade during his seafaring exploits, with his shirt sleeves haphazardly rolled up at various intervals. Indeed, the arm appeared as though it were an extension of the very quilt itself, so seamlessly did their colors blend. 

Покрывало, представляющее собой лоскутное одеяло из маленьких квадратиков и треугольников, казалось, было зеркальным отражением его руки, украшенной замысло-ватым гобеленом из критских лабиринтов, каждый уча-сток которого был пропитан уникальным оттенком, что, как я полагаю, было следствием его неумелого пребыва-ния на солнце и в тени во время морских путешествий, когда рукава его рубашки были бессистемно закатаны через различные промежутки времени. Рукав казался как бы продолжением самого одеяла, настолько органично сочетались их цвета. Chapter 4. Queequeg Глава 4. Квикег | 66 

Initially, as I awoke, the arm draped over me so closely that it was scarcely distinguishable from the patchwork quilt. Only the weight and pressure convinced me that it was in-deed Queequeg who clung to me in such an intimate em-brace. 

My emotions were peculiar, and I shall attempt to describe them. 

During my childhood, I distinctly recall an incident of similar nature, though I cannot definitively ascertain if it was reality or merely a product of my dreams. 

Вначале, когда я проснулся, рука так плотно обхватила меня, что ее едва можно было отличить от лоскутного одеяла. Только тяжесть и давление убедили меня в том, что это действительно Квикег прижался ко мне в таких близких объятиях. 

Мои эмоции были своеобразными, и я попытаюсь их опи-сать. 

В детстве я отчетливо помню похожий случай, хотя не могу точно сказать, был ли он реальностью или просто плодом моих мечтаний. Chapter 4. Queequeg Глава 4. Квикег | 67 

It happened like this: I believe I was attempting to climb the chimney, having witnessed a diminutive chimney sweep perform such an act a few days prior. My step-mother, who perpetually chastised me or denied me sup-per, seized hold of my legs and forcibly dragged me from the chimney, forcing me to my bed. Mind you, this incident transpired at a mere two o’clock in the afternoon and I was in no mood for sleep. 

Lying there, I drearily calculated that a grueling sixteen hours must elapse before I could entertain the thought of getting out of bed. Sixteen hours lying in bed! The mere thought of it caused my lower back to ache. 

Произошло это следующим образом: Полагаю, что я пы-тался залезть в дымоход, так как за несколько дней до этого был свидетелем того, как это делал маленький трубочист. Мачеха, которая постоянно меня ругала или отказывала в ужине, схватила меня за ноги и силой ста-щила с дымохода, заставив лечь в постель. Заметьте, это произошло в два часа дня, и я не был настроен на сон. 

Лежа в постели, я тоскливо подсчитывал, что должно пройти изнурительных шестнадцать часов, прежде чем я смогу даже подумать о том, чтобы встать с кровати. Шестнадцать часов лежать в постели! От одной только мысли об этом у меня заболела поясница. Chapter 4. Queequeg Глава 4. Квикег | 68 

And the room was so luminous, sunlight pouring in through the window, accompanied by the sound of carriages in the streets and the cheerful chatter of voices permeating the entire household. I felt increasingly miserable with each passing moment. Eventually, unable to bear my torment, I rose from bed, dressed in silence, and stealthily de-scended the stairs. I sought out my stepmother and, un-expectedly, threw myself at her feet, begging her, as an extraordinary favor, to subject me to a strong punishment for my misdeeds, anything but consigning me to such my bed for so long. 

А в комнате было так светло, солнечный свет лился в окно, сопровождаемый гулом карет на улицах и весе-лым журчанием голосов, пронизывающим все хозяй-ство. С каждым мгновением я чувствовал себя все бо-лее несчастным. В конце концов, не выдержав мучений, я встал с постели, молча оделся и незаметно спустился по лестнице. Я разыскал мачеху и, неожиданно для себя, бросился к ее ногам, умоляя ее, как о необыкно-венной милости, подвергнуть меня сильному наказанию за мои проступки, чему угодно, но только не тому, чтобы я так долго лежал в постели. Chapter 4. Queequeg Глава 4. Квикег | 69 

Alas, she was not the paragon of virtue or conscientious-ness in the realm of stepmothers, and thus, I was com-pelled to retreat to my chamber. For countless hours, I lay there, fully alert, feeling more wretched than I have ever felt. Eventually, I must have slipped into an uneasy doze, a twilight state between dream and reality. As I gradually roused from my slumber, my eyes barely open, I found myself shrouded in impenetrable darkness. In that mo-ment, a profound shock coursed through my entire being. I could perceive nothing but an ethereal touch, an intan-gible hand enveloping mine. 

Увы, она не была образцом добродетели и совестливо-сти в царстве мачех, и поэтому я был вынужден уда-литься в свои покои. Бесчисленное количество часов я пролежал там в полной боевой готовности, чувствуя себя так жалко, как никогда прежде. В конце концов я, видимо, погрузился в тревожную дремоту – сумеречное состояние между сном и явью. Постепенно пробуждаясь от дремоты, я с трудом открыл глаза и обнаружил, что меня окутывает непроницаемая тьма. В этот момент все мое существо пронзило глубокое потрясение. Я не ощу-щал ничего, кроме неземного прикосновения, неосяза-емой руки, обхватившей меня. Chapter 4. Queequeg Глава 4. Квикег | 70 

My arm dangled over the bed, and the enigmatic, inde-scribable form or specter, to which the hand belonged, seemed to be seated closely by my bedside. For what seemed like an eternity upon eternity, I lay there, para-lyzed by an overwhelming dread, afraid to withdraw my hand, yet hoping that the slightest movement might shat-ter this ghastly enchantment. 

I knew not how this awareness eventually slipped away from me. Still, as I awoke in the morning, a shiver ran down my spine as I vividly recollected the encounter, and for days, weeks, and months thereafter, I found myself entangled in futile attempts to unravel the enigma. 

Моя рука свисала над кроватью, а загадочная, не подда-ющаяся описанию форма или призрак, которому принад-лежала рука, будто, сидел вплотную к моей кровати. В течение, казалось, вечности я лежал, парализованный всепоглощающим ужасом, боясь убрать руку и надеясь, что малейшее движение может разрушить это жуткое очарование. 

Я не знал, как это осознание в конце концов ускользнуло от меня. И все же, когда я проснулся утром, по позвоноч-нику пробежала дрожь при ярком воспоминании об этой встрече, и в течение последующих дней, недель и меся-цев я был опутан тщетными попытками разгадать эту за-гадку. Chapter 4. Queequeg Глава 4. Квикег | 71 

Indeed, even now, to this very hour, I find myself pondering over it, occasionally confounding my own senses with its perplexity. 

Now, remove the aspect of terror, and the peculiar sensa-tions I experienced upon feeling that supernatural hand in mine bore a remarkable resemblance, in their bewildering nature, to those I encountered when I awakened to find Queequeg’s pagan arm draped around me. 

Yet, despite being sound asleep, he clung to me with un-wavering fervor, as if only death itself could sever our con-nection. 

И действительно, даже сейчас, в этот самый час, я раз-мышляю над этим, периодически ставя в тупик свои собственные чувства своим недоумением. 

Уберите ужас, и те необычные ощущения, которые я ис-пытал, почувствовав на себе эту сверхъестественную руку, по своей обескураживающей природе удиви-тельно похожи на те, с которыми я столкнулся, проснувшись от того, что языческая рука Квикега обви-лась вокруг меня. 

Но, несмотря на то что я крепко спал, он прижимался ко мне с неослабевающей силой, словно только смерть могла разорвать нашу связь. Chapter 4. Queequeg Глава 4. Квикег | 72 

I endeavored to rouse him from his slumber, calling out, “Queequeg!” Yet, his only response was a gentle snore. I turned over, my neck feeling as though it were ensnared in a horse’s collar when suddenly, a faint scratching sen-sation met my senses. Casting aside the blanket, there lay the tomahawk, nestled beside the savage as though it were a slumbering child with a visage as sharp as an axe. A fine predicament indeed, I thought to myself, finding myself confined to a bed in a foreign hotel, the sun high in the sky, in the company of a cannibal and a tomahawk. 

Я попытался пробудить его от дремоты, позвав: “Кви-кег!”. Но в ответ он лишь тихонько похрапывал. Я пе-ревернулся на спину, шея была словно закована в ло-шадиный ошейник, как вдруг до моего слуха донеслось слабое царапанье. Откинув одеяло, я увидел томагавк, который лежал рядом с дикарем, словно дремлющий ребенок с острым, как топор, лицом. Прекрасное поло-жение, подумал я про себя, оказавшись прикованным к кровати в чужом отеле, при высоком солнце, в компа-нии каннибала и томагавка. Chapter 4. Queequeg Глава 4. Квикег | 73 

“Queequeg!” I exclaimed, with a sense of urgency, “I im-plore you, Queequeg, awaken!” 

He withdrew his arm, shook himself as vigorously as a Newfoundland dog emerging from the water, and sat up in bed, gazing at me with a puzzled expression, rubbing his eyes as if struggling to recall how I came to be present. Finally, he leapt from the bed, landing firmly on the floor, and through gestures and sounds, indicated that, should it please me, he would proceed with his own dressing first, allowing me the room to dress afterward, granting me ex-clusive access to the entire chamber. 

“Квикег!” Я воскликнул с чувством настоятельной необ-ходимости: “Я умоляю тебя, Квикег, проснись!” 

Он отдернул руку, встряхнулся так энергично, как нью-фаундлендская собака, выходящая из воды, и сел в по-стели, глядя на меня с озадаченным выражением, про-тирая глаза, словно пытаясь вспомнить, как я оказался в предынфарктном состоянии. Наконец, он вскочил с кровати и, приземлившись на пол, жестами и звуками дал понять, что, если мне будет угодно, он сначала оде-нется сам, а потом даст мне возможность одеться, предоставив мне исключительный доступ ко всей ком-нате. Chapter 4. Queequeg Глава 4. Квикег | 74 

Ah, I thought to myself, Queequeg, under these circum-stances, your proposition is remarkably civilized d. Truly, these savages possess an inherent sense of decorum, re-gardless of what one might say to the contrary. I bestow this particular praise upon Queequeg, for he treated me with utmost courtesy and consideration, despite my bla-tant rudeness, as I scrutinized him intently from my bed, observing his every movement, my curiosity momentarily overpowering me. 

Yet, a man of Queequeg’s caliber is a rare sight, a spectacle not encountered in one’s daily existence, and his customs and idiosyncrasies were undeniably worthy of observation. 

Ах, подумал я, Квикег, при таких обстоятельствах твое предложение удивительно цивилизованно. Воистину, эти дикари обладают врожденным чувством этикета, что бы ни говорили об обратном. Я отдаю должное Квикегу, по-тому что он отнесся ко мне с величайшей вежливостью и вниманием, несмотря на мою откровенную грубость, ко-гда я пристально разглядывал его со своего ложа, наблю-дая за каждым его движением, и любопытство на мгно-вение одержало верх. 

Все-таки человек такого уровня, как Квикег, – редкое яв-ление, не встречающееся в повседневной жизни, а его обычаи и идиосинкразии, несомненно, заслуживали вни-мания. Chapter 4. Queequeg Глава 4. Квикег | 75 

Chapter 5. 

Breakfast 

I swiftly descended into the bar-room, approaching the grinning landlord with an amiable demeanor. The bar-room was now brimming with young boarders who had trickled in the previous night. They were mostly whale-men—chief mates, second mates, third mates, sea carpen-ters, sea coopers, sea blacksmiths, harpooneers, and ship keepers—an assemblage of rugged individuals adorned with beards that seemed to blend with the surroundings. You could easily discern how long each one had been on land. 

Глава 5. Завтрак Я быстро спустился в барную комнату, приветливо по-дойдя к ухмыляющемуся хозяину. Барная комната была заполнена молодыми постояльцами, пришед-шими сюда накануне вечером. В основном это были ки-тобои – старшие помощники, вторые помощники, тре-тьи помощники, морские плотники, кузнецы, гарпу-неры, корабельные сторожа – суровые люди, украшен-ные бородами, которые, казалось, сливались с окру-жающей обстановкой. Можно было легко определить, как долго каждый из них находился на суше. Chapter 5. Breakfast Глава 5. Завтрак | 77 

“Food, ahoy!” the landlord called out, swinging open a door, and we entered to partake in breakfast. 

I anticipated hearing enthralling tales about the art of whaling; however, to my astonishment, a heavy silence enveloped the room. Not only that, but they appeared un-easy, their discomfort evident. Yes, here were a group of sea-hardened men, many of whom had fearlessly boarded mighty whales on the high seas, vanquishing them without flinching; and yet, they now sat around a communal breakfast table—sharing the same occupation, harboring similar interests— glancing sheepishly at one another. A peculiar sight indeed: bashful bears, timid warrior whale-men! 

“Эгегей, еда!” – крикнул хозяин, распахнув дверь, и мы вошли, чтобы позавтракать. 

Я ожидал услышать увлекательные рассказы о китобой-ном искусстве, но, к моему удивлению, в комнате воцари-лась тяжелая тишина. Мало того, они выглядели неловко, их дискомфорт был очевиден. Да, здесь была группа за-каленных в море мужчин, многие из которых бесстрашно брали на абордаж могучих китов в открытом море и по-беждали их, не дрогнув, а теперь они сидели за общим столом для завтрака, имея одинаковые занятия и инте-ресы, и стыдливо поглядывали друг на друга. Своеобраз-ное зрелище: робкие медведи, робкие воины-китобои! Chapter 5. Breakfast Глава 5. Завтрак | 78 

As for Queequeg, he sat among them, unruffled, at the head of the table, as composed as an icicle. His staunchest ad-mirer would have struggled to justify his decision to bring his harpoon to the breakfast table, perilously extending it over the heads of fellow diners, seizing the beefsteaks with a firm grip. Yet, he executed the act with remarkable com-posure, and it is widely known that conducting oneself calmly is synonymous with gracefulness in most people’s es-timation. 

We need not delve into all of Queequeg’s idiosyncrasies here; how he abstained from coffee and hot rolls, directing his unwavering focus towards rare-cooked beefsteaks. 

Что же касается Квикега, то он сидел среди них, невоз-мутимый, во главе стола, спокойный, как сосулька. Са-мый ярый его поклонник не смог бы оправдать его реше-ние принести гарпун к столу для завтрака, опасно вы-ставляя его над головами обедающих и крепко хватаясь за говяжий стейк. Однако он совершил этот поступок с удивительным самообладанием, а ведь известно, что спо-койное поведение в понимании большинства людей яв-ляется синонимом изящества. 

Не стоит вдаваться в подробности всех идиосинкразий Квикега: как он воздерживался от кофе и горячих було-чек, направляя все свое внимание на бифштексы слабой прожарки. Chapter 5. Breakfast Глава 5. Завтрак | 79 

It suffices to say that after breakfast, he, like the others, retreated to the public room, ignited his tomahawk-pipe, and sat there tranquilly, engrossed in digestion and smoke, his inseparable hat adorning his head, as I ventured out for a leisurely stroll. 

Достаточно сказать, что после завтрака он, как и все остальные, удалился в общественную комнату, разжег свою трубку-томагавк и спокойно сидел там, поглощен-ный перевариванием пищи и дымом, украшая голову своей неизменной шляпой, пока я выходил на неспешную прогулку. 

Chapter 6. 

The Street 

If I had been astounded by the sight of Queequeg, an ex-traordinary individual, mingling in the refined society of a civilized town, that astonishment swiftly waned as I em-barked on my first daylight stroll through the streets of New Bedford. 

Глава 6. 

Улица 

Если я и был поражен видом Квикега, необычного чело-века, живущего в изысканном обществе цивилизован-ного города, то это удивление быстро прошло, когда я отправился на свою первую дневную прогулку по улицам Нью-Бедфорда. Chapter 6. The Street Глава 6. Улица | 81 

In New Bedford, genuine cannibals engage in casual conver-sation on street corners—savage beings, some of whom still carry the remnants of their unholy feasts within their very bones. 

This renowned town not only boasts harpooneers, cannibals, and simple folk to showcase to its visitors. Oh no, New Bed-ford is a peculiar place indeed. Certain parts of its hinter-lands are enough to send shivers down one’s spine, so gaunt they appear. 

В Нью-Бедфорде настоящие каннибалы ведут непринуж-денные беседы на углах улиц – отвратительные суще-ства, некоторые из которых до сих пор хранят в своих костях остатки нечестивых пиршеств. 

Этот знаменитый город может похвастаться перед гос-тями не только гарпунерами, каннибалами и простыми людьми. Нет, Нью-Бедфорд – место необычное. Некото-рые уголки его внутренних районов заставляют мурашки бегать по позвоночнику, настолько мрачными они ка-жутся. Chapter 6. The Street Глава 6. Улица | 82 

The town itself may be the most expensive abode in all of New England. It is a land of oil, undoubtedly, but not akin to Canaan—a land also blessed with corn and wine. Nowhere in America will you discover more aristocratic houses, more lavish parks and gardens than in New Bedford. Whence did they originate? How were they planted upon this once bar-ren land? 

Go and behold the towering mansion adorned with emblem-atic iron harpoons, and your question shall be answered. Yes, all these splendid houses and blooming gardens were harpooned and hoisted from the depths of the Atlantic, Pa-cific, and Indian oceans. Each and every one of them was wrested from the sea’s embrace. 

Сам город, возможно, является самым дорогим местом жительства во всей Новой Англии. Это, несомненно, земля нефти, но не такая, как Ханаан – земля, также бла-гословенная кукурузой и вином. Нигде в Америке вы не найдете более аристократических домов, более роскош-ных парков и садов, чем в Нью-Бедфорде. Откуда они появились? Как они были посажены на этой некогда бес-плодной земле? 

Подойдите и посмотрите на возвышающийся особняк, украшенный эмблематическими железными гарпунами, и вы получите ответ на свой вопрос. Да, все эти велико-лепные дома и цветущие сады были выловлены гарпу-нами и подняты из глубин Атлантического, Тихого и Ин-дийского океанов. Каждый из них был вырван из морских объятий. Chapter 6. The Street Глава 6. Улица | 83 

And the women of New Bedford, they blossom like their own crimson roses. Yet roses only bloom during summer, whereas the exquisite blush adorning their cheeks remains perpetual, akin to the sunlight in the celestial heavens. Nowhere else can you find a comparable radiance, try as you might. 

А женщины Нью-Бедфорда расцветают, как пунцовые розы. Но розы цветут только летом, а изысканный румя-нец, украшающий их щеки, остается вечным, подобно солнечному свету в поднебесье. Нигде, как ни старайся, не найдешь подобного сияния. 

Chapter 7. 

The Chapel 

In the bustling town of New Bedford, there stands a Whaleman’s Chapel that attracts many somber fishermen, soon to set sail for the distant Indian Ocean or the vast Pacific. It’s a place that few of them fail to visit on a Sun-day, especially prior to embarking on their journeys. 

Глава 7. 

Часовня 

В шумном городе Нью-Бедфорд стоит часовня кито-боев, куда приходят многие мрачные рыболовы, кото-рым вскоре предстоит отправиться в далекий Индий-ский или бескрайний Тихий океан. Это место, которое мало кто из них не посещает в воскресенье, особенно перед отправлением в путь. Chapter 7. The Chapel Глава 7. Часовня | 85 

Returning from my morning stroll, I ventured out again on this particular mission. But the weather had taken a turn for the worse, with sleet and mist assaulting the sky. Bundled up in my thick bearskin jacket, I braved the re-lentless storm. As I entered the chapel, I discovered a small, scattered congregation of sailors, their wives, and widows. An air of hushed silence pervaded the room, oc-casionally broken by the piercing cries of the tempest. Each worshipper seemed deliberately isolated, as if their individual sorrows were too personal and inconsolable. The chaplain had not yet arrived, and amidst this sea of si-lence, they sat, their gaze fixed upon several marble tab-lets with black borders embedded into the walls on either side of the pulpit. 

Вернувшись с утренней прогулки, я снова отправился на задание. Но погода резко ухудшилась, на небе по-явились туман и дождь. Закутавшись в толстую куртку из медвежьей шкуры, я отважился встретить непрекра-щающуюся бурю. Когда я вошел в часовню, то увидел небольшую, разрозненную толпу моряков, их жен и вдов. В помещении царила тишина, изредка нарушае-мая пронзительными криками бури. Каждый прихожа-нин казался нарочито изоляционистским, как будто его горе было слишком личным и безутешным. Капеллана еще не было, и среди этой тишины они сидели, устре-мив взгляды на несколько мраморных табличек с чер-ными рамками, вделанных в стены по обе стороны от кафедры. Chapter 7. The Chapel Глава 7. Часовня | 86 

While I don’t recall the exact words, three of them bore inscriptions similar to the following: 

IN MEMORY OF JOHN TALBOT, lost overboard at the tender age of eighteen, near the desolate Isle of Patagonia, No-vember 1st, 1836. THIS TABLET is dedicated to his memory BY HIS SISTER. 

IN MEMORY OF ROBERT LONG, WILLIS ELLERY, NATHAN COLEMAN, WALTER CANNY, SETH MACY, AND SAMUEL 

GLEIG, members of the boat crews from the ship ELIZA, towed out of sight by a mighty whale on the offshore grounds of the Pacific, December 31st, 1839. Their surviving SHIPMATES place THIS MARBLE. 

Хотя я не помню точных слов, на трех из них были надписи, похожие на следующие: 

В ПАМЯТЬ О ДЖОНЕ ТАЛБОТЕ, потерявшемся за бортом в возрасте восемнадцати лет у безлюдного острова Патаго-ния 1 ноября 1836 года. Эту табличку посвящает его па-мяти сестра. 

В ПАМЯТЬ О РОБЕРТЕ ЛОНГЕ, УИЛЛИСЕ ЭЛЛЕРИ, НАТАНЕ КОУЛМАНЕ, УОЛТЕРЕ КЭННИ, СЕТЕ МЕЙСИ И САМУЭЛЕ ГЛЕЙГА, членах шлюпочной команды корабля “ЭЛИЗА”, отбуксированного огромным китом в прибрежные районы Тихого океана 31 декабря 1839 года. Их оставшиеся в живых товарищи по кораблю кладут этот мрамор. Chapter 7. The Chapel Глава 7. Часовня | 87 

IN MEMORY OF the esteemed CAPTAIN EZEKIEL HARDY, who met his tragic end in the bows of his boat, struck down by a mighty Sperm Whale off the coast of Japan, August 3rd, 1833. THIS TABLET is erected in his honor BY HIS WIDOW. 

Shaking off the sleet from my hat and jacket, glazed with ice, I settled near the entrance. To my surprise, I noticed Queequeg sitting nearby. His countenance bore a mix of sol-emn curiosity and incredulity, affected by the gravity of the scene. Among the present company, he was the only one who acknowledged my arrival, for he was unable to read and remained unaffected by the chilly inscriptions on the wall. 

В ПАМЯТЬ о выдающемся капитане ЭЗЕКИЛЕ ХАРДИ, ко-торый трагически погиб в носовой части своего судна, сбитого могучим кашалотом у берегов Японии 3 августа 1833 года. Эта табличка воздвигнута в его честь его же-ной. 

Стряхнув снег с шапки и куртки, покрытых льдом, я рас-положился у входа. К своему удивлению, я заметил си-дящего неподалеку Квикега. На его лице отражалось тор-жественное любопытство и недоумение, вызванное серь-езностью происходящего. Из всей компании он был един-ственным, кто обратил внимание на мое появление, так как не умел читать и не обратил внимания на холодные надписи на стене. Chapter 7. The Chapel Глава 7. Часовня | 88 

I couldn’t tell if any of the relatives of the fallen seamen whose names adorned those tablets were among us, but the grief etched on the faces of several women suggested that they carried the weight of past losses in their hearts, stirred anew by the sight of those bleak memorials. 

Yet, faith, like a cunning jackal, thrives amidst the tombs, drawing its most vital hope from the depths of doubt. It seems we have sorely misconstrued the nature of Life and Death. It appears that what they call my shadow here on earth is, in fact, my true essence. It seems that when we contemplate matters of the spirit, we are much like oysters observing the sun through water, mistaking the thick liquid for the thinnest of air. 

Я не мог сказать, были ли среди нас родственники по-гибших моряков, чьи имена украшали эти таблички, но скорбь на лицах нескольких женщин говорила о том, что они несут в своих сердцах груз прошлых потерь, вновь взволнованных видом этих мрачных мемориалов. 

И все же вера, как хитрый шакал, процветает среди мо-гил, черпая из глубин сомнений жизненную 

надежду. Похоже, мы неправильно понимаем природу жизни и смерти. Похоже, то, что здесь, на земле, назы-вают моей тенью, на самом деле является моей истин-ной сущностью. Похоже, что, размышляя о вопросах духа, мы подобны устрицам, наблюдающим за солнцем сквозь воду, принимая густую жидкость за тончайший воздух. Chapter 7. The Chapel Глава 7. Часовня | 89 

In truth, my body is not the core of my being. So, three cheers for Nantucket! Let them bring on a shattered boat and a broken body whenever they please, for even the mighty Zeus himself cannot harm my soul. 

По правде говоря, мое тело – это не суть моего суще-ства. Итак, трижды ура Нантакету! Пусть они приносят разбитую лодку и сломанное тело, когда им заблагорас-судится, ибо даже сам могущественный Зевс не в силах причинить вред моей душе. 

Chapter 8. 

The Pulpit 

As I settled into my seat, a man of dignified and sturdy stature entered the chapel. The congregation’s gaze swiftly confirmed his identity as the revered Father Map-ple, a beloved figure among the whalemen. In his younger days, he had been both a sailor and a harpooneer, but he had devoted his later years to the ministry. 

Глава 8. 

Кафедра 

Когда я уселся на свое место, в часовню вошел чело-век, исполненный достоинства и крепкого телосложе-ния. Взгляды прихожан быстро подтвердили, что перед ними почитаемый отец Мэппл, любимый среди кито-боев. В молодости он был и моряком, и грузчиком, но последние годы посвятил служению. Chapter 8. The Pulpit Глава 8. Кафедра | 91 

At the time of this account, Father Mapple had reached the wintry season of a robust old age—a unique kind of aging that seemed to blend with a renewed youth. Amidst the weathered lines etched upon his face, hints of a gentle ra-diance emerged, akin to the first buds of spring peeking through the snow-covered earth. 

Anyone encountering Father Mapple for the first time, ig-norant of his past, would undoubtedly be captivated by the intriguing clerical peculiarities derived from his adven-turous maritime life. 

К моменту написания этого рассказа отец Мэппл достиг зимней поры крепкой старости – своеобразной старо-сти, которая, казалось, сочеталась с обновленной мо-лодостью. Среди обветренных морщин на его лице по-явились намеки на мягкое сияние, похожее на первые весенние почки, пробивающиеся сквозь заснеженную землю. 

Тот, кто впервые встретился с отцом Мэпплом, не зная его прошлого, несомненно, был бы очарован интригую-щими особенностями священнослужителя, проистекаю-щими из его богатой приключениями морской жизни. Chapter 8. The Pulpit Глава 8. Кафедра | 92 

Upon his entrance, I noticed that he carried no umbrella and certainly hadn’t arrived in a carriage. His hat dripped with melting sleet, and his heavy pilot cloth jacket seemed almost to drag him down, laden with the weight of ab-sorbed water. Yet, he removed his hat, coat, and over-shoes, one by one, hanging them in a designated corner. Once he had donned a proper suit, he calmly approached the pulpit. 

The pulpit, like many of its kind in those bygone days, tow-ered to great heights. 

Когда он вошел, я заметил, что у него нет зонтика и он приехал не в карете. С его шляпы капал тающий снег, а тяжелая куртка из пилотского сукна, казалось, почти тя-нула его вниз, отягощенная тяжестью впитавшейся воды. И все же он снял одно за другим шляпу, пальто и калоши и повесил их в укромном уголке. Приведя себя в надле-жащий вид, он спокойно подошел к кафедре. 

Кафедра, как и многие подобные ей в те времена, возвы-шалась на огромную высоту. Chapter 8. The Pulpit Глава 8. Кафедра | 93 

Considering that conventional stairs would drastically reduce the already limited space within the chapel due to the steep angle, the architect seemed to have heeded Father Mapple’s advice. Thus, the pulpit lacked stairs, and in their place, a vertical ladder adorned the side— resembling the kind used to ascend a ship from a small boat at sea. A generous whal-ing captain’s wife had provided the chapel with a splendid pair of red man-ropes for this ladder, a touch that exhibited fine taste. Pausing for a moment at the foot of the ladder, Father Mapple firmly grasped the ornate knobs of the man-ropes with both hands, casting a glance upward. 

Учитывая, что обычные лестницы резко сократили бы и без того ограниченное пространство часовни из-за кру-того угла, архитектор, видимо, прислушался к совету отца Мэппла. Таким образом, кафедра осталась без лест-ницы, а вместо нее сбоку появилась вертикальная лест-ница, похожая на ту, по которой поднимаются на корабль с маленькой лодки в море. Щедрая жена капитана кито-бойного судна подарила часовне великолепную пару красных тросов для этой лестницы, что свидетельствует о тонком вкусе. Остановившись на мгновение у подножия лестницы, отец Мэппл крепко ухватился обеими руками за витиеватые ручки, устремив взгляд вверх. Chapter 8. The Pulpit Глава 8. Кафедра | 94 

Then, with the agility befitting a seasoned sailor, yet main-taining an air of reverence, he ascended the steps hand over hand, as if scaling the main-top of his vessel. 

I had not expected to witness Father Mapple, having reached the pinnacle, slowly turn around and stoop over the pulpit, deliberately pulling up the ladder step by step until the en-tire apparatus rested inside, leaving him isolated within his miniature fortress. 

This peculiar act puzzled me for a while. 

Затем, с ловкостью, подобающей опытному моряку, со-храняя при этом благоговейный вид, он поднялся по сту-пеням рука об руку, как будто взобравшись на грот-вер-шину своего судна. 

Я не ожидал увидеть, как отец Мэппл, добравшись до вершины, медленно повернулся и опустился на кафедру, намеренно подтягивая лестницу шаг за шагом, пока весь аппарат не улегся внутри, оставив его изолированным в своей миниатюрной крепости. 

Этот своеобразный поступок на некоторое время озада-чил меня. Chapter 8. The Pulpit Глава 8. Кафедра | 95 

Father Maple’s reputation for sincerity and sanctity was widely recognized, so I couldn’t fathom that he would en-gage in mere theatrical tricks to seek attention. 

No, I thought, there must be a sensible reason behind this action; moreover, it likely symbolized something hidden. Could it be that he signifies his temporary withdrawal from all external worldly ties and connections, a spiritual seclu-sion conveyed through physical isolation? 

Репутация отца Мэпла как искреннего и святого человека была общепризнанной, поэтому я не мог предположить, что он будет участвовать в театральных трюках, чтобы привлечь к себе внимание. 

Нет, подумал я, за этим поступком должна быть какая-то разумная причина, более того, он, скорее всего, симво-лизирует нечто сокровенное. Может быть, он символизи-рует временный отказ от всех внешних мирских связей и отношений, духовное уединение, передаваемое через физическую изоляцию? Chapter 8. The Pulpit Глава 8. Кафедра | 96 

Yes, I perceived that for the faithful man of God, fortified with the nourishment of divine teachings, this pulpit was a self-contained stronghold—a towering fortress with an ever-lasting wellspring of wisdom concealed within its walls. 

On each side of the pulpit, the back wall was adorned with a large painting depicting a valiant ship battling a fear-some storm near a treacherous lee coast of dark rocks and frothy breakers. Yet, high above the tumultuous squall and the ominous clouds, a small island of sunlight floated, illu-minating the ship’s tumultuous deck with the radiance of an angelic face. 

Да, я понял, что для верующего человека Божьего, укрепленного питанием божественного учения, эта ка-федра была самодостаточной твердыней, возвышаю-щейся крепостью, в стенах которой таился неиссякае-мый источник мудрости. 

По обе стороны от кафедры заднюю стену украшала большая картина, изображающая отважный корабль, сражающийся с грозным штормом у коварного подвет-ренного берега с темными скалами и пенистыми вол-нами. Но высоко над бушующим шквалом и зловещими тучами плыл островок солнечного света, освещая бу-шующую палубу корабля сиянием ангельского лика. Chapter 8. The Pulpit Глава 8. Кафедра | 97 

This luminous countenance bestowed a distinct patch of light upon the ship’s turbulent path. The angelic presence seemed to convey a message to the noble vessel, urging it to persevere, to weather the storm with a steadfast helm. “Press on, gallant ship,” the angel’s expression seemed to say. “Endure, for behold! The sun is breaking through the clouds, serenity is within reach.” 

The pulpit itself bore traces of the maritime influence that had inspired the ladder and the painting. 

Этот светлый лик озарял неспокойный путь корабля. Ангельское присутствие как бы передавало благород-ному судну послание, призывая его не сдаваться, стойко держать штурвал. “Дерзай, галантный корабль”, – казалось, говорил ангел. “Терпи, ибо смотри! Солнце пробивается сквозь тучи, спокойствие уже близко”. 

Сама кафедра несет в себе следы морского влияния, вдохновившего лестницу и картину. Chapter 8. The Pulpit Глава 8. Кафедра | 98 

Its front panel resembled the bow of a majestic ship, and the Holy Bible rested upon an intricately carved piece re-sembling the fiddlehead-shaped beak of a ship. 

What deeper symbolism could there be? The pulpit, in its essence, represented the forefront of earthly existence—the rest of the world trailing behind. It was the pulpit that led the way. From there, divine wrath rained down like a tempest, and the pulpit bore the brunt of it first. Yes, the world was akin to a ship on an unfinished voyage, and the pulpit served as its steadfast bow, guiding and steering its course. 

Его передняя панель напоминала нос величественного корабля, а Библия покоилась на искусно вырезанной части, похожей на клюв корабля в форме головы. 

Что может быть глубже символизма? Кафедра, по сути, представляла собой передовую часть земного бытия, а весь остальной мир оставался позади. Именно кафедра возглавляла путь. Оттуда, подобно буре, обрушился бо-жественный гнев, и кафедра первой приняла на себя его удар. Да, мир был подобен кораблю, находящемуся в не-оконченном плавании, а кафедра служила его непоколе-бимым носом, указывая и направляя его курс. Chapter 8. The Pulpit Глава 8. Кафедра | 99 

Chapter 9. 

The Sermon 

Father Mapple stood up, his voice carrying an unassuming authority as he commanded the scattered congregation to gather together. “Starboard gangway, there! Move to lar-board—larboard gangway to starboard! Midships! Midships!” 

Глава 9. 

Проповедь 

Отец Мэппл встал, и его голос прозвучал с невозмутимым авторитетом, когда он приказал разрозненному собра-нию собраться вместе. “Трап по правому борту, там! Пе-реместиться к трапу правого борта, к трапу левого борта! Мидель! Мидель!” Chapter 9. The Sermon Глава 9. Проповедь | 101 

The sound of heavy sea-boots and the shuffle of women’s shoes filled the air as people repositioned themselves, and soon silence settled, with every eye fixed on the preacher. 

He paused for a moment, then knelt in the bow of the pulpit, folding his large hands across his chest and raising his closed eyes. He offered a prayer so profoundly devout that it felt as though he knelt and prayed at the very bottom of the sea. 

Звук тяжелых морских сапог и шарканье женских туфель наполнили воздух, когда люди перестроились, и вскоре установилась тишина, все взгляды устремились на про-поведника. 

Он сделал небольшую паузу, затем опустился на колени в носовой части кафедры, сложив большие руки на груди и подняв закрытые глаза. Он произнес молитву, настолько благочестивую, что казалось, будто он стоит и молится на самом дне моря. Chapter 9. The Sermon Глава 9. Проповедь | 102 

When he finished, he began reading a hymn in solemn tones, like the tolling of a bell on a ship foundering at sea in a dense fog. But as he reached the concluding stanzas, his manner changed, and he burst forth with jubilation and joy: 

“The ribs and terrors in the whale, Arched over me a dismal gloom, 

While all God’s sun-lit waves rolled by, And lift me deepening down to doom. 

Когда он закончил, то начал читать гимн в торжествен-ных тонах, похожих на звон колокола на корабле, ока-завшемся в море в густом тумане. Но когда он дошел до заключительных строф, его манера изменилась, и он раз-разился ликованием и радостью: 

“Ребра и ужасы кита, 

Накрыли меня мрачным мраком, 

Пока все Божьи волны, 

Освещенные солнцем, катились мимо, 

И все глубже к гибели меня поднимали. Chapter 9. The Sermon Глава 9. Проповедь | 103 

I saw the opening maw of hell, 

With endless pains and sorrows there; Which none but they that feel can tell— Oh, I was plunging to despair. 

In black distress, I called my God, When I could scarce believe him mine, He bowed his ear to my complaints— No more the whale did me confine. 

Я увидел разверстую пасть ада, 

С бесконечными муками и печалями, Которые никто, кроме тех, кто чув-ствует, не может рассказать… 

О, я погружался в отчаяние. 

В черном горе, я воззвал к моему Богу, Когда я с трудом верил, что он мой, Он к жалобам моим приклонил ухо – Больше кит меня не держал. Chapter 9. The Sermon Глава 9. Проповедь | 104 

With speed, he flew to my relief, As on a radiant dolphin borne; 

Awful, yet bright, as lightning shone The face of my Deliverer God. 

My song forever shall record That terrible, that joyful hour; I give the glory to my God, 

His all the mercy and the power.” 

Almost everyone joined in singing the hymn, the voices rising above the howling of the storm. 

С быстротой он летел ко мне на помощь, 

Как на лучезарном дельфине; 

Ужасно, но ярко, как молния, 

Сияло лицо моего Бога-Избавителя. 

В песне моей навеки запечатлен 

Тот страшный, тот радостный час; 

Я славу воздаю Богу моему, 

Его милости и силе”. 

Почти все присоединились к исполнению гимна, голоса возвышались над воем бури. Chapter 9. The Sermon Глава 9. Проповедь | 105 

After a brief pause, the preacher slowly turned the pages of the Bible and, finally, with his hand resting on the right page, he said, “Beloved shipmates, let us remember the final verse of the first chapter of Jonah—’And God had pre-pared a great fish to swallow up Jonah.’” 

“Shipmates, this book, with only four chapters—four tales—is but a small part of the vast Scriptures. Yet, Jonah’s story plumbs the depths of the soul. It carries a profound lesson for all of us as sinful men and for me, as a pilot of the living God.” 

После небольшой паузы проповедник медленно перели-стал страницы Библии и, наконец, положив руку на нуж-ную страницу, сказал: “Дорогие товарищи, давайте вспомним последний стих первой главы книги Ионы – “И приготовил Бог большую рыбу, чтобы поглотить Иону”. 

“Друзья, эта книга, состоящая всего из четырех глав-че-тырех повестей, – лишь малая часть огромного Писания. Однако история Ионы проникает в самую глубину души. Она несет в себе глубокий урок для всех нас, грешных людей, и для меня, пилота живого Бога”. Chapter 9. The Sermon Глава 9. Проповедь | 106 

“As sinful men, it teaches us the story of sin, stubbornness, sudden fear, swift punishment, repentance, prayers, and ul-timately, the deliverance and joy experienced by Jonah. Like all sinners, Jonah’s sin was rooted in his willful disobedience to God’s command—a command that he found difficult. But remember, all that God commands of us is challenging, for he more often commands than persuades. And when we obey God, we must defy ourselves. It is in this defiance of self that the difficulty of obeying God lies.” 

“Как грешным людям, она учит нас истории греха, упрям-ства, внезапного страха, быстрого наказания, покаяния, молитв и, в конечном счете, избавления и радости, пере-житых Ионой. Как и у всех грешников, грех Ионы коре-нился в его умышленном непослушании Божьему повеле-нию – повелению, которое показалось ему трудным. Но помните, что все, что Бог приказывает нам, является трудным, потому что Он чаще приказывает, чем умоляет. И когда мы повинуемся Богу, мы должны бросить вызов самим себе. Именно в этом неповиновении себе и заклю-чается трудность послушания Богу”. Chapter 9. The Sermon Глава 9. Проповедь | 107 

“With this disobedience, Jonah further defied God by at-tempting to flee from Him. He believed that a ship made by men would carry him to lands where God’s reign did not ex-tend. He lurked around the docks of Joppa, seeking a ship bound for Tarshish. And here, perhaps, lies a meaning we have overlooked. By all accounts, Tarshish could have been none other than the modern Barcelona. That is the opinion of learned men. And where is Barcelona, shipmates? Barce-lona lies in Spain, as far by water from Joppa as Jonah could have sailed in those ancient times when the Atlantic was an almost unknown sea. 

“Этим непослушанием Иона еще больше бросил вызов Богу, попытавшись убежать от Него. Он верил, что ко-рабль, сделанный людьми, доставит его в земли, где нет Божьего царства. Он затаился у причалов Иоппии в поис-ках корабля, направляющегося в Таршиш. И здесь, воз-можно, кроется смысл, который мы упустили из виду. По всем признакам, Таршиш мог быть ничем иным, как совре-менной Барселоной. Таково мнение ученых людей. А где находится Барселона, друзья? Барселона находится в Ис-пании, так далеко по воде от Иоппии, как только мог пла-вать Иона в те древние времена, когда Атлантика была почти неизвестным морем. Chapter 9. The Sermon Глава 9. Проповедь | 108 

“Do you not see, shipmates, that Jonah sought to escape from God by fleeing the world?” 

At this point, Father Mapple paused, his gaze turning in-ward as he silently flipped through the pages of the Bible once more. Then, standing still with closed eyes, he seemed to commune directly with God Himself. 

Once again, he leaned toward the congregation, bowing his head with deep humility, and spoke these words: 

“Разве вы не видите, товарищи, что Иона пытался скрыться от Бога, убегая от мира?” 

В этот момент отец Мэппл сделал паузу, его взгляд об-ратился внутрь себя, и он еще раз молча перелистал страницы Библии. Затем, стоя с закрытыми глазами, он, казалось, общался непосредственно с самим Богом. 

Вновь наклонившись к прихожанам, он с глубоким смирением склонил голову и произнес такие слова: Chapter 9. The Sermon Глава 9. Проповедь | 109 

“Shipmates, God has laid but one hand upon you, but both His hands press upon me. I have shared with you the les-son that Jonah teaches all sinners, and therefore, it applies to you as well as to me, for I am a greater sinner than you. Now, how eagerly would I descend from this pulpit and sit among you, listening as one of you reads to me that other, more dreadful lesson that Jonah imparts to me as a pilot of the living God.” 

“Imagine being an anointed pilot-prophet, a speaker of truth, commanded by the Lord to proclaim unwelcome truths to wicked Nineveh. 

“Друзья, Бог возложил на вас только одну руку, но обе Его руки давят на меня. Я поделился с вами уроком, который Иона преподает всем грешникам, и поэтому он относится как к вам, так и ко мне, потому что я больший грешник, чем вы. А теперь, с каким бы нетерпением я сошел с этой кафедры и сел среди вас, слушая, как кто-то из вас читает мне другой, более страшный урок, ко-торый Иона преподносит мне как лоцману живого Бога”. 

“Представьте себе, что вы помазанный лоцман-пророк, глашатай истины, которому Господь повелел возве-стить нежелательные истины нечестивой Ниневии. Chapter 9. The Sermon Глава 9. Проповедь | 110 

Jonah, terrified by the hostility he would face, fled from his mission, seeking to evade his duty and his God by board-ing a ship at Joppa. But God is omnipresent; Jonah never reached Tarshish. As we have seen, God found him in the belly of the whale and plunged him into the abyss of im-minent doom.” 

“Yet, even there, beyond the reach of any measuring line—’out of the belly of hell’—when the whale came to rest on the ocean’s depths, God heard the repentant cries of the en-gulfed prophet. 

Иона, напуганный враждебностью, с которой ему пред-стояло столкнуться, бежал от своей миссии, пытаясь уклониться от своего долга и от своего Бога, сев на ко-рабль в Иоппии. Но Бог вездесущ; Иона так и не добрался до Таршиша. Как мы уже видели, Бог нашел его во чреве кита и вверг в пучину неминуемой гибели”. 

“И все же даже там, за пределами всякой измерительной линии – “из чрева ада”, – когда кит опустился на дно оке-ана, Бог услышал покаянные крики поглощенного про-рока. Chapter 9. The Sermon Глава 9. Проповедь | 111 

And so, God spoke to the fish, which emerged from the frigid darkness of the sea, breached the surface, and headed to-ward the warm embrace of the sun, the delights of the air and land. The fish ‘vomited out Jonah upon the dry land.’ When the word of the Lord came to Jonah again, bruised and battered, he fulfilled the Almighty’s command. And what was that, shipmates? It was to preach the truth in the face of falsehood! That was his mission!” 

He paused, allowing his words to sink in before continuing with an admonishing tone: 

И вот Бог заговорил с рыбой, которая вынырнула из ле-дяной тьмы моря, пробила поверхность и устремилась к теплым объятиям солнца, к наслаждению воздухом и су-шей. Рыба “извергла Иону на сушу”. Когда слово Гос-подне вновь пришло к Ионе, избитому и израненному, он выполнил повеление Всевышнего. И что же это было, друзья? Проповедовать истину перед лицом лжи! Это была его миссия!” 

Он сделал паузу, позволяя осмыслить свои слова, а затем продолжил назидательным тоном: Chapter 9. The Sermon Глава 9. Проповедь | 112 

“This, shipmates, is the other lesson, and woe to the pilot of the living God who disregards it. Woe to the one whom the world seduces, diverting them from their Gospel duty! Woe to the one who seeks to please rather than to provoke! Woe to the one who values their reputation over righteousness! Woe to the one who would rather be false than true, even if falsehood were to offer salvation! Yes, woe to the one who, as the great Apostle Paul declared while preaching to others, becomes a castaway themselves!” 

Father Mapple fell silent, withdrawing into himself for a mo-ment. 

“Это, товарищи, другой урок, и горе тому лоцману живого Бога, который пренебрегает им. Горе тому, кого мир со-блазняет, отвлекая от евангельской ду-ты! Горе тому, кто стремится угождать, а не провоцировать! Горе тому, кто дорожит своей репутацией, а не праведностью! Горе тому, кто предпочитает быть ложным, а не истинным, даже если ложь сулит спасение! Да, горе тому, кто, как говорил великий апостол Павел, проповедуя другим, сам становится беглецом!” 

Отец Мэппл замолчал, на мгновение замкнувшись в себе. Chapter 9. The Sermon Глава 9. Проповедь | 113 

Then, lifting his face once more, a profound joy gleamed in his eyes as he exclaimed with heavenly enthusiasm, “But oh, shipmates! On the starboard side of every woe, there lies sure delight. And eternal delight and bliss shall be the portion of those who, in their final moments, can say with their dying breath, ‘Oh, Father! Here I die. I have striven to be Yours more than this world’s or my own.’” 

He said no more, slowly extending his hand in a gesture of blessing. Then, covering his face with his hands, he re-mained kneeling until all the people had departed, leaving him alone in the sanctuary. 

Затем, вновь подняв лицо, он с неземным восторгом вос-кликнул: “Но, друзья! По правому борту каждого горя есть несомненный восторг. И вечный восторг и блаженство бу-дут уделом тех, кто в последние минуты своей жизни смо-жет сказать с предсмертным вздохом: “О, Отец! Вот я и умер. Я стремился быть Твоим больше, чем в этом мире или в своем собственном”. 

Он больше ничего не говорил, медленно протягивая руку в благословляющем жесте. Затем, закрыв лицо руками, он так и стоял на коленях, пока все не ушли, оставив его од-ного в святилище. Chapter 9. The Sermon Глава 9. Проповедь | 114 

Chapter 10. 

A Bosom Friend 

As I returned to the Spouter-Inn from the Chapel, 

I discovered Queequeg sitting alone in front of the fire at a bench. He had left the Chapel before the benediction. He held his little black idol close to his face, examining it in-tently while gently whittling away at its nose with a jack-knife. He hummed to himself in his unique way, a reflec-tion of his heathen background. 

Глава 10. 

Босой друг 

Вернувшись в отель, я обнаружил Квикега, одиноко си-дящего на скамейке перед костром. Он покинул ча-совню еще до благословения. Прижав к лицу своего ма-ленького черного идола, он пристально разглядывал его, осторожно обтесывая нос ножовкой. Он напевал себе под нос в своей уникальной манере, отражающей его языческое происхождение. | 116 Chapter 10. A Bosom Friend Глава 10. Босой друг 

When he noticed my presence, he set the idol aside and picked up a large book from the table. Placing it on his lap, he began counting the pages with careful precision, start-ing anew at every fiftieth page. It seemed as if he could only count up to fifty, and his amazement grew as he en-countered numerous sets of fifties together. 

Curiosity piqued, I watched him closely. Despite his sav-age appearance, with his disfigured face, I found some-thing intriguing about his countenance. You cannot hide the soul. 

Заметив мое присутствие, он отложил идола в сторону и взял со стола большую книгу. Положив ее на колени, он стал с тщательной точностью пересчитывать стра-ницы, начиная с каждой пятидесятой. Казалось, что он умеет считать только до пятидесяти, и его изумление росло по мере того, как он встречал множество пятиде-сятых страниц. 

Любопытство взяло верх, и я стал внимательно наблю-дать за ним. Несмотря на его дикую внешность, изуро-дованное лицо, я нашел в его облике что-то интригую-щее. Душу не спрячешь. | 117 Chapter 10. A Bosom Friend Глава 10. Босой друг 

Beneath his unconventional tattoos, I believed I detected traces of a simple and sincere heart. His large, deep eyes, intensely black and fearless, hinted at a spirit unafraid of any challenge. 

Perhaps it was because his head was shaved that his fore-head appeared broader than it would otherwise. I cannot say for certain, but there was a resemblance to General Washington’s head, as depicted in popular busts. Queequeg was like a cannibalistic version of George Washington. 

Под его нестандартными татуировками, как мне каза-лось, скрывались следы простого и искреннего сердца. Его большие, глубокие глаза, насыщенно черные и бес-страшные, говорили о том, что его дух не боится никаких испытаний. 

Возможно, из-за того, что голова его была выбрита, лоб казался шире, чем в противном случае. Я не могу сказать точно, но в его облике прослеживается сходство с голо-вой генерала Вашингтона, изображенного на популярных бюстах. Квикег был похож на каннибалистическую вер-сию Джорджа Вашингтона. | 118 Chapter 10. A Bosom Friend Глава 10. Босой друг 

While I studied him intently, pretending to gaze out the win-dow at the storm, he paid no attention to my presence, not even stealing a single glance. He seemed completely ab-sorbed in counting the pages of the remarkable book. It struck me as peculiar, considering how we had slept peace-fully together the previous night and the affectionate arm I found around me upon waking in the morning. I couldn’t help but find his indifference unusual. Savages are unpre-dictable; their behavior is often difficult to interpret. 

I had also observed that Queequeg rarely interacted with the other sailors at the inn, keeping to himself or engaging only minimally. 

Пока я пристально изучал его, делая вид, что смотрю в окно на бурю, он не обратил на мое присутствие никакого внимания, даже не взглянул ни разу. Казалось, он был полностью поглощен пересчитыванием страниц замеча-тельной книги. Это показалось мне необычным, учитывая то, как мы мирно спали предыдущей ночью, и то, что утром, проснувшись, я обнаружил вокруг себя его забот-ливую руку. Его равнодушие показалось мне необычным. Дикари непредсказуемы, их поведение часто трудно ин-терпретировать. 

Я также заметил, что Квикег редко общался с другими моряками на постоялом дворе, держался особняком или принимал участие в разговорах лишь по минимуму. | 119 Chapter 10. A Bosom Friend Глава 10. Босой друг 

He made no effort to expand his circle of acquaintances. I found this noteworthy, but upon further reflection, there was something almost remarkable about it. Here was a man, thousands of miles away from home, surrounded by people as unfamiliar to him as if he were on the planet Jupiter, and yet he appeared entirely at ease. He exuded a calm serenity and contentment with his own company, always true to him-self. 

It was undoubtedly a touch of profound philosophy, even though he probably had no knowledge of such a concept. Perhaps true philosophers should not consciously strive to be philosophers. 

Он не предпринимал никаких усилий для расширения круга своих знакомых. Мне показалось это примеча-тельным, но при дальнейшем рассмотрении оказалось, что в этом есть нечто почти удивительное. Вот человек, находящийся за тысячи километров от дома, окружен-ный незнакомыми ему людьми, как на планете Юпитер, и, тем не менее, он выглядел совершенно спокойно. Он излучал спокойствие и удовлетворение от общения с людьми, всегда оставаясь верным себе. 

В нем, несомненно, чувствовался оттенок глубокой фи-лософии, хотя, возможно, он и не знал о таком понятии. Возможно, истинные философы не должны сознательно стремиться быть философами. | 120 Chapter 10. A Bosom Friend Глава 10. Босой друг 

Whenever I hear someone proclaim themselves as a phi-losopher, I assume they must have some unresolved is-sues, much like a dyspeptic old woman with a broken di-gestion. 

Sitting alone in that now empty room, with the fire burning low, I started experiencing strange sensations. I felt a sof-tening within me. My fractured heart and troubled mind were no longer filled with hostility towards the harsh world. This soothing savage had redeemed them. 

There he sat, his indifference speaking of a nature un-touched by civilized pretenses and deceptive niceties. 

Когда я слышу, что кто-то объявляет себя философом, я предполагаю, что у него есть какие-то нерешенные проблемы, подобно диспепсической старухе с нарушен-ным пищеварением. 

Сидя в одиночестве в этой пустой комнате, где горел слабый огонь, я начал испытывать странные ощущения. Я почувствовал, что внутри меня происходит размягче-ние. Мое разбитое сердце и измученный разум больше не были наполнены враждебностью к суровому миру. Этот успокаивающий дикарь искупил их. 

Он сидел, и его безразличие говорило о природе, не тронутой цивилизованным притворством и обманчи-выми любезностями. | 121 Chapter 10. A Bosom Friend Глава 10. Босой друг 

He was wild, an extraordinary sight to behold, and yet I felt inexplicably drawn to him. The very things that would repel most others became the magnets that attracted me. 

I thought, “I will try having a pagan friend,” considering that Christian kindness had proven to be mere hollow po-liteness. I moved my bench closer to him and gestured friendly signs, doing my best to engage in conversation. At first, he barely acknowledged these advances, but eventually, when I mentioned his hospitality from the pre-vious night, he managed to ask me if we would be sharing a room again. I replied affirmatively, and he seemed pleased, perhaps even flattered. 

Он был диким, необычным зрелищем, и все же я чувство-вал необъяснимое влечение к нему. То, что отталкивало других, стало магнитом, который притягивал меня. 

Я подумал: “Попробую завести друга-язычника”, – учиты-вая, что христианская доброта оказалась пустой вежливо-стью. Я придвинул свою скамейку поближе к нему и стал делать дружеские жесты, стараясь завязать разговор. По-началу он почти не обращал внимания на мои ухажива-ния, но в конце концов, когда я упомянул о его гостепри-имстве, оказанном накануне вечером, он все же соизво-лил спросить, будем ли мы снова жить в одной комнате. Я ответил утвердительно, и он, похоже, был доволен, а мо-жет быть, даже польщен. | 122 Chapter 10. A Bosom Friend Глава 10. Босой друг 

We then turned our attention to the book, flipping through its pages together. I attempted to explain the purpose of printing and the meaning behind the few pictures it con-tained. Gradually, I captured his interest, and we began con-versing, as best we could, about the various sights to be seen in the renowned town we were in. Before long, I sug-gested we enjoy a smoke together, and he retrieved his to-bacco pouch and tomahawk, offering me a puff. We sat there, passing the wild pipe between us, exchanging puffs in a rhythmic manner. 

Затем мы обратились к книге, вместе перелистывая ее страницы. Я попытался объяснить ему назначение поли-графии и смысл содержащихся в книге фотографий. По-степенно я заинтересовал его, и мы начали, как могли, рассказывать о различных достопримечательностях зна-менитого города, в котором мы находились. Вскоре я предложил вместе покурить, и он достал свой кисет с та-баком и томагавк, предложив мне сделать затяжку. Мы сидели, передавая друг другу трубку, и ритмично обме-нивались затяжками. | 123 Chapter 10. A Bosom Friend Глава 10. Босой друг 

If there was any lingering indifference towards me in the Pagan’s heart, our pleasant and genial smoke swiftly melted it away, making us comrades. He took to me as naturally as I took to him. When our smoke session concluded, he leaned his forehead against mine, embraced me around the waist, and declared that from that moment forward, we were mar-ried. In his culture, this meant we were bosom friends, will-ing to lay down our lives for each other if necessary. In the case of a fellow countryman, such swift friendship might have seemed premature and warranting caution. However, in the case of this simple savage, those conventional rules did not apply. 

Если в душе язычника и оставалось какое-то равнодушие ко мне, то наш приятный и дружеский дым быстро расто-пил его, сделав нас товарищами. Он относился ко мне так же естественно, как и я к нему. Когда наша курительная сессия завершилась, он прислонился лбом к моему лбу, обнял меня за талию и объявил, что с этого момента мы женаты. В его культуре это означало, что мы – закадыч-ные друзья, готовые в случае необходимости отдать друг за друга жизнь. В случае с соотечественником такая быстрая дружба могла показаться преждевременной и заслуживающей осторожности. Однако в случае с этим простым дикарем эти общепринятые правила были не-применимы. | 124 Chapter 10. A Bosom Friend Глава 10. Босой друг 

After a satisfying supper, accompanied by more friendly conversation and smoking, we retired to our shared room. Queequeg presented me with his embalmed head as a gift. He then took out his sizable tobacco wallet, rummaging through it until he retrieved about thirty dollars in silver coins. Spreading the money on the table, he instinctively divided it into two equal portions and pushed one towards me, declaring it to be mine. Initially, I intended to decline, but he silenced my objections by promptly placing the coins into my trouser pockets. I allowed them to remain there. 

После сытного ужина, сопровождавшегося еще более дружеской беседой и курением, мы удалились в нашу общую комнату. Квикег преподнес мне в подарок за-бальзамированную голову. Затем он достал свой вну-шительный табачный кошелек, порылся в нем, пока не извлек около тридцати долларов серебряными моне-тами. Разложив деньги на столе, он инстинктивно раз-делил их на две равные порции и подтолкнул одну ко мне, объявив, что она моя. Сначала я хотел отказаться, но он отмахнулся от моих возражений, быстро положив монеты в карман моих брюк. Я позволил им остаться там. | 125 Chapter 10. A Bosom Friend Глава 10. Босой друг 

Next, he proceeded with his evening prayers, taking out his idol. Through certain signs and indications, it seemed as though he wished for me to join him. However, aware of what would follow, I hesitated for a moment, contem-plating whether I should comply or not. 

I was a devout Christian, raised within the infallible Pres-byterian Church. How could I, then, participate in worship-ping this primitive wooden object alongside an idolater? But what is worship, I wondered. Do you suppose, Ish-mael, that the magnanimous God of heaven and earth, in-clusive of pagans, could possibly be envious of a mere piece of black wood? 

Затем он приступил к вечерней молитве, доставая сво-его идола. По некоторым признакам и знакам казалось, что он хочет, чтобы я присоединился к нему. Однако, зная, что за этим последует, я некоторое время коле-бался, раздумывая, соглашаться или нет. 

Я был благочестивым христианином, выросшим в непо-грешимой пресвитерианской церкви. Как же я мог участвовать в поклонении этому примитивному дере-вянному предмету вместе с идолопоклонником? Но что такое поклонение, задавался я вопросом. Неужели, Из-маил, ты полагаешь, что великодушный Бог неба и земли, включая язычников, может позавидовать про-стому куску черного дерева? | 126 Chapter 10. A Bosom Friend Глава 10. Босой друг 

Impossible! Then, what is worship? Worship is to do the will of God. That is the essence of worship. And what is the will of God? To treat my fellow human beings as I would like to be treated. That is God’s will. Now, Queequeg is my fellow human being. What do I desire for Queequeg to do for me? To join me in my specific form of Presbyterian worship. Consequently, I must unite with him in his form of worship, and therefore, I must become an idolater. And so, I lit the shavings, assisting in propping up the innocent little idol. 

Невозможно! Тогда что же такое поклонение? Покло-нение – это исполнение воли Бога. В этом суть покло-нения. А что такое воля Бога? Относиться к своим ближ-ним так, как я хотел бы, чтобы относились ко мне. Это и есть воля Бога. Так вот, Квикег – мой товарищ. Что я хочу, чтобы Квикег сделал для меня? Чтобы он присо-единился ко мне в моей особой форме пресвитериан-ского богослужения. Следовательно, я должен объеди-ниться с ним в его форме поклонения, а значит, я дол-жен стать идолопоклонником. И вот я за-жег стружку, поддерживая невинного маленького идола. | 127 Chapter 10. A Bosom Friend Глава 10. Босой друг 

I offered burnt biscuit to the idol alongside Queequeg, knelt before it two or three times, kissed its nose, and with that accomplished, we undressed and went to bed, with a clear conscience and at peace with the world. But not be-fore engaging in a little conversation. 

I don’t know how it happens, but there is no place quite like a bed for intimate conversations between friends. They say that married couples open their souls to one another, ex-posing their deepest secrets, and some old couples spend hours reminiscing and chatting about old times until the early hours of the morning. And so, in the blissful honey-moon of our friendship, Queequeg and I found ourselves nestled in bed, a cozy and affectionate pair. 

Я поднес подгоревшее печенье идолу рядом с Квикегом, два-три раза встал перед ним на колени, поцеловал в нос, и на этом мы разделись и легли спать с чистой совестью и в мире со всем миром. Но не раньше, чем завязался не-большой разговор. 

Не знаю, как это происходит, но для задушевных разгово-ров между друзьями, нет места лучше кровати. Говорят, что супруги открывают друг другу душу, обнажая самые сокровенные тайны, а некоторые старые пары часами, до самого утра, вспоминают и рассказывают о былых време-нах. Так и мы с Квикегом в блаженном медовом месяце нашей дружбы оказались в постели, уютной и ласковой парой. | 128 Chapter 10. A Bosom Friend Глава 10. Босой друг 

Chapter 11. 

Rokovoko 

Queequeg was a native of Rokovoko, an island far away to the West and South. It is not down in any map; true places never are. 

Глава 11. 

Роковоко 

Квикег был уроженцем Роковоко, острова, расположен-ного далеко на западе и юге. Он не нанесен ни на одну карту, истинные места никогда не существуют. Chapter 11. Rokovoko Глава 11. Роковоко | 130 Chapter 11. Rokovoko Глава 11. Роковоко | 131 

He had a strong desire to explore more of the Christian world beyond just a couple of whaling ships. With a father who was a respected King, an uncle who served as a High Priest, and warrior aunts on his mother’s side, Queequeg had noble lineage. However, his upbringing had been tainted by his early encounters with cannibalism. 

When a ship from Sag Harbor visited his father’s bay, Queequeg attempted to secure passage to Christian lands. Unfortunately, the ship had a full crew and rejected his request. Undeterred, Queequeg made a vow to himself. He set off alone in his canoe, paddling to a strait where he knew the ship would pass on its way out of the island. 

У него было сильное желание исследовать христиан-ский мир, не ограничиваясь парой китобойных судов. Отец – уважаемый король, дядя – верховный жрец, тетки-воительницы по материнской линии – Квикег имел знатный род. Однако его воспитание было испор-чено ранним знакомством с каннибализмом. 

Когда в бухту его отца зашло судно из Саг-Харбора, Квиквег попытался пробиться в христианские земли. К сожалению, на корабле был полный экипаж, и они от-казали ему в просьбе. Не успокоившись, Квикег дал себе клятву. Он отправился в одиночку на своем каноэ в пролив, где, по его сведениям, должен был пройти корабль, отплывающий от острова. Chapter 11. Rokovoko Глава 11. Роковоко | 132 

On one side of the strait, there was a coral reef, and on the other, a low stretch of land. Hiding his canoe among the thickets, Queequeg waited, paddle in hand. As the ship glided by, he swiftly emerged, gaining its side. With a backward kick, he overturned and sank his canoe, then climbed up the chains of the ship. He threw himself on the deck, holding onto a ring-bolt, determined not to let go even if it meant being hacked to pieces. 

The captain’s attempts to intimidate him by threatening to throw him overboard or holding a cutlass to his wrists proved futile. 

С одной стороны пролива находился коралловый риф, а с другой – низкий участок суши. Спрятав свое каноэ среди зарослей, Квикег ждал, держа в руках весло. Ко-гда корабль пронесся мимо, он стремительно вынырнул и ухватился за его борт. Оттолкнувшись ногой, он пе-ревернул и затопил ка-ноэ, а затем взобрался на якор-ную цепь корабля. Он бросился на палубу, держась за кольцевой болт, и был полон решимости не отпускать его, даже если это будет означать, что его разорвет на куски. 

Попытки капитана запугать его, угрожая выбросить за борт или приставив к запястьям тесак, оказались тщет-ными. Chapter 11. Rokovoko Глава 11. Роковоко | 133 

Queequeg stood his ground, knowing that he was the son of a King. Impressed by his unwavering courage and his burning desire to experience Christendom, the captain fi-nally relented and allowed him to stay on board. However, Queequeg, this extraordinary “sea Prince of Wales,” never set foot in the captain’s cabin. Instead, he was placed among the sailors and became a whaler like the rest of them. 

While sailing the seas, Queequeg had a deep-seated desire to learn from Christians and find ways to improve the lives of his people back home. 

Квикег стоял на своем, зная, что он сын короля. Впечат-ленный его непоколебимым мужеством и горячим жела-нием познакомиться с христианством, капитан в конце концов сдался и разрешил ему остаться на корабле. Од-нако Квикег, этот необыкновенный “морской принц Уэль-ский”, так и не ступил в капитанскую каюту. Вместо этого он попал в число матросов и стал таким же китобоем, как и все остальные. 

Во время плавания по морям Квикег глубоко проникся желанием учиться у христиан и найти способы улучшить жизнь своего народа на родине. Chapter 11. Rokovoko Глава 11. Роковоко | 134 

Sadly, the behavior of the whalers shattered his idealized view of Christians. He witnessed their misery and wicked-ness, surpassing even what he had known among his fa-ther’s people. Disillusioned, he reached a point of despair upon arriving in Sag Harbor and later Nantucket, where he observed how the sailors squandered their earnings. Queequeg concluded that the world was wicked no matter where one went and resolved to remain a pagan. 

Despite his idolatrous roots, Queequeg adapted to living among Christians. He dressed like them and attempted to speak their language, which led to his peculiar mannerisms. 

К сожалению, поведение китобоев разрушило его идеа-лизированное представление о христианах. Он стал сви-детелем их страданий и нечестия, превосходящих даже то, что он знал о людях своего отца. Разочарованный, он достиг точки отчаяния, прибыв в Саг-Харбор, а затем в Нантакет, где наблюдал, как моряки растрачивают зара-ботанные деньги. Квикег пришел к выводу, что мир нече-стив, куда бы человек ни отправился, и решил остаться язычником. 

Несмотря на свои идолопоклоннические корни, Квикег приспособился к жизни среди христиан. Он одевался, как они, пытался говорить на их языке, что привело к появ-лению у него своеобразных манер. Chapter 11. Rokovoko Глава 11. Роковоко | 135 

He confessed that he was not yet ready to return home and be crowned king, even though he believed his father was likely deceased. He feared that his exposure to Christianity had made him unfit to rule as the pure and uncorrupted thirty pagan kings had before him. However, he expressed a desire to sail the world’s four oceans and indulge in various experiences. For the time being, he became a harpooneer, replacing his scepter with a barbed iron. 

When I asked him about his plans, he revealed that he intended to return to his old vocation of sailing the seas. Learning of my own aspirations to become a whaleman, he decided to accompany me to Nantucket. 

Он признался, что еще не готов вернуться на родину и стать королем, хотя считал, что его отец, скорее всего, умер. Он опасался, что знакомство с христианством сделало его непригодным для правления, как это де-лали до него чистые и непорочные тридцать языческих царей. Тем не менее, у него появилось желание пере-плыть четыре мировых океана и предаться разнообраз-ным впечатлениям. На время он стал гарпунером, заме-нив свой скипетр крючковатым копьем. 

Когда я спросил его о планах, он сообщил, что намерен вернуться к своему прежнему призванию – морским пу-тешествиям. Узнав о моем стремлении стать китобоем, он решил сопровождать меня на Нантакет. Chapter 11. Rokovoko Глава 11. Роковоко | 136 

He wanted to join the same ship, work the same watch, and be part of the same boat and mess as me. Queequeg desired to share in all the experiences and challenges of our whaling adventures, holding both of my hands tightly as we bravely embraced the opportunities that awaited us in both worlds. I wholeheartedly agreed to his proposition. Not only had I developed a deep fondness for Queequeg, but his expertise as an experienced harpooneer would prove invaluable to someone like me, who was completely ignorant of the intricacies of whaling, despite my familiar-ity with the sea from my time as a merchant seaman. 

Он хотел попасть на тот же корабль, работать на той же вахте, быть частью того же судна и той же неразберихи, что и я. Квикег хотел разделить со мной все пережива-ния и трудности наших китобойных приключений, крепко держа меня за обе руки, пока мы смело пользо-вались возможностями, которые открывались перед нами в обоих мирах. Я от всей души согласился на его предложение. Квиквег не только мне очень понра-вился, но и его опыт бывалого гарпунера оказался бы бесценным для такого человека, как я, совершенно не разбирающегося в тонкостях китобойного промысла, несмотря на мое знакомство с морем, полученное в быт-ность моряком торгового флота. Chapter 11. Rokovoko Глава 11. Роковоко | 137 

As Queequeg finished recounting his tale, his pipe emitted its last dying puff. He then warmly embraced me, pressing his forehead against mine. We extinguished the light and found ourselves rolling away from each other, settling into a peaceful slumber. 

The bond between Queequeg and me, forged through shared aspirations and the pursuit of adventure, held the promise of an extraordinary journey ahead. 

Когда Квикег закончил рассказывать свою историю, его трубка сделала последнюю предсмертную затяжку. За-тем он тепло обнял меня, прижавшись лбом к моему лбу. Мы погасили свет и, откинувшись друг от друга, погрузились в мирную дрему. 

Наша с Квикегом связь, скрепленная общими устремле-ниями и стремлением к приключениям, сулила необык-новенное путешествие. Chapter 11. Rokovoko Глава 11. Роковоко | 138 

Chapter 12. 

Nantucket 

The following morning, as Monday dawned, I settled the bill using my comrade’s money. The grinning landlord and the other boarders were greatly amused by the sudden friendship that had blossomed between Queequeg and me. 

Глава 12. 

Нантакет 

На следующее утро, как только рассвело, я оплатил счет деньгами своего товарища. Ухмыляющегося хозя-ина отеля и других постояльцев очень забавляла вне-запно возникшая дружба между мной и Квикегом. Chapter 12. Nantucket Глава 12. Нантакет | 140 

This was particularly amusing considering the outlandish stories that I heard about Queequeg, which filled me with alarm regarding the very person I now accompanied. 

We borrowed a wheelbarrow and gathered our belongings, which included my worn-out carpet bag and Queequeg’s canvas sack and hammock. Together, we made our way down to “the Moss,” a small Nantucket packet schooner docked at the wharf. As we traveled, people stared at us, not so much at Queequeg, as they were accustomed to seeing cannibals like him in their streets, but at the sight of him and me being so friendly. 

Это было особенно забавно, если учесть те необычные истории, которые я слышал о Квикеге и которые все-ляли в меня тревогу по поводу того самого человека, у которого я теперь поселился. 

Мы одолжили тачку и собрали свои вещи, среди кото-рых были мой потрепанный ковровый мешок и холщо-вый мешок и гамак Квикега. Вместе мы спустились к “Моссу”, небольшой нантакетской пакетботной шхуне, пришвартованной у пристани. По дороге люди глазели на нас, но не столько на Квикега, поскольку привыкли видеть на улицах таких каннибалов, как он, сколько на то, что мы с ним так дружны. Chapter 12. Nantucket Глава 12. Нантакет | 141 

However, we paid no mind to their curious gazes, taking turns pushing the wheelbarrow along. 

With our passage paid and our luggage safely stowed, we stood aboard the schooner. As the sails were hoisted, the vessel glided down the Acushnet River. On one side, the terraced streets of New Bedford rose, their trees covered in shimmering ice, glistening in the clear, cold air. 

Initially, we didn’t pay much attention to the mocking glances from the passengers, who were astonished by the camaraderie between two individuals from seemingly differ-ent worlds. 

Однако мы не обращали внимания на их любопытные взгляды, по очереди подталкивая тачку. 

Оплатив проезд и уложив багаж, мы поднялись на борт шхуны. Подняв паруса, судно понеслось вниз по реке Акушнет. С одной стороны возвышались террасные улицы Нью-Бедфорда, деревья которых были покрыты льдом, сверкающим в прозрачном холодном воздухе. 

Поначалу мы не обращали внимания на насмешливые взгляды пассажиров, которые были поражены товарище-ским общением двух людей, казалось бы, из разных ми-ров. Chapter 12. Nantucket Глава 12. Нантакет | 142 

However, there were a few simpletons among them who must have come from the heart of the countryside, as their intense naivety was evident. One of these young fellows was caught by Queequeg imitating him behind his back. I thought the fool’s demise was imminent. Dropping his har-poon, the powerful savage swiftly grabbed the young man in his arms and, with almost miraculous dexterity and strength, flung him high into the air. The hapless soul landed on his feet, gasping for breath, while Queequeg, turning away from him, calmly lit his tomahawk pipe and handed it to me for a puff. 

Однако среди них нашлось несколько простаков, видимо, выходцев из глубинки, так как их наивность бросалась в глаза. Один из этих молодых парней был пойман Квике-гом, когда тот подражал ему за его спиной. Я подумал, что гибель этого глупца неминуема. Бросив гарпун, мо-гучий дикарь стремительно подхватил юношу на руки и с почти чудесной ловкостью и силой подбросил его в воз-дух. Несчастный приземлился на ноги, задыхаясь, а Кви-кег, отвернувшись от него, спокойно раскурил свою трубку-томагавк и протянул ее мне для затяжки. Chapter 12. Nantucket Глава 12. Нантакет | 143 

“Captain! Captain!” shouted the young man, running to-wards the officer. “Captain, Captain, here’s the devil!” 

“Hey there!” cried the captain, striding up to Queequeg. “What in thunder do you mean by that? Don’t you realize you could have killed that fellow?” 

“What did he say?” asked Queequeg, turning to me with a mild expression. 

“He said,” I replied, “that you nearly killed that man over there,” pointing to the still trembling greenhorn. 

“Капитан! Капитан!” – кричал молодой человек, подбегая к офицеру. “Капитан, капитан, тут дьявол!” 

“Эй там!” – крикнул капитан, подходя к Квикегу. “Раз-рази тебя гром что ты творишь? Неужели ты не понима-ешь, что мог убить этого парня?” 

“Что он сказал?” – спросил Квикег, повернувшись ко мне с мягким выражением лица. 

“Он сказал, – ответил я, – что ты чуть не убил вон того человека”, – указывая на все еще дрожащего молоко-соса.Chapter 12. Nantucket Глава 12. Нантакет | 144 

“Kill him?” cried Queequeg, contorting his tattooed face into an unearthly expression of disdain. “Ah, him small fish. Queequeg does not waste his time on such small prey. Queequeg hunts big whales!” 

“Listen here!” roared the captain. “If you try any more of your tricks on this ship, you cannibal, I’ll kill you. So watch yourself!” 

But at that very moment, it was high time for the captain to watch out for his own safety. The immense strain on the mainsail had caused the weather-sheet to snap, and the massive boom was now swinging violently from side to side, sweeping across the entire deck. 

“Убить его?” – воскликнул Квикег, исказив свое татуи-рованное лицо в неземное выражение презрения. “Ах, эта маленькая рыбка. Квикег не тратит время на такую мелкую добычу. Квикег охотится на больших китов!” 

“Слушай сюда!” – прорычал капитан. “Если ты еще раз попробуешь свои фокусы на этом корабле, людоед, я тебя убью. Так что следи за собой!” 

Но в этот самый момент капитану пришло время поза-ботиться о собственной безопасности. От сильного натяжения грота порвался флюгерный лист, и массив-ная стрела теперь бешено раскачивалась из стороны в сторону, проносясь по всей палубе. Chapter 12. Nantucket Глава 12. Нантакет | 145 

The poor fellow whom Queequeg had handled so roughly was swept overboard, and panic ensued among the crew. It seemed madness to try and grab hold of the boom to stop its wild movements. 

It swung back and forth in a rapid and terrifying rhythm, on the verge of splintering at any moment. Nothing could be done, and it appeared that nothing could be done. The people on deck rushed towards the bow, their eyes fixed on the boom as if it were the enraged jaw of a whale. 

Бедняга, с которым так грубо обошелся Квикег, был вы-брошен за борт, и среди команды началась паника. По-пытки ухватиться за стрелу, чтобы остановить ее дикие движения, казались безумием. 

Она раскачивалась взад-вперед в быстром и страшном ритме, готовая в любой момент разлететься на куски. Ничего нельзя было сделать, и казалось, что сделать уже ничего нельзя. Люди, находившиеся на палубе, бросились к носу судна, не отрывая глаз от стрелы, словно это была разъяренная пасть кита. Chapter 12. Nantucket Глава 12. Нантакет | 146 

Amidst the chaos, Queequeg swiftly dropped to his knees, crawling beneath the path of the swinging boom. He skill-fully seized hold of a rope, securing one end to the bul-warks. With a swift motion, he flung the other end like a lasso, catching it around the boom just as it swept over his head. With a powerful jerk, he halted the boom’s movement, bringing safety back to the ship. The schooner was maneuvered into the wind, and while the crew pre-pared the stern boat, Queequeg stripped down to his waist. He darted from the side of the ship with a magnifi-cent, arcing leap. 

Среди хаоса Квикег быстро опустился на колени и про-полз под раскачивающейся стрелой. Он ловко ухва-тился за веревку, закрепив один ее конец на фаль-шборте. Стремительным движением он бросил другой конец, как лассо, и поймал его вокруг стрелы в тот мо-мент, когда она пронеслась над его головой. Мощным рывком он остановил движение стрелы, вернув судну безопасность. Шхуну развернули по ветру, и пока ко-манда готовила кормовую шлюпку, Квикег разделся до пояса. Он спрыгнул с борта корабля великолепным, ду-гообразным прыжком. Chapter 12. Nantucket Глава 12. Нантакет | 147 

For three minutes or more, he swam like a dog, his long arms reaching out before him, his brawny shoulders break-ing through the freezing foam. I marveled at the grandeur of this remarkable individual, but there seemed to be no one in need of saving. The greenhorn had vanished beneath the waves. Rising from the water, Queequeg quickly surveyed the scene, understanding the situation at once. He dove down and disappeared from sight. A few minutes later, he emerged again, one arm still striking out while the other dragged a lifeless form. The boat soon retrieved them. The poor greenhorn was revived, and all hands praised Queequeg as a true hero. 

Три с лишним минуты он плыл, как собака, вытянув пе-ред собой длинные руки, а мускулистые плечи пробива-лись сквозь ледяную пену. Я восхищался величием этого удивительного человека, но, похоже, никто не нуждался в спасении. Салага исчез под волнами. Поднявшись из воды, Квикег быстро осмотрел место происшествия и сразу понял ситуацию. Он нырнул вниз и исчез из виду. Через несколько минут он появился снова: одна его рука все еще была вытянута вперед, а другая тащила безжиз-ненную фигуру. Вскоре их обнаружила лодка. Бедного салагу оживили, а все присутствующие прославили Кви-кега как настоящего героя. Chapter 12. Nantucket Глава 12. Нантакет | 148 

The captain even begged his pardon. From that moment on-ward, I clung to Queequeg like a barnacle, until the day he took his final, fateful dive. 

Was there ever such unawareness? Queequeg did not seem to believe that he deserved any recognition from the Hu-mane and Magnanimous Societies. All he requested was freshwater to cleanse himself of the saltwater. Once re-freshed, he put on dry clothes, lit his pipe, and leaned against the bulwarks, calmly observing those around him. It was as if he were saying, “It’s a shared and interconnected world across all meridians. We cannibals must assist theseChristians.” 

Капитан даже попросил у него прощения. С того момента я цеплялся за Квикега, как за ракушку, до самого его по-следнего, рокового погружения. 

Была ли когда-нибудь такая неосознанность? Квикег, по-хоже, не считал, что заслуживает какого-либо признания со стороны обществ гуманности и великодушия. Все, чего он просил, – это пресной воды, чтобы очиститься от со-леной. Освежившись, он надевал сухую одежду, раску-ривал трубку и, прислонившись к фальшборту, спокойно наблюдал за окружающими. Он как будто говорил: “Это общий и взаимосвязанный мир по всем меридианам. Мы, каннибалы, должны помочь этим христианам”. Chapter 12. Nantucket Глава 12. Нантакет | 149 

No significant incidents occurred for the remainder of the journey, so after a smooth voyage, we safely arrived in Nantucket. Nantucket! Take a look at your map and ob-serve its position—a true corner of the world. It stands offshore, more desolate than the Eddystone Lighthouse. Look at it—a mere mound and elbow of sand, entirely beach, without any backdrop. There is more sand there than you would use as blotting paper in twenty years. 

The Nantucketers are the true inhabitants of the sea. They are the ones who, in biblical terms, “go down to it in ships.” 

До конца путешествия никаких серьезных происше-ствий не произошло, и после спокойного плавания мы благополучно прибыли в Нантакет. Нантакет! Взгля-ните на карту и обратите внимание на его расположе-ние – настоящий край мира. Он стоит вдали от берега, более пустынный, чем маяк Эддистоун. Посмотрите на него – всего лишь курган и локоть песка, сплошной пляж, без какого-либо фона. Песка там больше, чем можно использовать в качестве промокательной бумаги за двадцать лет. 

Нантакетцы – истинные обитатели моря. Именно они, выражаясь библейским языком, “спускаются к нему на кораблях”. Chapter 12. Nantucket Глава 12. Нантакет | 150 

The sea is their home, their livelihood. Not even Noah’s flood could disrupt their lives, though it may have sub-merged millions in China. They live on the sea and find solace among the waves. 

Some may tell you that they have to plant weeds in Nan-tucket since they don’t grow naturally, or that they import Canadian thistles or fetch spiles from overseas to repair leaking oil casks. They may claim that pieces of wood in Nantucket are carried around like fragments of the true cross in Rome or that people plant toadstools before their houses to seek shade in the summertime. 

Море – это их дом, их средства к существованию. Даже Ноев потоп не смог нарушить их жизнь, хотя в Китае он, возможно, затопил миллионы людей. Они живут на море и находят утешение среди волн. 

Некоторые могут сказать, что на Нантакете приходится сажать траву, поскольку она не растет естественным образом, или что они импортируют канадский чертопо-лох, или привозят спилы из-за моря для ремонта про-текающих бочек с нефтью. Они могут сказать, что ку-сочки дерева на Нантакете носят с собой, как фраг-менты истинного креста в Риме, или что люди сажают перед своими домами поганку, чтобы найти тень в лет-нее время. Chapter 12. Nantucket Глава 12. Нантакет | 151 

Some might even jest that a single blade of grass is an oasis and three blades constitute a prairie within a day’s walk. They may speak of wearing shoes designed for quicksand. But these exaggerated tales only demonstrate that Nantucket is unlike Illinois. 

So it’s no wonder that the Nantucketers, born on the beach, turn to the sea for their livelihoods. It is ingrained in their very being. The sea is their calling, their occupation, and their sanctuary. They have a deep connection with the vast expanse of the ocean, and it shapes their way of life. 

Кто-то может даже пошутить, что одна травинка – это оа-зис, а три травинки – прерия в одном дне пути. Они могут говорить о том, что носят обувь, предназначенную для зыбучих песков. Но эти преувеличенные рассказы лишь подтверждают, что Нантакет не похож на Иллинойс. 

Поэтому неудивительно, что нантакетцы, родившиеся на берегу моря, обращаются к морю за средствами к суще-ствованию. Это заложено в них самих. Море – это их при-звание, их занятие и их убежище. Они глубоко связаны с бескрайними просторами океана, и это определяет их об-раз жизни. Chapter 12. Nantucket Глава 12. Нантакет | 152 

Chapter 13: 

Clam or Cod? 

It was late in the evening when the small ship Moss an-chored, and Queequeg and I went ashore. We didn’t have any business to attend to that day, except finding a place to eat and sleep. The owner of the Spouter-Inn had recom-mended his cousin, Hosea Hussey, who ran a well-known hotel called the Try Pots. 

Глава 13: 

Устрицы или треска? 

Уже поздно вечером маленький корабль “Мосс” бросил якорь, и мы с Квикегом сошли на берег. В тот день у нас не было никаких дел, кроме поиска места, где можно было бы поесть и переночевать. Хозяин гостиницы “Ки-товый фонтан” порекомендовал нам своего двоюродного брата, Хосеа Хасси, который содержал известную гости-ницу “Пробный горшок”. Chapter 13. Clam or Cod? Глава 13. Устрица или треска? | 154 

He assured us that Cousin Hosea was famous for his deli-cious seafood chowders. 

“Come on, Queequeg,” I said. “Let’s give it a try. Mrs. Hus-sey is waiting.” 

We expressed our desire for a meal and a bed to Mrs. Hus-sey, who led us into a small room and asked, “Clam or Cod?” 

“What’s that about cod, ma’am?” I asked politely. 

Он заверил нас, что кузен Хосеа славится своим вкус-ным чаудером из морепродуктов. 

“Давай, Квикег”, – сказал я. “Давай попробуем. Мис-сис Хасси ждет”. 

Мы выразили миссис Хасси свое желание поесть и лечь спать, она провела нас в маленькую комнату и спросила: “Устрицы или треска?”. 

“А что это у вас за треска, мэм?” – вежливо спросил я. Chapter 13. Clam or Cod? Глава 13. Устрица или треска? | 155 

“Clam or Cod?” she repeated. 

“You mean a clam for supper? A cold clam?” I said. “But isn’t that a bit chilly and uninviting in the wintertime, Mrs. Hus-sey?” 

But Mrs. Hussey seemed too preoccupied with scolding a man in a purple shirt, who was waiting in the entryway, to pay attention to my remarks. She rushed towards an open door that led to the kitchen, shouting “clam for two,” and disappeared. 

“Моллюски или треска?” – повторила она. 

“Вы имеете в виду моллюски на ужин? Холодные мол-люски?” сказал я. “Но не слишком ли это неподходящее блюдо в зимнее время, миссис Хасси?” 

Но миссис Хасси, похоже, была слишком занята тем, что ругала мужчину в фиолетовой рубашке, который ждал в прихожей, чтобы обратить внимание на мои замечания. Она бросилась к открытой двери, ведущей на кухню, с криком “моллюски на двоих” и исчезла. Chapter 13. Clam or Cod? Глава 13. Устрица или треска? | 156 

“Queequeg,” I said, “do you think we can make a satisfying meal out of just one clam?” 

However, the warm and savory aroma wafting from the kitchen reassured us that there was more to come. And when that steaming chowder arrived, the mystery was wonderfully solved. Oh, dear friends, listen to this. It was made with small, juicy clams, hardly bigger than hazel-nuts, mixed with crushed ship biscuit and diced salted pork. 

“Квикег, – сказал я, – как ты думаешь, сможем ли мы приготовить сытное блюдо из одних только моллюс-ков?” 

Однако теплый и пикантный аромат, доносящийся из кухни, убедил нас в том, что это блюдо еще не все. И когда на столе появилась исходящая паром похлебка, загадка была чудесно раскрыта. О, дорогие друзья, по-слушайте. Похлебка была приготовлена из маленьких сочных моллюсков, размером едва ли больше лесного ореха, смешанных с измельченным корабельным пече-ньем и нарезанной кубиками соленой свининой. Chapter 13. Clam or Cod? Глава 13. Устрица или треска? | 157 

The whole dish was enriched with butter, generously sea-soned with pepper and salt. Our appetites, sharpened by the chilly journey, and especially Queequeg, who loved his fishing food, eagerly devoured the chowder. It was sur-passingly delicious. As I leaned back for a moment, I had an idea. I walked to the kitchen door and emphatically ut-tered the word “cod” before returning to my seat. Soon enough, the savory steam emerged once more, but with a different aroma. Before long, a delicious cod chowder was placed before us. 

Все блюдо было заправлено сливочным маслом, щедро приправлено перцем и солью. Наши аппетиты, обостренные прохладным путешествием, и особенно Квикег, любивший рыбацкую еду, с жадностью погло-щал это блюдо. Оно было необыкновенно вкусным. Ко-гда я на мгновение откинулся на спинку кресла, мне пришла в голову идея. Я подошел к двери на кухню и громко произнес слово “треска”, после чего вернулся на свое место. Вскоре снова появился ароматный пар, но уже с другим запахом. Через некоторое время перед нами появилась восхитительная похлебка из трески. Chapter 13. Clam or Cod? Глава 13. Устрица или треска? | 158 

We resumed eating, and while enjoying our meal, I pon-dered to myself, wondering if this concoction had any ef-fect on one’s mind. Was there truth to the saying about chowder-headed people? “But look, Queequeg,” I said, “isn’t there a live eel in your bowl? Where’s your harpoon?” 

The Try Pots was the fishiest place of all, truly living up to its name. There were always pots of boiling chowder. Chow-der for breakfast, chowder for lunch, and chowder for dinner until you started to expect fish bones to come out of your clothes. 

Мы продолжили трапезу, и, наслаждаясь едой, я размыш-лял о том, оказывает ли эта похлебка какое-либо воздей-ствие на сознание человека. Правду ли говорят о людях с похлебкой в голове? “Но посмотри, Квикег, – сказал я, – а нет ли в твоей миске живого угря? Где твой гарпун?” 

“Пробный горшок” – это было самое рыбное место из всех, которое действительно оправдывало свое назва-ние. Здесь всегда стояли кастрюли с кипящей похлебкой. Похлебка на завтрак, похлебка на обед, похлебка на ужин, пока вы не начинали ожидать, что рыбьи кости выйдут из вашей одежды. Chapter 13. Clam or Cod? Глава 13. Устрица или треска? | 159 

The area in front of the house was paved with clamshells, and Mrs. Hussey wore a necklace made of polished codfish vertebrae. Even the milk had a fishy taste, which puzzled me until one morning, while taking a stroll along the beach near the fishermen’s boats, I saw Hosea’s cow munching on leftover fish. 

After supper, Mrs. Hussey provided us with a lamp and di-rections to our room. However, as Queequeg was about to go up the stairs ahead of me, Mrs. Hussey extended her arm and demanded his harpoon. She didn’t allow any harpoons in her rooms, deeming them too dangerous. “Why not?” I asked. “Every true whaleman sleeps with his harpoon. Why shouldn’t we?” 

Площадка перед домом была вымощена раковинами мол-люсков, а миссис Хасси носила ожерелье из отполиро-ванных позвонков тресковых рыб. Даже молоко имело рыбный привкус, что не давало мне покоя, пока однажды утром, прогуливаясь по пляжу возле рыбацких лодок, я не увидела корову Хосея, лакомящуюся остатками рыбы. 

После ужина миссис Хасси дала нам лампу и указала до-рогу к нашей комнате. Однако, когда Квикег собирался подняться по лестнице впереди меня, миссис Хасси про-тянула руку и потребовала у него гарпун. Она не разре-шала держать гарпуны в своих комнатах, считая их слиш-ком грозными. “Почему?” – спросил я. “Каждый настоя-щий китобой спит со своим гарпуном. Почему бы и нам не спать?” Chapter 13. Clam or Cod? Глава 13. Устрица или треска? | 160 

“Because it’s dangerous,” she replied. “I don’t permit guests to keep such dangerous weapons in their rooms at night. So, Mr. Queequeg,” (she had learned his name), “I’ll take this iron here and keep it for you until morning. Tomorrow’s breakfast, chowder with clams or cod, gentlemen?” 

“Both,” I responded. “And let’s have a couple of smoked herrings for a bit of variety.” 

“Потому что это опасно”, – ответила она. “Я не разрешаю гостям держать на ночь в своих комнатах такое опасное оружие. Так что, мистер Квикег, – она узнала его имя, – я возьму эту железяку и сохраню ее для вас до утра. Зав-трашний завтрак – похлебка с моллюсками или треской, джентльмены?” 

“И то, и другое”, – ответил я. “И давайте пару копченых селедок для разнообразия”. Chapter 13. Clam or Cod? Глава 13. Устрица или треска? | 161 

Chapter 14. 

Finding the Pequod 

As we lay in bed, making plans for the next day, I was sur-prised and a little worried when Queequeg told me that he had been consulting his little black god named Yojo. Appar-ently, Yojo had strongly insisted, multiple times, that the decision of which ship to choose from the whaling fleet should be solely up to me. 

Глава 14. 

В поисках Пекода 

Когда мы лежали в постели и строили планы на следую-щий день, я был удивлен и немного встревожен, когда Квикег сказал мне, что он советовался со своим малень-ким черным богом по имени Йоджо. Судя по всему, Йоджо неоднократно настаивал, что решение о том, какой ко-рабль выбрать из китобойной флотилии, должен прини-мать только я. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 163 

I should mention that Queequeg had great faith in Yojo’s judgment and believed him to be a good sort of god who meant well, even if his benevolent designs didn’t always suc-ceed. 

I wasn’t too fond of this plan proposed by Queequeg, or ra-ther Yojo, regarding the ship selection. I had relied on Queequeg’s wisdom to guide us in choosing the most suita-ble whaler for our journey. But despite my protests, Queequeg was determined, and I had no choice but to agree. 

Надо сказать, что Квикег очень доверял суждениям Йоджо и считал его добрым богом, который хотел как лучше, даже если его благодетельные замыслы не всегда удавались. 

Мне не очень нравился этот план, предложенный Квике-гом, или, скорее, Йоджо, относительно выбора корабля. Я вновь положился на мудрость Квикега, который должен был подсказать нам, как выбрать наиболее подходящий для нашего путешествия китобой. Но, несмотря на мои протесты, Квикег был настроен решительно, и мне ничего не оставалось, как согласиться. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 164 

The next morning, leaving Queequeg behind with Yojo in our small bedroom, as they observed some kind of fasting or prayer, I ventured out among the ships. After wandering around and asking various people, I learned that there were three ships available for three-year voyages: The Devil-dam, the Tit-bit, and the Pequod. 

I couldn’t find any information on the origin of the name of Devil-Dam, but Tit-bit was obvious. As for the Pequod, it used to be the name of a famous tribe of Native Americans in Massachusetts, but they’re now extinct like the ancient Medes. 

На следующее утро, оставив Квикега с Йоджо в нашей маленькой спальне, так как они соблюдали какой-то пост или молитву, я отправился к кораблям. Побродив вокруг и расспросив разных людей, я узнал, что для трехлетнего плавания есть три корабля: “Плот Дья-вола”, “Кусочек Тита” и Пекод. 

Я не смог найти никакой информации о происхождении названия “Плот Дьявола”, но “Кусочек Тита” было оче-видно. Что касается Пекод, то раньше так называлось известное племя коренных американцев в Массачу-сетсе, но теперь они вымерли, как древние Меды. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 165 

I explored the Devil-dam briefly, then hopped over to the Tit-bit, and finally went on board the Pequod. After taking a quick look around, I decided that this ship was the per-fect choice for us. 

You may have seen many unique vessels in your life, but trust me, you’ve never laid eyes on a ship as extraordinary as the Pequod. It was an old-fashioned, somewhat small ship with a peculiar claw-footed appearance. It had weath-ered the storms and calms of all four oceans and had a noble yet melancholic aura. All noble things are touched by a hint of sadness, it seems. 

Я недолго исследовал “плот Дьявола”, затем пере-брался на “Кусочек Тита” и, наконец, поднялся на борт корабля Пекод. Бегло осмотревшись, я решил, что это судно – идеальный выбор для нас.” 

Возможно, вы видели много уникальных судов в своей жизни, но поверьте мне, вы никогда не видели такого необычного корабля, как Пекод. Это было старомодное, небольшое судно с необычной когтистой лапой. Он пе-режил бури и штили всех четырех океанов и обладал благородной, но меланхоличной аурой. Кажется, что все благородные вещи тронуты ноткой грусти. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 166 

I searched the quarter-deck for someone in charge to pro-pose myself as a candidate for the voyage. At first, I couldn’t find anyone, but I couldn’t help but notice a strange tent or wigwam pitched behind the mainmast. It looked like a temporary structure used only while in port. Concealed within this odd tent, I finally found a person who seemed to have authority. It was noon, and the ship’s work was temporarily suspended, allowing him some res-pite from his command. He sat on an intricately carved old oaken chair, squirming with restlessness. 

There was nothing particularly remarkable about the ap-pearance of this elderly man. 

Я поискал на квартердеке кого-нибудь из старших, чтобы предложить себя в качестве кандидата на участие в пла-вании. Сначала я никого не нашел, но тут заметил стран-ную палатку или вигвам, установленный за грот-мачтой. Это было похоже на временное сооружение, используе-мое только во время стоянки в порту. Скрываясь в этой странной палатке, я, наконец, обнаружил человека, по-хоже, обладающего властью. Был полдень, и работа на корабле была временно приостановлена, что позволяло ему немного отдохнуть от командования. Он сидел на старом дубовом стуле с замысловатой резьбой, ерзая от нетерпения отдохнуть. 

В облике этого пожилого человека не было ничего осо-бенно примечательного. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 167 

Like most old sailors, he had a weathered, bronzed complex-ion and wore a blue pilot-cloth coat in the Quaker style. 

“Is this the Captain of the Pequod?” I asked, stepping closer to the tent’s entrance. 

“If I were the captain of the Pequod, what would you want from me?” he demanded. 

“I was thinking of joining the crew.” 

Как и большинство старых моряков, он имел обветренный, бронзовый вид и был одет в синее суконное пальто в стиле квакеров. 

“Это вы капитан корабля Пекод? спросил я, подойдя ближе к входу в палатку. 

“Если бы я был капитаном Пекода, что бы вы от меня хо-тели?” – спросил он. 

“Я хотел бы присоединиться к команде”. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 168 

“So, you were thinking of joining, eh? I can tell you’re not a Nantucketer. Have you ever been on a whaling ship before?” 

“No, sir, I haven’t.” 

“I suppose you know nothing about whaling, do you?” 

“Nothing, sir, but I’m confident I can learn. I’ve been on several voyages in the merchant service, and I believe that—” 

“Итак, вы думали о вступлении, да? Я вижу, что вы не житель Нантакета. Вы когда-нибудь раньше были на ки-тобойном судне?” 

“Нет, сэр, не был”. 

“Полагаю, вы ничего не знаете о китобойном промысле, не так ли?” 

“Ничего, сэр, но я уверен, что смогу научиться. Я был в нескольких плаваниях на торговой службе и считаю, что…” Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 169 

“Forget about the merchant service,” he interrupted. “Don’t talk to me about that. Do you see this leg?” He pointed to his wooden leg. “If you mention the merchant service again, I’ll knock this leg into your stern.” 

I protested my innocence and assured him that I was in-terested in whaling and wanted to see the world. 

“Want to see what whaling is, eh? Have ye clapped eye on Captain Ahab?” 

“Who is Captain Ahab, sir?” 

“Забудьте о торговой службе”, – перебил он. “Не говорите со мной об этом. Видишь эту ногу?” Он указал на свою деревянную ногу. “Если ты еще раз заикнешься о купече-ской службе, я вобью эту ногу тебе в корму”. 

Я уверял его, что интересуюсь китобойным промыслом и хочу посмотреть мир. 

“Хотите посмотреть, что такое китобойный промысел, а? Вы видели капитана Ахава?” 

“Кто такой капитан Ахав, сэр?” Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 170 

“Aye, aye, I thought so. Captain Ahab is the Captain of this ship.” 

“I am mistaken then. I thought I was speaking to the Cap-tain himself.” 

Captain Peleg introduced me to Captain Bildad, the other owner of the ship. Bildad was a Quaker like Peleg and many other Nantucketers. He sat in the cabin, reading his Bible and seemingly oblivious to our conversation. 

“Да, да, я так и думал. Капитан Ахав – капитан этого корабля”. 

“Тогда я ошибаюсь. Я думал, что разговариваю с капи-таном”. 

Капитан Пелег познакомил меня с капитаном Бильда-дом, другим владельцем корабля. Бильдад был кваке-ром, как Пелег и многие другие нантакетцы. Он сидел в каюте, читал свою Библию и, казалось, не замечал нашего разговора. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 171 

Peleg asked Bildad’s opinion about me, and after a hollow response, Bildad suggested that I should receive the seven hundred and seventy- seventh lay—a small share of the voyage’s profits. 

Peleg insisted that I deserved more, proposing the three hundredth lay instead. This sparked a heated argument between Peleg and Bildad. Bildad defended his stance,… Thou hast a right to speak thy mind, and I will listen to thee. And I am sorry now that I ever spoke so rashly. It is plain enough, I see, that ye two, Peleg and Bildad, are both concerned in this voyage of the Pequod; and what is more, that ye expect to live by it. 

Пелег спросил мнение Бильдада обо мне, и, получив от-вет, Бильдад предложил мне получить семьсот семьде-сят седьмую долю – небольшую часть прибыли от пла-вания. 

Пелег настаивал на том, что я достоин большего, и предложил вместо этого трехсотую долю. Это вызвало жаркий спор между Пелегом и Бильдадом. Бильдад от-стаивал свою позицию… Ты имеешь право высказывать свое мнение, и я тебя выслушаю. И теперь я сожалею, что говорил так необдуманно. Я вижу, что вы оба, Пелег и Бильдад, причастны к этому путешествию Пекода, и более того, вы рассчитываете жить с его помощью. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 172 

There’s no denying it, both of ye are hard – hearted men. I do not believe that thou, Bildad, can have the true reli-gion in thee. But I will not speak openly about it, lest I should be tempted to say something that I would after-ward regret. I am ready to ship, and I will do so; but I have one condition to make. I shall not give myself up to the voyage while I have doubts about the righteousness of it. Therefore, I demand that you, Bildad, show me a chap-ter of your book that plainly says the wickedness of going whaling, as you call it. And if you can do so, I turn around and go home at once. If not, then I must be free to follow my own judgment and conscience.” 

Нельзя отрицать, что вы оба жестокосердные люди. Я не верю, что в вас, Бильдад, может быть истинная ре-лигия. Но я не стану говорить об этом открыто, чтобы не поддаться искушению сказать что-нибудь такое, о чем впоследствии придется пожалеть. Я готов отпра-виться в путь, и я это сделаю; но у меня есть одно усло-вие. Я не отдам себя в плавание, пока у меня есть со-мнения в его правильности. Поэтому я требую, чтобы ты, Бильдад, показал мне главу своей книги, в которой бы ясно говорилось о нечестии китобойного промысла, как ты его называешь. И если ты сможешь это сделать, то я немедленно разворачиваюсь и иду домой. Если же нет, то я должен быть волен следовать своему соб-ственному суждению и совести”. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 173 

I spoke boldly, for I was not afraid of them, nor of any man on earth. They looked at each other, and Peleg’s face grew red with anger. But Bildad, who was more thoughtful and calm, said, “What thou sayest is right, young man. I have no chapter in the Bible to show thee that it is wicked to go whaling. But this I can say, that the man who goes to sea, and sees the wonders of God’s creation, and does not feel in his heart that God is great and good, is not fit for any honest work on land or water. I have not made up my mind to go whaling because I thought it wicked to do anything else, but because I felt that it was the work to which God had called me. And if thou art not willing to go with us on the same ground, I shall have no more to say to thee.” 

Я говорил смело, ибо не боялся ни их, ни кого-либо из людей на земле. Они посмотрели друг на друга, и лицо Пелега покраснело от гнева. Но Бильдад, который был бо-лее задумчив и спокоен, сказал: “Все, что ты говоришь, верно, юноша. У меня нет главы в Библии, чтобы показать тебе, что китобойный промысел – это нечестиво. Но вот что я могу сказать: человек, который ходит в море, видит чудеса Божьего творения и не чувствует сердцем, что Бог велик и добр, не годится ни для какой честной работы на земле или на воде. Я решил заняться китобойным промыс-лом не потому, что считал нечестивым заниматься чем-то другим, а потому, что чувствовал, что это дело, к которому призвал меня Бог. И если вы не желаете идти с нами по тому же пути, то мне больше нечего вам сказать”. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 174 

I saw that Bildad was an honest man, though a Quaker; and I respected him for speaking his mind so plainly. I felt that I had done right in putting my demand to him, and I was glad to see that he had not tried to deceive me with smooth words. I had no fear of his being angry, for I knew that I was speaking the truth, at least as well as I under-stood it. But Peleg was angry, and he showed it plainly. 

“Thou art a fool!” he cried. “Thou knowest not what thou art talking about. What has religion to do with going whal-ing? Religion is one thing, and business is another. 

Я увидел, что Бильдад – честный человек, хотя и ква-кер; я уважал его за то, что он так откровенно высказал свои мысли. Я чувствовал, что поступил правильно, предъявив ему свое требование, и был рад, что он не попытался обмануть меня гладкими словами. Я не бо-ялся, что он рассердится, так как знал, что говорю правду, по крайней мере, так, как я ее понимаю. Но Пелег был зол, и это было видно. 

“Ты дурак!” – закричал он. “Ты не знаешь, о чем гово-ришь. Какое отношение имеет религия к китобойному промыслу? Религия – это одно, а бизнес – совсем другое. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 175 

But thou art like all the rest of thy kind, young man; thou wouldst make the world believe that everything should be done in thy own way. Thou art a fool, I say!” 

“I am no fool,” I replied, firmly. “I will not go on board the ship until I have seen the chapter in your book that plainly says the wickedness of going whaling.” 

Peleg was about to reply, but Bildad stopped him. “Let the young man have his way, Peleg,” he said. “It is better that he should stay ashore than to go with us, if he is not fully convinced in his own mind. 

Но ты такой же, как и все остальные, молодой человек; ты хочешь заставить мир поверить, что все должно быть сделано по-твоему. Ты дурак, говорю я!” 

“Я не дурак”, – твердо ответил я. “Я не пойду на ко-рабль, пока не увижу главу в вашей книге, где ясно го-ворится о нечестии китобойного промысла” 

Пелег уже собирался ответить, но Бильдад остановил его. “Пусть юноша останется при своем мнении, Пелег, – сказал он. Лучше пусть он останется на берегу, чем пойдет с нами, если он не до конца убежден в своей правоте”. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 176 

He has asked for a chapter in the Bible, and I will give it to him. Let us retire to my cabin, and I will find the passage for him.” 

With that, Bildad led me to his cabin, where he kept a small Bible. He opened it carefully and began to searchfor the desired chapter. As he flipped through the pages, I could sense the weight of his responsibility. He was not only searching for a passage to appease me, but he was also contemplating the significance of his own beliefs. 

Он попросил главу из Библии, и я ему ее дам. Давайте пройдем в мою хижину, и я найду для него этот отры-вок”. 

С этими словами Бильдад повел меня в свою хижину, где у него хранилась небольшая Библия. Он осторожно открыл ее и стал искать нужную главу. Когда он пере-листывал страницы, я чувствовал всю тяжесть его от-ветственности. Он не только искал отрывок, чтобы успокоить меня, но и размышлял о значении своих соб-ственных рельефов. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 177 

Finally, Bildad paused and read aloud, “Lay not up for your-selves treasures upon earth, where moth—” 

“Well, Captain Bildad,” Peleg interjected, “what do you think? What share should we give this young man?” 

“You know best,” Bildad replied, not lifting his eyes. “Would the seven hundred and seventy-seventh be too much? ‘Where moth and rust do corrupt, but lay-“ 

Lay, indeed, I thought to myself, and such a share! 

Наконец, Бильдад сделал паузу и прочитал вслух: “Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль…” 

“Ну, капитан Бильдад, – вмешался Пелег, – что ты дума-ешь? Какую долю мы должны отдать этому юноше?” 

“Тебе лучше знать”, – ответил Бильдад, не поднимая глаз. “Не слишком ли много будет семьсот семьдесят седьмой? Там, где моль и ржа портит, но лежат…” 

Да, действительно, – подумал я, – и такая доля! Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 178 

The seven hundred and seventy-seventh! Well, old Bildad, you’re determined to keep me from accumulating much be-low, where things deteriorate with time. 

“Why, damn it, Bildad,” Peleg exclaimed, “you don’t want to cheat this young man! He deserves more than that.” 

“Seven hundred and seventy-seventh,” Bildad repeated, still focused on his book, mumbling, “for where your treasure is, there will your heart be also….” 

Семьсот семьдесят седьмой! Ну, старина Бильдад, ты ре-шил не дать мне накопить много ниже, где все портится со временем”. 

“Черт возьми, Бильдад, – воскликнул Пелег, – ты же не хочешь обмануть этого юношу! Он заслуживает боль-шего”. 

“Семьсот семьдесят седьмой, – повторил Бильдад, все еще сосредоточенно глядя на свою книгу и бормоча, – ибо где сокровище твое, там и сердце твое будет….”. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 179 

“I’m going to put him down for the three hundredths,” Peleg declared. “Do you hear that, Bildad? The three hun-dredth lay, I say.” 

Bildad closed his book, turned toward Peleg solemnly, and spoke, “Captain Peleg, you have a generous heart. But you must also consider your duty to the other ship owners—widows and orphans among them. If we overly reward this young man, we may be taking away from those who need it. The seven hundred and seventy-seventh lay, Captain Peleg.” 

“Я посажу его на три сотки”, – заявил Пелег. “Ты слы-шишь, Бильдад? Три сотых, я говорю”. 

Бильдад закрыл книгу, торжественно повернулся к Пе-легу и сказал: “Капитан Пелег, у вас щедрое сердце. Но вы должны помнить и о своем долге перед другими вла-дельцами кораблей, среди которых есть вдовы и си-роты. Если мы чрезмерно вознаградим этого молодого человека, то, возможно, отнимем помощь у тех, кто в ней нуждается”. Семьсот семьдесят семь , капитан Пе-лег”. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 180 

“You, Bildad!” Peleg roared, rising and causing a commo-tion in the cabin. “Blast you, Captain Bildad! If I had fol-lowed your advice, I’d have a conscience weighing me down, enough to sink the largest ship to ever sail around Cape Horn.” 

“Fiery pit! Fiery pit! You insult me, man,” Peleg continued, unable to contain his anger. “Out of the cabin, you hypo-critical, dull-colored son of a wooden gun—get out!” 

“Ты, Бильдад!” прорычал Пелег, поднимаясь и вызывая движение в каюте. “Будь ты проклят, капитан Бильдад! Если бы я последовал твоему совету, меня бы мучила совесть, которой хватило бы, чтобы потопить самый большой корабль, когда-либо ходивший вокруг мыса Горн”. 

“Огненная яма! Огненная яма! Ты оскорбляешь меня, парень”, – продолжал Пелег, не в силах сдержать гнев. “Выйди из каюты, лицемерный, тупорылый сын дере-вянной пушки, выйди!” Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 181 

As Peleg thundered out his words, he lunged at Bildad, but with a remarkable evasive move, Bildad managed to avoid him. 

Alarmed by the heated exchange between the ship’s own-ers and uncertain about sailing on a vessel with such questionable ownership and temporary command, I stepped away from the door, allowing Bildad to exit. I as-sumed he would eagerly escape the wrath of Peleg. How-ever, to my surprise, he calmly sat back down on the tran-som, showing no intention of leaving. 

Высказав свои слова, Пелег бросился на Бильдада, но Бильдаду удалось ловко уклониться от него. 

Встревоженный жаркой перепалкой между владель-цами корабля и не желая плыть на судне с таким со-мнительным владельцем и временным командиром, я отошел от двери, давая Бильдаду возможность выйти. Я предполагал, что он будет с нетерпением ожидать гнева Пелега. Однако, к моему удивлению, он спокойно сел обратно на транец, не выказывая никакого желания уходить. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 182 

It seemed he was accustomed to Peleg’s impenitence and behavior. As for Peleg, after venting his rage, he also calmed down and sat quietly, though still displaying a slight nervous twitch. Finally, he let out a whistle and said, “Now then, young man, Ishmael, was it? Well, come down here, Ishmael, for the three hundredth lay.” 

“Captain Peleg,” I said, “I have a friend who wants to join the crew. Can I bring him tomorrow?” 

“Sure,” Peleg replied. “Bring him along, and we’ll have a look at him.” 

Похоже, он уже привык к безволию и поведению Пелега. Что касается Пелега, то, выплеснув свою ярость, он тоже успокоился и сидел спокойно, хотя все еще слегка нервно подергивался. Наконец, он издал свист и сказал: “Ну что, юноша, Измаил, кажется? Ну, спускайся сюда, Измаил, за трехсотую часть”. 

“Капитан Пелег, – сказал я, – у меня есть друг, который хочет присоединиться к экипажу. Могу ли я привести его завтра?” 

“Конечно”, – ответил Пелег. “Приводи его с собой, и мы посмотрим на него”. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 183 

“What share does he want?” groaned Bildad, glancing up from his book. 

“Oh, don’t worry about that, Bildad,” Peleg said. “Has he ever been on a whaling voyage?” he asked, turning to me. 

“He’s killed more whales than I can count, Captain Peleg.” 

“Very well, bring him along then.” 

“Какую долю он хочет?” – простонал Бильдад, оторвав-шись от книги. 

“О, не беспокойся об этом, Бильдад”, – сказал Пелег. “Он когда-нибудь был в китобойном плавании?” – спросил он, повернувшись ко мне. 

“Он убил больше китов, чем я могу сосчитать, капитан Пелег”. 

“Хорошо, тогда возьмите его с собой”. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 184 

After signing the necessary papers, I left, believing I had accomplished a productive morning’s work, confident that the Pequod was the ship Yojo had provided for Queequeg and me to sail around the Cape. 

But as I continued walking, I began to realize that I hadn’t laid my eyes upon the captain with whom I was about to embark. It seemed prudent to catch a glimpse of him be-fore fully committing myself to his leadership. 

Подписав необходимые бумаги, я ушел, полагая, что проделал продуктивную утреннюю работу, уверенный в том, что Пекод – именно тот корабль, который Йоджо предоставил нам с Квикегом для плавания вокруг мыса. 

Но, продолжая идти, я начал понимать, что еще не ви-дел капитана, с которым мне предстояло отправиться в плавание. Мне показалось разумным взглянуть на него, прежде чем полностью посвятить себя его руководству. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 185 

Turning back, I approached Captain Peleg and inquired about the whereabouts of Captain Ahab. 

“And what do you want with Captain Ahab? It’s all settled, you’re signed on,” Peleg replied. 

“Yes, but I would still like to meet him in person,” I in-sisted. 

“I don’t think you’ll be able to. I’m not exactly sure what’s the matter with him, but he keeps to himself inside the cabin. He seems sick, yet he doesn’t look it. Well, he’s not exactly sick, but he’s not well either. 

Повернув назад, я подошел к капитану Пелегу и поин-тересовался местонахождением капитана Ахава. 

“А что тебе нужно от капитана Ахава? Все решено, вы подписаны”, – ответил Пелег. 

“Да, но я все же хотел бы встретиться с ним лично”, – вставил я. 

“Не думаю, что ты сможешь. Я не знаю точно, что с ним, но он держится в стороне от хижины. Он выглядит боль-ным, но не подает виду. Ну, он не совсем болен, но и не здоров. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 186 

Anyway, young man, he doesn’t see many people, so I doubt he’ll see you. Captain Ahab is a peculiar man, some might say strange, but a good one. Oh, you’ll find him to your liking, no doubt. He’s a remarkable, ungodly, god-like man, that Captain Ahab. He doesn’t speak much, but when he does, you better listen. Let me tell you, be warned: Ahab is not your average captain. He’s been to colleges, not just among cannibals. He’s experienced greater won-ders than the waves and has thrust his fiery harpoon into mightier and stranger foes than whales. 

В любом случае, молодой человек, он нечасто встреча-ется с людьми, поэтому я сомневаюсь, что он увидит вас. Капитан Ахав – человек своеобразный, можно ска-зать, странный, но хороший. О, вы, несомненно, найдете его по своему вкусу. Он удивительный, нече-стивый, богоподобный человек, этот капитан Ахав. Го-ворит он мало, но когда говорит, лучше слушать. Поз-вольте мне сказать вам, будьте внимательны: Ахав – не обычный капитан. Он бывал в колледжах, а не только среди каннибалов. Он познал чудеса, превосходящие волны, и вонзил свой раскаленный гарпун в более мо-гучих и странных врагов, чем киты. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 187 

His harpoon! Yes, the sharpest and most reliable one in all the land! Oh, he’s no Captain Bildad, and certainly not Captain Peleg. He’s Ahab, boy, and Ahab, as you may know, was once a crowned king!” 

“And a despicable one. When that wicked king was killed, didn’t the dogs lick his blood?” I remarked. 

“Come closer to me,” Peleg beckoned, his eyes filled with a meaning that almost startled me. “Listen, lad, never utter those words on board the Pequod. Never say them any-where. Captain Ahab didn’t choose his own name.” 

Его гарпун! Да, самый острый и самый надежный на всей земле! О, он не капитан Бильдад и уж тем более не капи-тан Пелег. Он – Ахав, мальчик, а Ахав, как ты, наверное, знаешь, был когда-то коронованным царем!” 

“И презренным. Когда этого нечестивого царя убили, разве собаки не лизали его кровь?” заметил я. 

“Подойди ко мне поближе”, – позвал Пелег, и глаза его наполнились таким смыслом, что я едва не испугался. Слушай, парень, никогда не произноси этих слов на борту Пекода. Никогда и нигде не произноси их. Капитан Ахав не выбирал себе имя”. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 188 

“It was an ignorant whim of his deranged, widowed mother, who passed away when he was just a year old. Yet, the old squaw claimed that the name would somehow be prophetic. And perhaps other fools like her will tell you the same. I want to warn you, it’s a lie. I know Captain Ahab well; I sailed with him as his mate years ago. I know what kind of man he is—a good man, not a pious, righteous man like Bildad, but a good man who swears like me, only there’s more to him. Yes, I know that he’s not always cheerful, and during the last voyage, he lost his sanity for a while. 

“Это была невежественная прихоть его ненормальной, овдовевшей матери, которая скончалась, когда ему был всего год. И все же старая скво утверждала, что это имя каким-то образом будет пророческим. И, возможно, дру-гие подобные ей глупцы скажут вам то же самое. Хочу предупредить вас, что это ложь. Я хорошо знаю капитана Ахава, много лет назад я плавал с ним в качестве помощ-ника. Я знаю, что он за человек – хороший человек, не набожный, праведный, как Бильдад, а хороший человек, который ругается, как я, только это еще не все. Да, я знаю, что он не всегда весел, и во время последнего пла-вания он на какое-то время потерял рассудок. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 189 

But it was the excruciating pain from his amputated leg that caused it, as anyone could see. I also know that ever since that cursed whale took his leg, he’s been moody, at times even savage. But it will pass. Let me assure you, young man, it’s better to sail with a moody, yet good captain than a jovial, wicked one. So farewell to you, and don’t judge Captain Ahab wrongly just because of his ill-fated name. Be-sides, my boy, he has a wife—not married three voyages ago—a sweet, resigned woman. Consider that. Through her, that old man has a child. Ask yourself, could there be any evil in Ahab? No, no, my lad. He may be afflicted, damaged perhaps, but Ahab possesses his own sense of humanity!” 

Но причиной тому была мучительная боль от ампутиро-ванной ноги, что было видно любому. Я также знаю, что с тех пор, как этот проклятый кит отнял у него ногу, он стал угрюмым, временами даже диким. Но это пройдет. Уверяю вас, молодой человек, лучше плавать с угрюмым, но добрым капитаном, чем с веселым и злым. Так что про-щайте, и не судите о капитане Ахаве превратно только из-за его злосчастного имени. Кроме того, мой мальчик, у него есть жена – он не был женат три рейса назад – милая, покорная женщина. Подумай об этом. Через нее у этого старика есть ребенок. Спроси себя, может ли быть в Ахаве хоть какое-то зло? Нет, нет, мой мальчик. Может быть, он страдает, может быть, поврежден, но в Ахаве есть чувство человечности!” Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 190 

As I walked away, I was full of thoughtfulness; what had been revealed to me of Captain Ahab filled me with a cer-tain wild vagueness and pain. And somehow, at the time, I felt a sympathy and sorrow for him, but I don’t know why, unless it was the cruel loss of his leg. And yet I also felt a strange awe of him; but that sort of awe, which I cannot at all describe, was not exactly awe; I do not know what it was. But I felt it, and it did not turn me off from him, though I felt impatience at what seemed like mystery in him, so perfectly unknowable he was. However, my thoughts were soon carried in other directions and the dark Ahab slipped my mind. 

Когда я уходил, я был полон задумчивости; то, что от-крылось мне о капитане Ахаве, наполнило меня какой-то дикой неясностью и болью. И почему-то в тот момент я почувствовал к нему симпатию и печаль, но не знаю почему, разве что из-за жестокой потери ноги. И в то же время я испытывал странное благоговение перед ним, но это благоговение, которое я не могу описать, было не совсем благоговением, я не знаю, что это было. Но я чувствовал его, и это не отвращало меня от него, хотя я и испытывал нетерпение от того, что казалось в нем загадкой, настолько он был совершенно непозна-ваем. Однако вскоре мои мысли понеслись в другом направлении, и мрачный Ахав вылетел из головы. Chapter 14. Finding The Pequod Глава 14. В поисках Пекода | 191 

Chapter 15. 

Ramadan 

As Queequeg’s day-long Ramadan, a period of fasting and reflection, continued, I decided not to disturb him until evening approached. I held great respect for everyone’s religious practices, no matter how peculiar they may seem. Even ants worshipping a toadstool would receive my reverence. 

Глава 15. 

Рамадан 

Поскольку у Квикега продолжался однодневный Рама-дан – период поста и размышлений, я решил не беспо-коить его до вечера. Я с большим уважением относился к религиозным обрядам каждого человека, какими бы необычными они ни казались. Даже муравьи, поклоня-ющиеся поганкам, вызывали у меня почтение. Chapter 15. Ramadan Глава 15. Рамадан | 193 

I believe that as good Presbyterian Christians, we should be understanding and not consider ourselves superior to others, be they pagans or otherwise, due to their uncon-ventional beliefs. Queequeg, for instance, entertained some incredibly bizarre ideas about Yojo and his Ramadan. But what of it? Queequeg seemed content in his convic-tions, and it was not for me to argue. Let him be, I thought, and may Heaven have mercy on us all, be it Pres-byterians or Pagans, for we are all somewhat troubled in our minds and in dire need of healing. 

Я считаю, что, как добрые христиане-пресвитериане, мы должны относиться с пониманием и не считать себя выше других, будь то язычники или другие, из-за их нетрадиционных убеждений. Квикег, например, выска-зал несколько невероятно странных идей по поводу Йоджо и его Рамадана. Но что с того? Квикег, похоже, был доволен своими убеждениями, и не мне с ним спо-рить. Пусть будет так, подумал я, и пусть Небеса сми-лостивятся над всеми нами, будь то пресвитериане или язычники, ведь все мы в той или иной степени помути-лись рассудком и очень нуждаемся в исцелении. Chapter 15. Ramadan Глава 15. Рамадан | 194 

As the evening approached, and I was confident that Queequeg’s religious obligations had come to an end, I went to his room and knocked on the door, but there was no response. I attempted to open it, but it was locked from the inside. “Queequeg,” I softly called through the key-hole, but silence persisted. “I say, Queequeg! Why won’t you speak? It’s me, Ishmael.” Still, everything remained eerily quiet. Anxiety started to creep over me. I had given him ample time, and I began to fear that something had gone wrong. 

Ближе к вечеру, убедившись, что религиозные обязан-ности Квикега подошли к концу, я подошел к его ком-нате и постучал в дверь, но ответа не последовало. Я попытался открыть ее, но она была заперта изнутри. “Квикег, – тихонько позвал я через замочную скважину, но тишина продолжалась. “Я говорю, Квикег! Почему ты молчишь? Это я, Измаил”. Но все оставалось по-преж-нему жутко тихо. Меня охватила тревога. Я дал ему до-статочно времени и начал опасаться, что что-то пошло не так. Chapter 15. Ramadan Глава 15. Рамадан | 195 

I peered through the keyhole, but the door opened into an odd corner of the room, granting me only a crooked and unsettling view. I could only catch a glimpse of the footboard of the bed and a section of the wall—nothing more. I was surprised to see Queequeg’s harpoon leaning against the wall. The landlady had taken it from him the previous even-ing before we retired to our chambers. It was strange, I thought, but since the harpoon stood there, and he rarely went anywhere without it, logic dictated that he must be inside the room—there was no room for error. 

Я заглянул в замочную скважину, но дверь открывалась в странный угол комнаты, открывая лишь кривой и тре-вожный вид. Мне удалось разглядеть лишь изножье кро-вати и часть стены, но не более того. Я с удивлением уви-дел прислоненный к стене гарпун Квикега. Хозяйка за-брала его вечером, перед тем как мы удалились в свои покои. Это было странно, подумал я, но поскольку гарпун стоял на месте, а он редко куда выходил без него, логика подсказывала, что он должен быть в комнате – ошибиться было невозможно. Chapter 15. Ramadan Глава 15. Рамадан | 196 

“Queequeg! Queequeg!” Still, silence prevailed. Something had to be wrong. Could it be apoplexy? I attempted to force the door open, but it stubbornly resisted. I hurried down-stairs, quickly sharing my suspicions with the first person I encountered—the chambermaid. “Oh my! I had a feeling something was amiss,” she exclaimed. “I went to make the bed after breakfast, and the door was locked. Not a sound could be heard since then. I thought, perhaps, you both had gone out and locked your belongings in for safekeeping. Oh, ma’am, murder! Apoplexy!” With those frantic words, she dashed toward the kitchen, and I followed in her wake. 

“Квикег! Квикег!” Но все равно воцарилась тишина. Что-то должно было быть не так. Может быть, это апоплек-сия? Я попытался открыть дверь, но она упорно не под-давалась. Я поспешил вниз по лестнице, быстро поделив-шись своими подозрениями с первой встречной – горнич-ной. “О боже! У меня было предчувствие, что здесь что-то не так, – воскликнула она. “Я пошла заправлять по-стель после завтрака, а дверь была заперта. С тех пор не было слышно ни звука. Я подумала, что, наверное, вы оба ушли и заперли свои вещи на хранение. О, мадам, убийство! Апоплексия!” С этими неистовыми словами она бросилась на кухню, и я последовал за ней. Chapter 15. Ramadan Глава 15. Рамадан | 197 

Mrs. Hussey promptly appeared, holding a mustard pot in one hand and a vinegar bottle in the other, having mo-mentarily abandoned her duties attending to the guests while reprimanding her little servant boy. 

“Run, for God’s sake, fetch something to pry open the door—the axe! The axe! He must have had a stroke, I as-sure you!” I exclaimed, rushing back upstairs empty- handed. 

“What’s the matter with you, young man?” 

Тут же появилась миссис Хасси, держа в одной руке ка-стрюлю с горчицей, а в другой – бутылку с уксусом, на мгновение оставив свои обязанности по присмотру за гос-тями и отчитывая маленького мальчика-слугу. 

“Беги, ради Бога, принеси что-нибудь, чтобы открыть дверь – топор! Топор! С ним, наверное, случился удар, уверяю вас!” воскликнул я, бросаясь наверх с пустыми ру-ками. 

“Что с вами, молодой человек?” Chapter 15. Ramadan Глава 15. Рамадан | 198 

“Get the axe! Please, find a doctor, anyone! Meanwhile, I’ll try to force it open!” 

In a calm yet hurried manner, I explained the entire situ-ation to her. Absentmindedly placing the vinegar bottle against the side of her nose, she pondered for a moment and then exclaimed, “No! I haven’t seen it since I put it there.” She rushed to a small closet under the staircase I peeked inside the room and quickly retreated, startled by the news I received upon my return. “Queequeg’s harpoon is missing,” she exclaimed. “He’s gone and killed himself! 

“Возьмите топор! Пожалуйста, найдите врача, любого! А я пока попробую открыть!” 

Я спокойно, но торопливо объяснил ей всю ситуацию. Небрежно приложив бутылку с уксусом к носу, она на мгновение задумалась, а потом воскликнула: “Нет! Я не видела его с тех пор, как положила туда”. Она броси-лась к небольшому шкафу под лестницей, я заглянул в комнату и быстро удалился, пораженный новостью, ко-торую я получил по возвращении. “Гарпун Квикега про-пал”, – воскликнула она. “Он ушел и покончил с собой! Chapter 15. Ramadan Глава 15. Рамадан | 199 

It’s a terrible tragedy. God have mercy on his poor mother. What a disaster for my establishment. Does the lad have a sister? Where is she? Betty, go to Snarles the Painter and ask him to make me a sign that says, ‘No suicides permitted here, and no smoking in the parlor.’ Might as well address both issues at once. Kill? May the Lord show mercy to his spirit! What’s that noise? You there, young man, stop!” 

She chased after me, grabbing hold of my arm as I at-tempted to force open the door. “I won’t allow it. I won’t have my property damaged. 

Это ужасная трагедия. Господи, помилуй его бедную мать. Какая катастрофа для моего заведения. У парня есть сестра? Где она? Бетти, сходи к маляру Снарлсу и попроси его сделать мне табличку с надписью: “Само-убийства здесь запрещены, курить в салоне запрещено”. Можно решить обе проблемы сразу. Убить? Да помилует Господь его дух! Что это за шум? Вы там, молодой чело-век, остановитесь!” 

Она побежала за мной, схватив за руку, когда я попы-тался силой открыть дверь. “Я не позволю. Я не позволю портить мое имущество. Chapter 15. Ramadan Глава 15. Рамадан | 200 

Go fetch the locksmith. There’s one about a mile from here. But wait!” She reached into her side pocket. “Here’s a key that might work. Let’s see.” She inserted the key into the lock, but to our dismay, Queequeg’s bolt remained secure. 

“We’ll have to break it open,” I declared, starting to run down the hallway, seeking a good position for a strong push. However, the landlady caught up to me, adamantly refusing to let me damage her premises. But I broke free from her grasp and with a sudden burst of energy, launched myself at the door. 

Сходи за слесарем. Он есть примерно в миле отсюда. Но подождите!” Она полезла в боковой карман. “Вот ключ, который может подойти. Давайте посмотрим.” Она вста-вила ключ в замок, но, к нашему ужасу, засов Квикега остался неподвижным. 

“Придется открывать”, – заявил я и побежал по коридору, ища удобную позицию для сильного толчка. Однако хо-зяйка догнала меня, категорически не желая, чтобы я портил ее помещение. Но я вырвался из ее хватки и с неожиданным приливом сил бросился к двери. Chapter 15. Ramadan Глава 15. Рамадан | 201 

With an ear-splitting crash, the door swung open, and the doorknob slammed against the wall, causing the plaster to fly. And there, to my astonishment, sat Queequeg, calm and collected, right in the center of the room, squatting on his haunches, with Yojo perched on his head. He didn’t turn his gaze in any direction but remained still, like a carved statue, showing barely a sign of life. 

“Queequeg,” I approached him cautiously, “Queequeg, what’s wrong?” 

“Has he been sitting like that all day?” asked the landlady. 

С грохотом распахнулась дверь, и дверная ручка уда-рилась о стену, отчего посыпалась штукатурка. И тут, к моему изумлению, в центре комнаты сидел Квикег, спо-койный и собранный, на корточках, с Йоджо на голове. Он не обращал взгляда ни в какую сторону, но оста-вался неподвижным, как резная статуя, едва подавая признаки жизни. 

“Квикег, – осторожно подошел я к нему, – Квикег, что случилось?” 

“Он что, весь день так сидит?” – спросила хозяйка. Chapter 15. Ramadan Глава 15. Рамадан | 202 

We couldn’t get a single word out of him. I felt tempted to push him over just to see him change his position. It seemed so uncomfortable and unnatural, especially con-sidering he had been sitting that way for eight or ten hours, foregoing his regular meals. 

“Mrs. Hussey,” I said, “at least he’s alive. Please leave us, and I’ll handle this strange situation myself.” 

Once I closed the door on the landlady, I attempted to persuade Queequeg to take a seat, but he refused. He re-mained motionless, not uttering a single word or acknowl-edging my presence in any way. 

Мы не могли добиться от него ни слова. У меня возникло желание толкнуть его, чтобы он изменил позу. Это ка-залось таким неудобным и неестественным, особенно если учесть, что он просидел так восемь или десять ча-сов, отказываясь от еды. 

“Миссис Хасси, – сказал я, – по крайней мере, он жив. Пожалуйста, оставьте нас, а я сам разберусь в этой странной ситуации”. 

Закрыв за хозяйкой дверь, я попытался уговорить Кви-кега присесть, но он отказался. Он стоял неподвижно, не произнося ни слова и никак не признавая моего при-сутствия. Chapter 15. Ramadan Глава 15. Рамадан | 203 

I wondered if this peculiar behavior had something to do with his Ramadan. Did they fast in this manner, sitting on their haunches all day, in his homeland? It must be a part of his religious beliefs, I supposed. Well, then, I thought, let him rest. He’ll get up eventually. It can’t go on forever, thank goodness. Besides, his Ramadan only occurs once a year, and I doubt it’s strictly observed. 

I went downstairs for supper. After spending a long time listening to the tales of sailors who had just returned from a journey filled with delicious food, I headed upstairs to bed, assuming that by now Queequeg must have finished his Ramadan. 

Я подумал, не связано ли это своеобразное поведение с его Рамаданом. Постятся ли они таким образом, сидя на стульях весь день, на его родине? Наверное, это часть его религиозных убеждений, подумал я. Ну что ж, – по-думал я, – пусть отдохнет. В конце концов, он встанет. Не может же это продолжаться вечно, слава богу. К тому же его Рамадан бывает только раз в году, и я сомневаюсь, что он строго соблюдается. 

Я спустился вниз, чтобы поужинать. Долго слушал рас-сказы моряков, только что вернувшихся из путешествия, и, наевшись досыта, отправился наверх спать, полагая, что Квикег уже закончил свой рамадан. Chapter 15. Ramadan Глава 15. Рамадан | 204 

But no, there he was, exactly where I had left him, not hav-ing moved an inch. I started to feel annoyed with him. It seemed utterly nonsensical and mad to spend the entire day and half the night in a cold room, sitting on his haunches with a piece of wood on his head. 

“For heaven’s sake, Queequeg, get up and shake yourself! Come and have some supper. You’re going to starve; you’ll do yourself harm,” I pleaded, but he remained unrespon-sive. 

I decided to retire to bed and hoped that soon enough he would follow suit. Before lying down, though, I draped my heavy bearskin jacket over him, anticipating a cold night ahead. 

Но нет, он стоял там же, где я его оставил, не сдвинув-шись ни на дюйм. Я начал раздражаться на него. Это ка-залось совершенно бессмысленным и безумным – прове-сти весь день и половину ночи в холодной комнате, сидя на корточках с куском дерева на голове. 

“Ради всего святого, Квикег, вставай и встряхнись! Идите ужинать. Ты умрешь с голоду, ты себе навредишь”, – умо-лял я, но он не реагировал. 

Я решил лечь в постель и надеялся, что вскоре он после-дует моему примеру. Но прежде чем лечь, я накинул на него свою тяжелую куртку из медвежьей шкуры, пред-вкушая холодную ночь. Chapter 15. Ramadan Глава 15. Рамадан | 205 

He had nothing but his thin jacket on. Despite my efforts, I couldn’t seem to doze off. I extinguished the candle, yet the mere thought of Queequeg, just a few feet away, sitting in that uncomfortable position, alone in the cold and darkness, filled me with unease. Imagine spending the whole night in the same room as a wide-awake pagan, on his haunches during this mysterious and inexplicable Ramadan. 

Eventually, sleep overtook me, and I knew nothing until daybreak. As I glanced over the edge of the bed, I saw Queequeg squatting there, as if he had been nailed to the floor. But as soon as the first rays of sunlight poured through the window, he stirred. 

На нем была только тонкая куртка. Несмотря на все усилия, мне никак не удавалось задремать. Я погасил свечу, но одна только мысль о том, что Квикег, нахо-дясь всего в нескольких шагах от меня, сидит в этой неудобной позе, один в холоде и темноте, вселяла в меня тревогу. Представьте себе, что я всю ночь провел в одной комнате с бодрствующим язычником, сидящим на стульях во время этого загадочного и необъяснимого Рамадана. 

В конце концов сон одолел меня, и до рассвета я ничего не знал. Заглянув за край кровати, я увидел, что Квикег сидит на корточках, словно пригвожденный к полу. Но как только первые лучи солнца проникли в окно, он за-шевелился. Chapter 15. Ramadan Глава 15. Рамадан | 206 

With stiff and creaking joints, he got up, wearing a cheerful expression. He limped toward me, where I lay, pressed his forehead against mine, and announced that his Ramadan had come to an end. 

Now, as I mentioned before, I have no objections to any-one’s religious beliefs, as long as they don’t harm or insult others who hold different beliefs. But when someone’s faith turns into madness, tormenting their own existence and transforming our world into an uncomfortable abode, then it’s high time to pull that individual aside and reason with them. 

Со скованными и скрипящими суставами он встал с бод-рым выражением лица. Прихрамывая, он подошел ко мне, где я лежал, прижался лбом к моему лбу и объ-явил, что его Рамадан подошел к концу. 

Как я уже говорил, я не возражаю против чьих-либо ре-лигиозных убеждений, если они не вредят и не оскорб-ляют других людей, придерживающихся иных взгля-дов. Но когда чья-то вера превращается в безумие, тер-зающее собственное существование и превращающее наш мир в некомфортную обитель, тогда самое время отозвать человека в сторону и образумить его. Chapter 15. Ramadan Глава 15. Рамадан | 207 

That’s exactly what I did with Queequeg. “Queequeg,” I said, “get into bed now and listen to me.” I proceeded to discuss the origins and development of primitive religions, leading up to the present-day variety. Throughout our con-versation, I tried to convince Queequeg that all these pro-longed periods of fasting, Ramadan, and endless squatting in cold, cheerless rooms were utter nonsense. They were detrimental to one’s health, futile for the soul, and plainly contradictory to common sense and basic hygiene. 

Именно так я поступил с Квикегом. “Квикег, – сказал я, – ложись в постель и слушай меня”. Я начал рассказы-вать о происхождении и развитии примитивных рели-гий, вплоть до современных разновидностей. На про-тяжении всего разговора я пытался убедить Квикега в том, что все эти длительные посты, рамаданы, беско-нечное сидение на корточках в холодных, невеселых комнатах – полная ерунда. Они вредны для здоровья, губительны для души и противоречат здравому смыслу и элементарной гигиене. Chapter 15. Ramadan Глава 15. Рамадан | 208 

I also pointed out that while Queequeg possessed remarka-ble intelligence and wisdom in other matters, his current be-havior struck me as foolish and lamentable. It pained me deeply to see him so engrossed in this absurd Ramadan of his. Furthermore, I argued that fasting weakened both body and spirit, causing thoughts born out of deprivation to re-main malnourished. It explained why many dyspeptic reli-gious individuals harbored gloomy notions about the after-life. In summary, Queequeg, I said, with a slight digression, the concept of hell stems from an undigested apple dump-ling, perpetuated by fools. 

Я также отметил, что, хотя Квикег обладает незаурядным умом и мудростью в других вопросах, его нынешнее по-ведение показалось мне глупым и достойным сожаления. Мне было очень больно видеть, что он так поглощен этим несносным Рамаданом. Кроме того, я утверждал, что пост ослабляет и тело, и дух, заставляя мысли, рожденные в лишениях, оставаться недокормленными. Это объясняло, почему многие религиозные люди, страдающие диспеп-сией, питают мрачные представления о загробной жизни. В общем, Квикег, – сказал я с небольшим отступлением, – концепция ада проистекает из непереваренного яблоч-ного пельменя, придуманного глупцами. Chapter 15. Ramadan Глава 15. Рамадан | 209 

Curiously, I inquired whether Queequeg himself ever suf-fered from indigestion, expressing my thoughts in straight-forward terms to ensure he grasped them. He replied that, apart from one memorable occasion, he did not. The incident occurred after a grand feast thrown by his father, the king, following a victorious battle where they slew fifty enemies by two o’clock in the afternoon and devoured them that same evening. 

“No more, Queequeg,” I shuddered. “That’s enough.” 

Любопытно, что я поинтересовался, страдал ли сам Квикег когда-нибудь несварением желудка, изложив свои мысли в прямом виде, чтобы он их понял. Он ответил, что, кроме одного памятного случая, не испытывал. Это случилось после грандиозного пира, устроенного его отцом, коро-лем, после победоносной битвы, где они уничтожили пятьдесят врагов к двум часам дня и съели их вечером того же дня. 

“Хватит, Квикег”, – вздрогнул я. “Хватит”. Chapter 15. Ramadan Глава 15. Рамадан | 210 

All things considered, I don’t believe my remarks regarding religion had much impact on Queequeg. Firstly, he seemed somewhat deaf to such discussions unless approached from his own perspective. Secondly, even when I simplified my arguments, he only understood a fraction of them. Finally, I’m sure he though he possessed far greater knowledge of the true religion than I did. He regarded me with a patron-izing concern and compassion, as if lamenting the fact that such a sensible young man had regrettably strayed from the path of evangelical pagan piety. 

При всем том я не думаю, что мои замечания по поводу религии сильно повлияли на Квикега. Во-первых, он был несколько глух к подобным дискуссиям, если не подхо-дить к ним со своей точки зрения. Во-вторых, даже когда я упрощал свои аргументы, он понимал лишь часть из них. И, наконец, я уверен, что он считал себя гораздо более сведущим в истинной религии, чем я. Он вновь об-ратился ко мне с покровительственной заботой и сочув-ствием, как бы сокрушаясь о том, что такой разумный мо-лодой человек, к сожалению, сошел с пути евангельского языческого благочестия. Chapter 15. Ramadan Глава 15. Рамадан | 211 

At last, we rose from our beds and got dressed. Queequeg, with his immense appetite, indulged in a hearty breakfast of various chowders, ensuring that the landlady wouldn’t profit much from his Ramadan. Then we set out to board the Pequod, leisurely strolling along, occasionally picking our teeth with halibut bones. 

Наконец, мы поднялись с постелей и оделись. Квикег, с его огромным аппетитом, плотно позавтракал разнооб-разной похлебкой, гарантируя, что хозяйка не извлечет особой пользы из его Рамадана. Затем мы отправились на борт Пекода, неторопливо прогуливаясь, время от времени ковыряя в зубах костями палтуса. 

Chapter 16. 

The Mark 

As we strolled along the wharf, heading towards the ship, Queequeg, with his harpoon in hand, attracted the atten-tion of Captain Peleg, who boomed in his gruff voice from his makeshift office, declaring his surprise at discovering my friend’s cannibalistic background. To make matters worse, he insisted that no cannibals were allowed on board without proper documentation. 

Глава 16. 

Знак 

Когда мы прогуливались по пристани, направляясь к кораблю, Квикег с гарпуном в руке привлек внимание капитана Пелега, который из своего импровизирован-ного кабинета хриплым голосом заявил о своем удив-лении, узнав о каннибалистском происхождении моего друга. Но, что еще хуже, он настаивал на том, что кан-нибалы без соответствующих документов на борт не до-пускаются. Chapter 16. The Mark Глава 16. Знак | 213 

“What’s that supposed to mean, Captain Peleg?” I ex-claimed, leaping onto the ship’s railing and leaving Queequeg behind on the wharf. 

“I mean,” he retorted, “he needs to show his papers.” 

“Yeah,” chimed in Captain Bildad with his deep voice, pok-ing his head out from behind Peleg in the office. “He needs to prove his conversion. You, son of darkness,” he added, addressing Queequeg, “are you currently affiliated with any Christian church?” 

“Что это значит, капитан Пелег?” воскликнул я, запры-гивая на перила корабля и оставляя Квикега на при-чале. 

“Я имею в виду, – ответил он, – что он должен предъ-явить свои документы”. 

“Да”, – отозвался капитан Билдад своим глубоким голо-сом, высунув голову из-за спины Пелега в кабинете. “Он должен доказать свое обращение. А ты, сын тьмы, – добавил он, обращаясь к Квикегу, – состоишь ли ты в настоящее время в какой-нибудь христианской церкви?” Chapter 16. The Mark Глава 16. Знак | 214 

“Well,” I interjected, “he’s a member of the First Congre-gational Church.” It should be noted that many tattooed savages who sailed on Nantucket ships eventually found their way into the churches. 

“The First Congregational Church!” cried Bildad. “The one that gathers at Deacon Deuteronomy Coleman’s meeting-house?” He then retrieved his spectacles, carefully polished them with his yellow bandana handkerchief, and placed them on his nose, leaning stiffly over the railing to get a good look at Queequeg. 

“Ну, – вмешался я, – он член Первой конгрегационной церкви”. Следует отметить, что многие дикари с накол-ками, плававшие на нантакетских кораблях, в конце кон-цов попадали в церкви. 

“Первая конгрегационная церковь!” – вскричал Билдад. “Та, что собирается в доме собраний дьякона Дейтеро-номи Коулмана?” Затем он достал свои очки, тщательно вытер их желтым платком-банданой и надел на нос, пе-регнувшись через перила, чтобы как следует рассмотреть Квикега. Chapter 16. The Mark Глава 16. Знак | 215 

“How long has he been a member?” he inquired, turning to me. “Not very long, I suppose, young man.” 

“No,” Peleg interjected, “and he hasn’t been baptized properly either, or else it would have washed some of that devilish blue off his face.” 

“Pray tell,” exclaimed Bildad, “is this Philistine a regular at-tendee at Deacon Deuteronomy’s gathering? I’ve never seen him there, and I pass by it every Sunday.” 

“Как давно он стал членом клуба?” – поинтересовался он, обращаясь ко мне. “Не очень давно, я полагаю, молодой человек”. 

“Нет, – вмешался Пелег, – и крещен он тоже не очень давно, иначе бы с его лица смыли всю эту дьявольскую синеву”. 

“Скажите, – воскликнул Бильдад, – этот филистимлянин – постоянный посетитель собраний дьякона Дейтерономи? Я никогда не видел его там, а я прохожу мимо каждое воскресенье”. Chapter 16. The Mark Глава 16. Знак | 216 

“I don’t know anything about Deacon Deuteronomy or his gathering,” I responded. “All I know is that Queequeg here is a born member of the First Congregational Church. He’s even a deacon himself.” 

Without uttering a word, Queequeg, in his wild and unpre-dictable manner, leaped onto the railing and then into the bow of one of the whale-boats hanging by the ship’s side. Balancing on his left knee and gripping his harpoon, he shouted something like this: 

“Captain, you see that small drop of tar on the water there? Can you see it? Well, imagine it’s a whale’s eye, just picture it!” 

“Я ничего не знаю ни о дьяконе Дейтерономи, ни о его собрании”, – ответил я. “Все, что я знаю, это то, что Квикег здесь – прирожденный член Первой конгрегаци-онной церкви. Он даже сам дьякон”. 

Не говоря ни слова, Квикег в своей дикой и непредска-зуемой манере запрыгнул на перила, а затем на нос од-ной из китовых лодок, висевших у борта судна. Балан-сируя на левом колене и схватившись за гарпун, он крикнул примерно следующее: 

“Капитан, видите на воде маленькую капельку смолы? Видите? Так вот, представьте себе, что это глаз кита, только представьте!”. Chapter 16. The Mark Глава 16. Знак | 217 

And with precise aim, he launched the iron over old Bildad’s wide-brimmed hat, soaring across the ship’s deck and striking the shimmering tar spot, making it vanish from sight. 

“Now,” said Queequeg, calmly reeling in the line, “imagine it’s the eye of a whale; well, that would mean the whale is done for.” 

“Quick, Bildad,” urged Peleg, his partner, who had hastily retreated towards the cabin gangway, startled by the har-poon’s close proximity. 

И, точно прицелившись, он запустил железку над ши-рокополой шляпой старого Бильдада, та пронеслась по палубе корабля и ударилась о мерцающее смоляное пятно, заставив его исчезнуть из виду. 

“Теперь, – сказал Квикег, спокойно сматывая леску, – представь, что это глаз кита; значит, киту конец”. 

“Быстрее, Бильдад”, – призвал Пелег своего напарника, который поспешно отступил к трапу каюты, напуганный близким появлением гарпуна. Chapter 16. The Mark Глава 16. Знак | 218 

“Quick, I say, Bildad, fetch the ship’s papers. We must have Quohog, I mean Hedgehog, in one of our boats. Lis-ten, Quohog, we’ll give you the ninetieth share, more than any harpooner from Nantucket has ever received.” 

And so, we descended into the cabin, where I was over-joyed to witness Queequeg officially joining the crew, be-coming a part of the same ship’s company that I belonged to. 

“Быстро, говорю, Бильдад, принеси корабельные бумаги. Мы должны взять Кукега, то есть Квока, в одну из наших лодок. Слушай, Кукег, мы дадим тебе девяностую долю, больше, чем когда-либо получал гарпунер из Нантакета”. 

И вот мы спустились в каюту, где я с огромной радостью наблюдал, как Квикег официально присоединился к ко-манде, став частью той же самой корабельной компании, к которой я так стремился.Chapter 16. The Mark Глава 16. Знак | 219 

Chapter 17. 

The Prophet 

Queequeg and I had just left the Pequod and were leisurely strolling away from the shore, lost in our thoughts. Sud-denly, a disheveled stranger approached us and pointed at the ship, asking if we had joined its crew. 

“Have you enlisted on that ship?” he inquired, pointing as-sertively at the Pequod. 

Глава 17. 

Пророк 

Мы с Квикегом только что покинули корабль Пекод и, погрузившись в свои мысли, лежали вдали от берега. Вдруг к нам подошел растрепанный незнакомец и, ука-зывая на корабль, спросил, не присоединились ли мы к его команде. 

“Вы записались на это судно?” – спросил он, уверенно указывая на Пекод. Chapter 17. The Prophet Глава 17. Пророк | 221 

I replied, “Are you referring to the Pequod?” I wanted to buy some time to assess this character. 

“Yes, the Pequod, that large vessel over there,” he said, extending his arm and pointing straight at it. 

“Yes, we recently became crew members,” I confirmed. 

“Got anything down there about your souls?” he probed. 

Я ответил: “Вы имеете в виду судно Пекод? Я хотел вы-играть время, чтобы оценить этого персонажа. 

“Да, Пекод, вон то большое судно”, – сказал он, вытянув руку и указывая прямо на него. 

“Да, мы недавно стали членами экипажа”, – подтвердил я. 

“Есть там что-нибудь о ваших душах?” – поинтересо-вался он. Chapter 17. The Prophet Глава 17. Пророк | 222 

“About what?” I asked, caught off guard. 

“Ah, perhaps you haven’t considered that,” he retorted swiftly. 

“Queequeg,” I whispered, “let’s get out of here. This guy seems like he escaped from somewhere.” 

I turned to leave, but Queequeg didn’t flinch. He seemed to rather enjoy the amusement of the conversation. 

“Stop!” the stranger shouted. “You haven’t met Old Thunder yet, have you?” 

“О чем?” спросил я, застигнутый врасплох. 

“А, может быть, вы об этом не подумали”, – быстро отве-тил он. 

“Квикег, – прошептал я, – давай уйдем отсюда. Этот па-рень, похоже, откуда-то сбежал”. 

Я повернулся, чтобы уйти, но Квикег не дрогнул. Каза-лось, его скорее забавлял этот разговор. 

“Стой!” – крикнул незнакомец. “Вы еще не знакомы со старым Громом, не так ли?” Chapter 17. The Prophet Глава 17. Пророк | 223 

“Who’s Old Thunder?” I asked, anxious by his intense de-meanor. 

“Captain Ahab, the captain of your ship, the Pequod. That’s what the townsfolk used to call him. You haven’t seen him yet, have you?” the stranger inquired. 

“No, not yet. They say he’s been unwell, but he’s expected to be back on duty soon,” I explained. 

“Back on duty, huh?” the stranger chuckled mockingly. “Lis-ten, when Captain Ahab returns to full duty, my stub of a left arm here will be ready to go too. Not a moment earlier.” 

“Кто такой Старый Гром?” спросил я, встревоженный его напряженным поведением. 

“Капитан Ахав, капитан вашего корабля Пекод. Так его называли горожане. Вы его еще не видели?” – поинтере-совался незнакомец. 

“Нет, пока нет. Говорят, он был нездоров, но, как ожида-ется, скоро вернется на службу”, – пояснил я. 

“На службу, да?” – насмешливо проговорил незнакомец. “Слушай, когда капитан Ахав вернется к исполнению своих обязанностей, мой огрызок левой руки тоже будет готов к работе. И ни секундой раньше”. Chapter 17. The Prophet Глава 17. Пророк | 224 

“Tell me, what have they told you about him?” he de-manded. 

“They didn’t reveal much—just that he’s an exceptional whale-hunter and a strong captain to his crew.” 

“That’s true, both very true. But let me tell you something, mate. When he gives an order, you better act quickly. Move and growl, growl and move—that’s how it goes with Captain Ahab. Did they tell you about that incident off Cape Horn, ages ago, when he was unconscious for three days straight? Have you heard anything about him losing his leg on his last voyage, as the prophecy predicted?” 

“Скажите, что они рассказали вам о нем?” – спросил он. 

“Они рассказали не так уж много – только то, что он исключительный охотник на китов и сильный капитан для своей команды”. 

“Это правда, и то, и другое очень верно. Но позволь мне кое-что сказать тебе, приятель. Когда он отдает приказ, тебе лучше действовать быстро. Двигаться и рычать, рычать и двигаться – вот как это происходит с капита-ном Ахавом. Вам рассказывали о том случае у мыса Горн, когда он три дня подряд был без сознания? Слы-шали ли вы что-нибудь о том, что он потерял ногу во время своего последнего плавания, как было предска-зано в пророчестве?” Chapter 17. The Prophet Глава 17. Пророк | 225 

With his finger still pointing at the Pequod, the beggarly stranger paused, lost in a troubled daydream. Then, snap-ping back to reality, he turned and said, “So, you’ve en-listed, huh? Names on the papers? Well, what’s signed is signed, and fate will have its way. Then again, perhaps it won’t happen at all. Anyway, it’s all arranged and ready. Some sailors must accompany him, I suppose. Might as well be you poor souls. God help you! Good morning to you, shipmates. May the celestial heavens watch over you. Apologies for keeping you.” 

Указывая пальцем на Пекод, нищий незнакомец приоста-новился, погрузившись в тревожные мечты. Затем, вер-нувшись к реальности, он повернулся и сказал: “Итак, вы записались в армию, да? Имена в бумагах? Что ж, что подписано, то подписано, и судьба распорядится по-сво-ему. А может, и вовсе не будет. В любом случае, все устроено и готово. Кто-то из матросов должен его сопро-вождать, я полагаю. Это должны быть вы, бедняги. Да поможет вам Бог! Доброго утра вам, товарищи. Да хранят вас небеса. Прошу прощения за то, что задержал вас”.Chapter 17. The Prophet Глава 17. Пророк | 226 

“Let’s go, Queequeg. This man is quite eccentric. But wait, tell me your name, will you?” 

“Elijah.” 

“Elijah!” I thought to myself as I walked away, “a real humbug.” 

“Пойдем, Квикег. Этот человек весьма эксцентричен. Но подожди, скажи мне свое имя, ладно?” 

“Элайджа”. 

“Элайджа!” подумал я про себя, уходя, – “настоящий юморист”. Chapter 17. The Prophet Глава 17. Пророк | 227 

Chapter 18. 

All Astir 

A couple of days passed, and the Pequod buzzed with frenzied activity. The worn-out sails were being repaired, while fresh ones were being loaded onto the ship. Bundles of canvas and coils of rigging cluttered the deck, signaling that the preparations were nearing completion. 

Глава 18. 

Всё в движении 

Прошло несколько дней, и на “Пекоде” развернулась бешеная деятельность. Изношенные паруса ремонти-ровали, а свежие грузили на корабль. Палубу загро-мождали связки парусины и мотки такелажа, давая по-нять, что подготовка близится к завершению. Chapter 18. All Astir Глава 18. Всё в движении | 229 

During those bustling days, Queequeg and I frequented the vessel, eagerly inquiring about Captain Ahab. When would he come aboard? How was he doing? These were the questions that burned in our minds. The crew assured us that his health was steadily improving and that he would join us soon. In the meantime, Captains Peleg and Bildad attended to all the necessary arrangements, getting the ship ready for our grand voyage. 

If I were truly honest with myself, deep down, I knew I was uneasy about embarking on such a lengthy journey without even setting eyes on the man who would com-mand it all. 

В те суматошные дни мы с Квикегом часто посещали судно, с нетерпением расспрашивая о капитане Ахаве. Когда он поднимется на борт? Как у него дела? Эти во-просы не давали нам покоя. Экипаж заверил нас, что его здоровье неуклонно улучшается и что скоро он при-соединится к нам. А пока капитаны Пелег и Бильдад за-нимались всеми необходимыми приготовлениями, го-товя корабль к нашему грандиозному путешествию. 

Если быть честным с самим собой, то в глубине души я понимал, что мне не по себе от того, что я отправляюсь в столь длительное путешествие, даже не увидев чело-века, который будет всем этим командовать. Chapter 18. All Astir Глава 18. Всё в движении | 230 

But when one suspects foul play, there’s a tendency to bury those suspicions, even from oneself. And so it was with me—I said nothing, trying to convince myself that nothing was amiss. 

Finally, the announcement was made that the ship would set sail the following day. So, the next morning, Queequeg and I rose early, ready to embark on this extraordinary adven-ture. 

As we approached the wharf, the misty gray dawn slowly unfolded, casting an imperfect veil over the scene. Sud-denly, a voice pierced through the stillness. It was Elijah. 

Но когда человек подозревает нечестную игру, есть тен-денция хоронить эти подозрения, даже от самого себя. Так было и со мной – я ничего не говорил, стараясь убе-дить себя, что ничего страшного не происходит. 

Наконец, было объявлено, что корабль отплывает на сле-дующий день. И вот на следующее утро мы с Квикегом встали рано, готовые отправиться в это необыкновенное приключение. 

Когда мы подошли к пристани, туманный серый рассвет медленно разгорался, набрасывая на сцену неровную пе-лену. Вдруг сквозь тишину пробился голос. Это был Элайджа. Chapter 18. All Astir Глава 18. Всё в движении | 231 

“Going aboard?” he called out. 

“Mind your own business!” I retorted, irritated. 

“Look here!” Queequeg interjected, shaking himself, “Go way, to hell!” 

“Aren’t you going aboard, then?” Elijah persisted. 

“Yes, we are,” I responded, “but why should that concern you? Mr. Elijah, I must say I find you quite impertinent.” 

“Поднимаетесь на борт?” – крикнул он. 

“Не лезь не в свое дело!” раздраженно ответил я. 

“Смотри сюда!” вмешался Квикег, встряхивая себя, – “Идите к черту!”. 

“Так разве ты не идешь на борт?” упорствовал Элайджа. 

“Да, собираемся, – ответил я, – но почему это должно вас волновать? Мистер Элайджа, должен сказать, что я нахожу вас весьма неважным”Chapter 18. All Astir Глава 18. Всё в движении | 232 

“Oh, I had no idea,” Elijah murmured, casting bewildered glances between me and Queequeg. 

“Elijah,” I continued, “kindly withdraw and spare my friend and me any further intrusion. We’re bound for the Indian and Pacific Oceans, and we’d rather not be delayed.” 

“Good morning to you! Good morning!” he replied, moving away. “Oh, I was going to warn you about something—but never mind, never mind. It’s all the same, all in the family. 

“О, я и не знал”, – пробормотал Элайджа, бросая недо-уменные взгляды то на меня, то на Квикега. 

“Элайджа, – продолжал я, – “прошу вас удалиться и изба-вить меня и моего друга от дальнейшего вмешательства. Мы направляемся в Индийский и Тихий океаны, и нам бы не хотелось, чтобы нас высадили”. 

“Доброе утро! Доброе утро!” – ответил он, удаляясь. “О, я хотел вас кое о чем предупредить, но неважно, неважно. Все как обычно, все в семье. 

Quite a frosty morning, isn’t it? Farewell to you. I doubt we’ll meet again, unless it’s before the Grand Jury.” And with those cryptic words, he departed, leaving me momen-tarily dumbfounded by his odd impertinence. 

Finally, stepping aboard the Pequod, we discovered an ee-rie calm. Not a soul stirred. 

“Hey, you smokers!” called out a rigger, breaking the si-lence. “Are you the newly signed men? When does she sail?” 

Морозное утро, не правда ли? Прощайте. Вряд ли мы еще встретимся, разве что перед Большим жюри”. И с этими загадочными словами он удалился, оставив меня в полном оцепенении от его странной наглости. 

Наконец, поднявшись на борт Пекода, мы обнаружили жуткое спокойствие. Ни одна душа не шевелилась. 

“Эй, вы, курильщики!” – окликнул нас такелажник, нарушив тишину. “Вы что, недавно подписавшиеся? Ко-гда отплытие?” Chapter 18. All Astir Глава 18. Всё в движении | 234 

“Yes, we’ve signed on,” I replied. “When is the departure?” 

“Aye, aye, you’re going with her, huh? She sets sail to-day. The Captain came aboard last night.” 

“Which Captain? Ahab?” I inquired. “Who else but him?” 

I was about to press for more information about Ahab when a commotion erupted on deck. 

“Да, мы подписались”, – ответил я. “Когда отъезд?” 

“Да, да, вы едете с ней, да? Она отплывает сегодня. Ка-питан поднялся на борт вчера вечером”. 

“Какой капитан? Ахав?” спросил я. “Кто еще, кроме него?” 

Я уже собирался потребовать больше информации об Ахаве, когда на палубе поднялась суматоха.Chapter 18. All Astir Глава 18. Всё в движении | 235 

“Look! Starbuck is up and about,” the rigger informed us. “He’s a lively first mate, a good man, and a religious one. But now, everyone’s bustling, and I have work to do.” With that, he headed back up, and we followed suit. 

The sun was now fully risen, casting its warm rays upon the scene. The crew began trickling in, two or three at a time. The riggers sprang into action, diligently attending to their tasks. The mates were engaged in their duties, while a few people from the shore scurried about, bringing the final sup-plies on board. Meanwhile, Captain Ahab remained con-cealed within the confines of his cabin, an enigmatic figure shrouded from our view. 

“Смотрите! Старбак на ногах”, – сообщил нам такелаж-ник. “Он живой первый помощник, хороший человек и религиозный. Но сейчас все суетятся, а у меня есть ра-бота”. С этими словами он направился обратно наверх, а мы последовали его примеру. 

Солнце уже полностью взошло, бросая свои теплые лучи на сцену. По двое-трое стали приходить члены экипажа. Такелажники с готовностью принялись за работу, стара-тельно выполняя свои обязанности. Матросы занимались своими делами, а несколько человек с берега суетились, доставляя на борт последние припасы. Капитан Ахав тем временем скрывался в своей каюте – загадочная фигура, скрытая от наших глаз.Chapter 18. All Astir Глава 18. Всё в движении | 236 

Chapter 19. 

Merry Christmas 

Finally, the anchor relinquished its hold, the sails billowed with purpose, and we embarked on our journey. It was a chilly Christmas, with the fleeting daylight quickly surren-dering to the embrace of night. We found ourselves trav-ersing the wintry expanse of the ocean, its frigid spray enveloping us in a crystalline armor. 

Глава 19. Счастливого Рождества 

Наконец, якорь был отдан, паруса надулись, и мы от-правились в путь. Рождество выдалось прохладным, и мимолетный дневной свет быстро сменялся ночью. Мы неслись по ветреному простору океана, и его ледяные брызги окутывали нас хрустальной броней. Chapter 19. Merry Christmas Глава 19. Счастливого Рождества | 238 

Bildad, a tall and lanky figure, assumed the role of the pilot and took charge of the first watch. As our weathered vessel plunged into the frothy green waves, causing the biting frost to dance upon its surface, his resolute voice resonated through the air: 

“Sweet fields beyond the swelling flood, Stand dressed in living green. 

So to the Jews old Canaan stood, While Jordan rolled between.” 

Бильдад, высокий и долговязый, взял на себя роль лоцмана и принял первую вахту. Когда наше обветрен-ное судно погружалось в пенистые зеленые волны, за-ставляя плясать на его борту кусачий иней, его реши-тельный голос звучал в воздухе: 

“Милые поля за вздымающимся потоком, 

Одетые в живую зелень. 

Так для евреев стоял старый Ханаан, 

Когда Иордан пролегал между ними”. Chapter 19. Merry Christmas Глава 19. Счастливого Рождества | 239 

Never did those sweet words sound more sweetly to me than then. They were full of hope and fruition. As for Cap-tain Ahab, no sign of him was yet to be seen; only, they said he was in the cabin. But then, the idea was that his presence was by no means necessary in getting the ship underway and steering her well out to sea. Indeed, as that was not at all his proper business, but the pilot’s. 

Никогда эти сладкие слова не звучали для меня так сладко, как тогда. Они были полны надежд и сверше-ний. Что касается капитана Ахава, то никаких призна-ков его присутствия пока не было видно; говорили только, что он в каюте. Но, по идее, его присутствие было совсем не обязательно для того, чтобы поднять корабль и направить его в море. Ведь это было вовсе не его дело, а лоцмана. Chapter 19. Merry Christmas Глава 19. Счастливого Рождества | 240 

Chapter 20. 

Bulkington 

In a previous chapter, we encountered a remarkable fig-ure named Bulkington, a tall and freshly arrived mariner whom we met at the inn in New Bedford. 

Глава 20. 

Балкингтон 

В предыдущей главе мы познакомились с примеча-тельной фигурой по имени Балкингтон, высоким и све-жим моряком, которого мы встретили на постоялом дворе в Нью-БедФорде. Chapter 20. Bulkington Глава 20. Балкингтон | 242 

And lo, on that chilling winter’s night, as the Pequod de-fiantly plunged her vengeful bows into the treacherous icy waves, guess who stood at her helm? It was Bulkington! I gazed upon him with a mixture of admiration, awe, and trepidation. Here was a man who, after enduring a peri-lous four-year voyage, had just set foot on land in the midst of winter, only to embark again into the tempestu-ous unknown. The very ground must have felt scorching beneath his feet. Some experiences are so extraordinary that they defy description, and profound memories re-main unspoken. This concise chapter stands as the silent memorial to Bulkington, devoid of tangible remembrance. 

И вот, в ту холодную зимнюю ночь, когда Пекод дерзко опускал свой мстительный носы в коварные ледяные волны, угадайте, кто стоял у его штурвала? Это был Балкингтон! Я смотрел на него со смесью восхищения, благоговения и трепета. Это был человек, который по-сле опасного четырехлетнего плавания только что сту-пил на сушу в разгар зимы, чтобы снова отправиться в бушующую неизвестность. Под его ногами, должно быть, была раскаленная земля. Некоторые пережива-ния настолько необычны, что не поддаются описанию, а глубокие воспоминания остаются невысказанными. Эта краткая глава является безмолвным памятником Балкингтону, лишенным осязаемых воспоминаний Chapter 20. Bulkington Глава 20. Балкингтон | 243 

Do you now understand, dear reader, the profoundly unbearable truth? It is that all profound and contempla-tive thinking is merely the soul’s ardent struggle to main-tain its unwavering connection with the boundless ex-panse of the sea. Take heart, take heart, O Bulkington! Face your destiny with unyielding determination, for you are akin to a mythical being! 

Rise above the engulfing spray of your oceanic destiny, ascend proudly towards your apotheosis! 

Понимаете ли вы теперь, уважаемый читатель, глубо-кую невыносимую истину? Она заключается в том, что все глубокие и созерцательные размышления — это всего лишь пламенная борьба души за сохранение своей непоколебимой связи с безбрежным морским простором. Смирись, смирись, о Балкингтон! Смотри в лицо своей судьбе с непреклонной решимостью, ведь ты сродни мифическому существу! 

Поднимитесь над всепоглощающими брызгами океан-ской судьбы, гордо вознеситесь к своему апофеозу! Chapter 20. Bulkington Глава 20. Балкингтон | 244 

Chapter 21. 

Starbuck 

In the Pequod, the chief mate held the name Starbuck, a native of Nantucket with Quaker lineage. He possessed a tall and earnest stature, defying his icy coastal origins by appearing resilient in scorching climates, his flesh as tough as a twice-baked biscuit. Despite his rugged sobri-ety and unyielding fortitude, Starbuck possessed an un-common conscientiousness for a seafarer. 

Глава 21. 

Старбак 

На корабле Пекод главный помощник носил имя Стар-бак, уроженец Нантакета из семьи Квакеров. Он отли-чался высоким ростом и серьезным характером, не смотря на свое ледяное прибрежное происхождение, казался выносливым в палящем климате, а его плоть была жесткой, как дважды пропеченный бисквит. Не-смотря на суровую трезвость и несгибаемую стойкость, Старбак обладал необычной для моряка совестливо-стью. Chapter 21. Starbuck Глава 21. Старбак | 246 

The profound solitude of his watery existence inclined him towards superstition, but not the kind born of ignorance. Rather, it seemed to spring from a thoughtful intelligence. 

“I will not allow a man in my boat,” declared Starbuck, “who is not afraid of a whale.” By this, he meant not only that the most reliable and valuable courage stems from a genuine understanding of the perils faced, but also that a man completely devoid of fear is a more dangerous com-panion than a coward. 

Глубокое одиночество водной жизни склоняло его к суеверию, но не к тому, которое рождается из невеже-ства. Напротив, оно проистекало из задумчивого ра-зума. 

“Я не пущу в свою лодку человека, – заявил Старбак, – который не боится кита”. Этим он хотел сказать не только то, что самая надежная и ценная храбрость проистекает из искреннего понимания опасности, но и то, что человек, полностью лишенный страха, – более опасный спутник, чем трус. Chapter 21. Starbuck Глава 21. Старбак | 247 

“Aye, aye,” chimed in Stubb, the second mate. “Starbuck there is as cautious a man as you’ll find in this fishery.” 

Starbuck did not seek out danger as a crusader would. To him, courage was not a sentiment but a practical tool. 

“Да, да”, – подхватил Стабб, второй помощник. “Стар-бак – человек настолько осторожный, насколько во-обще можно найти на этом промысле”. 

Старбак не искал опасности, как крестоносец. Для него смелость была не чувством, а практическим ин-струментом.Chapter 21. Starbuck Глава 21. Старбак | 248 

As for Stubb, the second mate, he hailed from Cape Cod, earning him the local moniker of “Cape-Cod-man.” He possessed a carefree and nonchalant demeanor, neither craven nor valiant, taking perils as they came with an in-different air. Perhaps, among other factors, what contrib-uted to his easygoing and fearless nature was his pipe. Like his nose, his short black pipe was a distinctive feature of his face. It would have been almost as unlikely to see him emerge from his bunk without his pipe as it would have been without his nose. 

Что касается второго помощника Стабба, то он был ро-дом с Кейп-Кода, за что получил местное прозвище “человек Кейп-Кода”. Он обладал беззаботным и бес-страстным характером, не был ни смелым, ни отваж-ным, равнодушно принимая опасности, которые под-стерегали его. Возможно, среди прочих факторов, спо-собствовавших его легкому и бесстрашному характеру, была его трубка. Как и нос, короткая черная трубка была отличительной чертой его лица. Выйти из койки без трубки было бы так же маловероятно, как и без носа. Chapter 21. Starbuck Глава 21. Старбак | 249 

Stubb kept a row of pipes loaded and ready, neatly ar-ranged in a rack within arm’s reach. Each night, as he retired to his quarters, he would smoke them all, one after another, lighting the next from the dying embers of the previous one. Then, he would reload them, ready for a fresh start. When Stubb dressed, instead of first putting on his trousers, he would put his pipe into his mouth. 

Стабб держал наготове ряд трубок, аккуратно уложен-ных в стойку на расстоянии вытянутой руки. Каждый вечер, уходя в свою каюту, он раскуривал их все, одну за другой, зажигая следующую от угасающего уголька предыдущей. Затем он вновь заряжал их, готовый к но-вому старту. Когда Стабб одевался, вместо того чтобы надеть брюки, он клал трубку в рот. Chapter 21. Starbuck Глава 21. Старбак | 250 

The third mate was Flask, hailing from Tisbury in Martha’s Vineyard. He was a short, stout, and ruddy young man, displaying a pugnacious nature towards whales. It seemed as though he believed that these mighty levia-thans had personally and hereditarily offended him. Thus, it became a matter of honor for Flask to destroy them whenever encountered. He remained utterly oblivious to the reverence that should be accorded to these majestic creatures, perceiving them as nothing more than over-sized mice or water rats, requiring only a bit of cunning and effort to kill and boil. 

Третьим помощником был Фляк, родом из Тисбери в Вино-граднике Марты. Это был невысокий, крепкий и румяный молодой человек, отличавшийся драчливым характером по отношению к китам. Казалось, он считал, что эти могу-чие левиафаны нанесли ему личное и наследственное оскорбление. Поэтому для Фляка стало делом чести уни-чтожать их при любой встрече. Он совершенно не обра-щал внимания на то, с каким почтением следует отно-ситься к этим величественным существам, считая их не более чем огромными мышами или водяными крысами, для убийства и варки которых требуется лишь немного хитрости и усилий. Chapter 21. Starbuck Глава 21. Старбак | 251 

He pursued these creatures purely for the thrill, and a three-year voyage around Cape Horn was merely an ex-tended merry escapade for him. 

These three mates—Starbuck, Stubb, and Flask— were formidable individuals, akin to captains leading their own companies in the grand battle that Captain Ahab was bound to wage against the whales. 

Он преследовал этих существ исключительно ради ост-рых ощущений, и трехлетнее плавание вокруг мыса Горн было для него всего лишь продолжительной ве-селой эскападой. 

Эти три товарища – Старбак, Стабб и Фляк – были гроз-ными личностями, сродни капитанам, возглавлявшим свои роты в грандиозной битве, которую капитан Ахав должен был вести против китов. Chapter 21. Starbuck Глава 21. Старбак | 252 

In this renowned fishery, each mate or headsman was accompanied by a harpooneer, who, in certain situations, provided him with a fresh lance when the previous one had been mangled or bent in the assault. Moreover, a close camaraderie and friendship typically existed be-tween the mate and his harpooneer. Hence, it is crucial to record here the names of the Pequod’s harpooneers and the headsman to whom each was assigned. 

First and foremost was Queequeg, whom Starbuck, the chief mate, had chosen as his trusted companion. 

На этом знаменитом промысле каждого помощника или бригадира сопровождал гарпунер, который в опреде-ленных ситуациях подавал ему новое копье, если предыдущее было искалечено или погнуто при напа-дении. Кроме того, между помощником и гарпунером, как правило, существовало тесное товарищество и дружба. Поэтому очень важно указать имена гарпуне-ров корабля Пекод и фамилии старшин, к которым каждый из них был приписан. 

Прежде всего, это Квикег, которого Старбак, старший помощник, выбрал своим верным спутником. Chapter 21. Starbuck Глава 21. Старбак | 253 

But Queequeg’s story is already known. 

Next was Tashtego, a pure-blooded Indian hailing from Gay Head, the westernmost point of Martha’s Vineyard. In that place, a remnant of a red men’s village still stood, providing Nantucket with some of its bravest and most daring harpooneers. The tawny strength of Tashtego’s flexible and sinewy limbs would almost make you believe the wild tales of the early Puritans, half-convinced that this untamed Indian was a son of the Prince of the Powers of the Air. Tashtego served as Stubb’s loyal squire, the second mate. 

Но история Квикега уже известна. 

Следующим был Таштего, чистокровный индеец из Гей-Хед, самой западной точки острова Мартас-Винъярд. Там до сих пор сохранились остатки деревни краснокожих, которые поставляли на Нантакет самых смелых и отважных гарпунеров. Смуглая сила гибких и цепких конечностей Таштего почти заставила бы по-верить в дикие рассказы первых пуритан, наполовину убежденных в том, что этот необузданный индеец – сын князя Сил Воздуха. Таштего служил верным ору-женосцем Стабба, второго помощника. Chapter 21. Starbuck Глава 21. Старбак | 254 

The third among the harpooneers was Daggoo, a colossal, coal-black savage emanating a lion-like power—an awe-inspiring sight to behold. His ears were adorned with two golden hoops of such size that sailors referred to them as ring-bolts, humorously suggesting they could be used to secure the top-sail ropes. In his youth, Daggoo had will-ingly joined the crew of a whaler anchored in a secluded bay on his native African coast. 

Третьим среди гарпунеров был Даггу – колоссальный угольно-черный дикарь, от которого исходила львиная мощь, внушающая благоговейный трепет. Его уши украшали два золотых обруча такого размера, что мо-ряки называли их кольцевыми болтами, шутливо наме-кая на то, что их можно использовать для крепления канатов верхнего паруса. В юности Даггу охотно при-соединился к команде китобойца, стоявшего на якоре в укромной бухте на родном африканском побережье. Chapter 21. Starbuck Глава 21. Старбак | 255 

Having never ventured beyond Africa, Nantucket, and the heathen harbors frequented by whalemen, and having spent many years living the adventurous life of a fisher-man under owners who cared little about the character of their crew, Daggoo retained all his untamed virtues. Standing tall at six feet five inches, he strutted across the ship’s decks with the regal grace of a giraffe. Gazing up at him induced a certain humility, as if a white flag were raised in surrender before a fortress. 

Никогда не выходивший за пределы Африки, Нанта-кета и языческих гаваней, посещаемых китобоями, и много лет проживший в авантюрной жизни рыбака у хозяев, мало заботившихся о характере своей ко-манды, Даггу сохранил все свои неиспорченные досто-инства. Высокий, шесть футов и пять дюймов, он рас-хаживал по палубам корабля с царственной грацией жирафа. При взгляде на него возникало чувство сми-рения, как будто перед крепостью подняли белый флаг в знак капитуляции. Chapter 21. Starbuck Глава 21. Старбак | 256 

These three harpooneers—Queequeg, Tashtego, and Daggoo—accompanied their respective mates, Starbuck, Stubb, and Flask, forming an indomitable force. They were the captains of their own divisions, ready to descend upon the whales as Captain Ahab orchestrated his grand battle. 

Эти три гарпунера – Квикег, Таштего и Даггу – вместе со своими товарищами Старбаком, Стаббом и Фляком составляли неукротимую силу. Они были капитанами своих дивизий, готовыми обрушиться на китов, как ка-питан Ахав, затеявший свою грандиозную битву. Chapter 21. Starbuck Глава 21. Старбак | 257 

Chapter 22. 

Ahab 

In the days following our departure from Nantucket, Cap-tain Ahab remained hidden from sight, a mysterious fig-ure dwelling in the sacred seclusion of the cabin. None but a select few had the privilege of glimpsing our supreme lord and ruler. 

Глава 22. 

Ахав 

В течение нескольких дней после нашего отплытия из Нантакета капитан Ахав оставался скрытым от посто-ронних глаз, таинственной фигурой, обитавшей в свя-щенном уединении каюты. Лишь немногие, кроме из-бранных, имели честь лицезреть нашего верховного повелителя и правителя. Chapter 22. Ahab Глава 22. Ахав | 259 

As we sailed away from the harbor on Christmas Day, the biting Polar weather greeted us, relentless and unforgiv-ing. Yet, with every degree of latitude we left behind, we escaped the clutches of that merciless winter, seeking sol-ace in the warmer southern regions. On a gray and gloomy morning during this transition, as the ship raced through the water with a melancholic speed, a foreboding chill swept over me as I cast my gaze toward the stern. There, to my apprehension, stood Captain Ahab. 

Когда мы отплыли от порта в Рождество, нас встретила неумолимая и непрощающая полярная погода. Но с каждым градусом широты, оставленным позади, мы вырывались из лап этой безжалостной зимы, ища уте-шения в более теплых южных краях. В одно из серых и хмурых утр этого перехода, когда корабль с мелан-холичной скоростью мчался по воде, меня охватил предчувственный холод, когда я бросил взгляд на корму. Там, к моему ужасу, стоял капитан Ахав. Chapter 22. Ahab Глава 22. Ахав | 260 

There were no visible signs of illness or recovery upon him. His towering, robust figure seemed as if sculpted from unyielding bronze, an immutable form akin to Cel-lini’s Perseus. Alongside his gray hair, a slender, whitish mark traversed his scorched face and neck, vanishing be-neath his garments. Whether it was a birthmark or the scar of a desperate wound remained a mystery. 

На нем не было никаких видимых признаков болезни или выздоровления. Его возвышающаяся, крепкая фи-гура казалась изваянной из непоколебимой бронзы, незыблемая форма сродни Персею Челлини. Вдоль се-дых волос по обожженному лицу и шее проходил тон-кий беловатый след, исчезавший под одеждой. Было ли это родимое пятно или шрам от отчаянной раны, осталось загадкой. Chapter 22. Ahab Глава 22. Ахав | 261 

The sheer force of Ahab’s grim countenance overwhelmed me, and at first, I scarcely noticed that his dominating presence was amplified by the ivory leg upon which he partly stood. It had been crafted at sea from the polished bone of a sperm whale’s jaw, a testament to his indomi-table spirit. 

I was struck by the singular posture he maintained, standing erect on the quarter-deck, gazing steadfastly be-yond the bow of the ship. There was an unwavering de-termination, an unyielding willfulness in his fixed and fearless gaze, radiating an aura of resolute fortitude. 

Сила мрачного лица Ахава подавляла меня, и поначалу я не обратил внимания на то, что его доминирующее присутствие усиливала нога из слоновой кости, на ко-торую он частично опирался. Она была изготовлена в море из полированной кости челюсти кашалота, что свидетельствовало о его несгибаемом духе. 

Меня поразила необычная поза, в которой он стоял на квартердеке и неотрывно смотрел на нос корабля. В его неподвижном и бесстрашном взгляде была непоко-лебимая решимость, непреклонная воля, излучающая ауру непоколебимой стойкости. Chapter 22. Ahab Глава 22. Ахав | 262 

Not a word was spoken, and his officers avoided address-ing him directly, yet their subtle gestures and expressions revealed their unease, even pain, under the scrutiny of their troubled master. A somber Ahab stood before them, bearing the weight of his own crucifixion etched upon his face. 

After a brief appearance on deck, he retreated to his cabin, but from that day forward, he became a constant presence to the crew. 

Офицеры не произносили ни слова и избегали обра-щаться к нему напрямую, но по их едва уловимым же-стам и выражениям можно было понять, что они испы-тывают беспокойство, даже боль, глядя на своего встревоженного господина. Перед ними стоял мрачный Ахав, на лице которого была написана тяжесть его соб-ственного распятия. 

После краткого появления на палубе он удалился в свою каюту, но с этого дня стал постоянно присутство-вать в команде. Chapter 22. Ahab Глава 22. Ахав | 263 

Whether standing in his pivot-hole, seated on his ivory stool, or pacing heavily across the deck, he seemed to embrace the open air. 

With the skies growing less gloomy, he gradually thawed, becoming less of a recluse, as if the desolate wintry ex-panse of the sea had kept him isolated until our departure from home. Soon, he seemed to be perpetually immersed in the elements. 

Nevertheless, the warm and enchanting weather of the holiday season began to chip away at his solemn mood. 

Стоя в поворотном люке, сидя на табурете из слоновой кости или тяжело вышагивая по палубе, он, казалось, нежился на свежем воздухе. 

По мере того как небо становилось все менее мрачным, он постепенно оттаивал, становился все менее затвор-ником, как будто безлюдные зимние просторы моря не давали ему покоя до самого отъезда из дома. Вскоре стало казаться, что он постоянно погружен в стихию. 

Тем не менее, теплая и чарующая погода курортного сезона начала подтачивать его солнечно-земное настроение. Chapter 22. Ahab Глава 22. Ахав | 264 

More than once, I caught a fleeting glimpse of a budding smile in his countenance, a sight that would have blos-somed fully in any other man. 

Days passed, and as ice and icebergs receded behind us, the Pequod sailed through the radiant spring of Quito. Ahab, of late, seemed to live in harmony with the open air. 

He would lean over the bulwarks, and as was his recent habit, summon a sailor to bring his ivory stool and pipe. Lighting the pipe and placing the stool on the weather side of the deck, he would sit and smoke. 

Не раз я ловил мимолетный взгляд на зарождающуюся на его лице улыбку, которая у любого другого чело-века расцвела бы в полную силу. 

Проходили дни, и, когда льды и айсберги остались по-зади, Пекод проплыл через сияющий весной Кито. Ахав в последнее время, казалось, жил в гармонии с открытым воздухом. 

Он облокотился на фальшборт и, по своей недавней привычке, позвал матроса, чтобы тот принес табурет из слоновой кости и трубку. Закурив трубку и поставив табурет на погожий край палубы, он садился и курил. Chapter 22. Ahab Глава 22. Ахав | 265 

Moments passed, and thick vapor escaped his mouth in quick, constant puffs, swirling back into his face. “How now,” he mused. Finally, he withdrew the pipe, realizing that smoking no longer brought solace. With a toss, he cast the still-lit pipe into the sea, its fire hissing in the waves. Ahab paced the planks with a slouched hat, his demeanor filled with anxiety. 

As the sun began to set, casting a warm golden glow over the deck, Ahab stood at the edge of the bulwarks, his bone leg inserted into an auger-hole. 

Прошло несколько мгновений, и густой пар вырвался из его рта быстрыми, постоянными затяжками и снова поплыл по лицу. “Как же теперь быть”, – размышлял он. Наконец он вынул трубку, поняв, что курение больше не приносит утешения. Он бросил трубку в море, и ее огонь с шипением разлетелся по волнам. Ахав расхаживал по доскам с нахлобученной шляпой, и в его лице сквозило беспокойство. 

Когда солнце начало садиться, заливая палубу теплым золотистым светом, Ахав стоял на краю фальшборта, вставив костяную ногу в отверстие шнека. Chapter 22. Ahab Глава 22. Ахав | 266 

It was an unusual sight, even for the seasoned sailors who were accustomed to his peculiarities. Ahab commanded Starbuck to gather the entire ship’s company, an order rarely given unless something extraordinary was afoot. 

Starbuck, taken aback by the unexpected directive, hesi-tated for a moment before complying. “Sir!” he ex-claimed, his astonishment evident in his voice. 

“Send everybody aft,” Ahab repeated with determination. “Mast-heads, come down!” 

Это было необычное зрелище даже для опытных моря-ков, привыкших к его особенностям. Ахав приказал Старбаку собрать всю компанию на корабле, что слу-чалось редко, если не происходило ничего экстраор-динарного. 

Старбак, ошеломленный неожиданным приказом, на мгновение замешкался, прежде чем подчиниться. “Сэр!” – воскликнул он, и в его голосе прозвучало удивление. 

“Отправляйте всех на корму”, – решительно повторил Ахав. “Матросы, спускайтесь!” Chapter 22. Ahab Глава 22. Ахав | 267 

Curiosity and a touch of apprehension spread among the crew as they gathered, their eyes fixed on Ahab. He paced the deck, his head bowed and his hat slouched, lost in deep thought. The sailors exchanged puzzled glances, wondering what could have prompted this unusual as-sembly. 

Stubb, unable to contain his curiosity any longer, leaned towards Flask and whispered, “Do you think he wants us to witness some kind of extraordinary feat, like a perfor-mance?” 

Любопытство и опасение охватило команду, и все со-бравшиеся устремили свои взоры на Ахава. Он расха-живал по палубе, склонив голову и нахлобучив шляпу, погрузившись в глубокую задумчивость. Матросы об-менялись недоуменными взглядами, гадая, что могло послужить причиной такого необычного сбора. 

Стабб, не в силах больше сдерживать свое любопыт-ство, наклонился к Фляку и шепотом спросил: “Как ты думаешь, он хочет, чтобы мы стали свидетелями ка-кого-то необыкновенного подвига, например, спек-такля?” Chapter 22. Ahab Глава 22. Ахав | 268 

Flask shrugged, equally perplexed. The tension in the air was palpable as Ahab continued his heavy, measured steps, seemingly oblivious to the murmurs and whispers of the men around him. Then, abruptly, he paused. 

“What do you do when you see a whale, men?” Ahab’s voice boomed across the deck, breaking the silence. 

The response came in an instant, a chorus of voices shouting, “Sing out for him!” 

Фляк пожал плечами, не менее недоумевая. Ахав про-должал идти тяжелым, размеренным шагом, не обра-щая внимания на ропот и перешептывание окружав-ших его людей. Затем, резко остановившись, он спро-сил. 

“Что вы делаете, когда видите кита, люди?” Голос Ахава разнесся по палубе, нарушив тишину. 

Ответ последовал мгновенно: хор голосов закричал “Поем для него!”. Chapter 22. Ahab Глава 22. Ахав | 269 

Ahab’s eyes gleamed with wild approval, a rare hint of enthusiasm lighting up his face. “Good!” he exclaimed, his voice filled with a strange intensity. The unexpected ques-tion had ignited a spark within the crew, drawing them into his magnetic presence. 

“And what do you do next, men?” Ahab continued, his voice resonating with urgency. 

“Lower away, and after him!” the sailors responded ea-gerly, caught up in the fervor of the moment. 

Глаза Ахава сверкнули диким одобрением, а лицо оза-рилось лучистым намеком на энтузиазм. “Хорошо!” – воскликнул он, и в его голосе прозвучала странная за-интересованность. Неожиданный вопрос зажег искру внутри команды, притягивая их к своей магнетической силе. 

“И что вы будете делать дальше, мужчины?” продол-жал Ахав, и в его голосе звучала настоятельная необ-ходимость. 

“Вниз, и за ним!” – горячо откликнулись матросы, под-хваченные азартом момента. Chapter 22. Ahab Глава 22. Ахав | 270 

Ahab’s gaze swept over the assembled crew, his grip on a shroud tightening as if he drew strength from it. With a raised voice, he addressed them once again, his words carrying a sense of foreboding. 

“All you mast-headers have heard me speak of a white whale before. Look closely! Do you see this Spanish ounce of gold?” Ahab held up a bright coin, its gleaming surface catching the sun’s rays. “It’s worth sixteen dollars, men. Do you see it?” 

Ахав окинул взглядом собравшуюся команду, по-крепче ухватившись за саван, словно черпая в нем силы. Повысив голос, он вновь обратился к ним, и в его словах прозвучало предчувствие. 

“Все вы, матросы, уже слышали, как я говорил о белом ките. Посмотрите внимательно! Видите ли вы эту ис-панскую унцию золота?” Ахав поднял яркую монету, ее сверкающая поверхность заиграла в лучах солнца. “Она стоит шестнадцать долларов, ребята. Видите?” Chapter 22. Ahab Глава 22. Ахав | 271 

The crew’s attention was captivated, their eyes fixed on the glimmering treasure. Ahab’s voice took on a haunting quality as he continued, rubbing the gold piece against his jacket. 

“Moby Dick,” he whispered, the name hanging in the air. “Moby Dick is the white whale I seek. Whoever raises him for me, the one who finds that white- headed whale with a wrinkled brow and a crooked jaw, with three holes in his starboard fluke,” Ahab paused, his eyes burning with determination, “that man shall receive this gold ounce, my boys!” 

Внимание экипажа было приковано к мерцающему со-кровищу. Голос Ахава приобрел призрачное звучание, когда он продолжил, потирая золотую вещицу о куртку. 

“Моби Дик”, – прошептал он, и это имя повисло в воз-духе. “Моби Дик – это белый кит, которого я ищу. Тот, кто поднимет его для меня, тот, кто найдет этого бело-голового кита с морщинистым лбом и кривой челю-стью, с тремя дырками в правом боку, – Ахав сделал паузу, его глаза горели решимостью, – тот человек по-лучит эту золотую унцию, мои мальчики!” Chapter 22. Ahab Глава 22. Ахав | 272 

“Huzza! Huzza!” The sailors erupted in cheers, their voices filled with enthusiasm as they witnessed the coin being nailed to the mast. 

“It’s Moby Dick!” Tashtego exclaimed, his voice brimming with recognition. “That white whale must be the one they call Moby Dick.” 

“Moby Dick?” Ahab shouted, a mixture of disbelief and excitement in his tone. “Do you know the white whale, Tash?” 

“Ура! Ура!” Матросы разразились радостными криками, их голоса наполнились энтузиазмом, когда они уви-дели, что монета прибита к мачте. 

“Это Моби Дик!” воскликнул Таштего, его голос напол-нился узнаванием. “Должно быть, этот белый кит и есть тот самый Моби Дик”. 

“Моби Дик?” воскликнул Ахав, в его голосе слышалось недоверие и волнение. “Ты знаешь белого кита, Таш?” Chapter 22. Ahab Глава 22. Ахав | 273 

Tashtego nodded, his eyes alight with memories. “Doesn’t he fan-tail in a peculiar way before he goes down?” 

And his spout! Aye, it’s like a tower of mist shooting up to the heavens,” Daggoo chimed in, his deep voice reso-nating with certainty. 

Ahab’s gaze swept over his crew, taking in their words and the fire that burned in their eyes. The seed of obses-sion had been planted, and it took root within their hearts. The hunt for Moby Dick had become more than a mis-sion—it had become a shared destiny. 

Таштего кивнул, его глаза загорелись воспоминани-ями. “А разве он не размахивает хвостом, прежде чем опуститься?” 

А его струя! Да, она похожа на башню из тумана, взды-мающуюся к небу”, – добавил Даггу, его глубокий го-лос звучал уверенно. 

Ахав окинул взглядом свою команду, впитывая их слова и огонь, горевший в их глазах. Семя одержимо-сти было посеяно, и оно пустило корни в их сердцах. Охота на Моби Дика стала не просто заданием, а общей судьбой. Chapter 22. Ahab Глава 22. Ахав | 274 

“Men!” Ahab’s voice thundered across the deck. “I have sailed these seas for years, but it is in pursuit of that white demon that my true purpose lies. Moby Dick has taken much from me, and I swear upon this gold ounce that I shall take all from him!” 

The crew erupted into cheers, their voices a symphony of determination and camaraderie. The prospect of facing such a legendary and elusive adversary ignited their spir-its, fueling a newfound unity among them. 

“Мужчины!” Голос Ахава прогремел по палубе. “Я много лет плавал по этим морям, но именно в погоне за белым демоном заключается моя истинная цель. Моби Дик отнял у меня многое, и я клянусь этой золо-той унцией, что отниму у него все!” 

Экипаж разразился радостными криками, в их голосах звучала симфония решимости и товарищества. Пер-спектива встречи с таким легендарным и неуловимым противником воспламенила их дух и способствовала обретению единства. Chapter 22. Ahab Глава 22. Ахав | 275 

As the sun dipped below the horizon, casting long shad-ows over the ship, Ahab’s silhouette stood tall and reso-lute against the fading light. He gazed out at the vast ex-panse of the ocean, his mind consumed by thoughts of revenge and redemption. 

“Set the sails, trim the mastheads, and let the winds guide us to the heart of the hunt,” Ahab commanded, his voice filled with unwavering conviction. “We sail for Moby Dick!” 

Когда солнце опустилось за горизонт, накрыв корабль длинными тенями, силуэт Ахава вырисовывался на фоне угасающего света. Он смотрел на бескрайние просторы океана, его мысли были поглощены местью и искуплением. 

“Поднимайте паруса, натягивайте мачты, и пусть ветры направят нас в самое сердце охоты”, – приказал Ахав, и в его голосе звучала непоколебимая уверенность. “Мы плывем к Моби Дику!” Chapter 22. Ahab Глава 22. Ахав | 276 

With swift efficiency, the crew sprang into action, their years of experience and unyielding loyalty propelling them forward. The Pequod surged through the waves, cutting through the salty air with determination. 

And so, under the command of Captain Ahab, the crew of the Pequod embarked on their fateful journey—a perilous quest to track down the legendary white whale, Moby Dick. The sea lay before them, vast and treacherous, but their spirits burned bright with a relentless determination that could only be quenched by the sight of the great le-viathan. 

С быстротой, не требующей отлагательств, команда бросилась в бой, и многолетний опыт и непреклонная преданность повели ее вперед. Корабль Пекод про-несся по волнам, решительно рассекая соленый воз-дух. 

И вот под командованием капитана Ахава команда ко-рабля Пекод отправилась в свое роковое путешествие – в опасный поход на поиски легендарного белого кита Моби Дика. Перед ними простиралось бескрайнее и ко-варное море, но их дух горел неугасимой решимостью, которую мог погасить только вид огромного левиа-фана. Chapter 22. Ahab Глава 22. Ахав | 277 

Little did they know the trials and tribulations that awaited them on their voyage, the sacrifices they would make, and the profound truths they would uncover. The hunt for Moby Dick would test their courage, their sanity, and their very souls, as they delved deeper into the heart of dark-ness that dwelled within the vastness of the ocean. 

But the tale of their encounter with the white whale, and the cataclysmic events that unfolded, would become the stuff of legends—a tale of obsession, revenge, and the eternal struggle between man and nature. 

Они еще не знали, какие испытания ждут их в этом пу-тешествии, на какие жертвы они пойдут и какие глу-бокие истины им предстоит открыть. Охота за Моби Ди-ком станет испытанием для их мужества, здравомыс-лия и души, ведь они погрузились в самое сердце тьмы, обитающей в просторах океана. 

Но история их встречи с белым китом и разворачиваю-щиеся в ней катастрофические события войдут в ле-генды – это история одержимости, мести и вечной борьбы между человеком и природой. Chapter 22. Ahab Глава 22. Ахав | 278 

Chapter 23. 

Sunset 

The cabin; by the stern windows; Ahab sitting alone, and gazing out. 

I, Ishmael, was part of that crew. I joined in with their shouts, and my oath was just as strong. The fear in my soul only fueled my determination. A strange, mystical connection stirred within me. Ahab’s unending feud be-came my own. I eagerly absorbed every tale of that mur-derous monster, against whom we all swore our vows of violence and revenge. 

Глава 23. 

Закат 

Каюта; у кормовых окон сидит Ахав, одинокий, и смот-рит на улицу. 

Я, Измаил, был частью этой команды. Я присоединился к их крикам, и моя клятва была столь же тверда. Страх в моей душе только подстегивал мою решимость. Во мне зародилась странная, мистическая связь. Непре-кращающаяся вражда Ахава стала моей собственной. Я с жадностью впитывал все рассказы об этом чудо-вище, против которого мы все клялись в жестокости и мести. Chapter 23. Sunset Глава 23. Закат | 280 

For some time, the solitary and elusive White Whale had haunted those untamed waters, mostly frequented by Sperm Whale fishermen. But not everyone knew of his existence. Only a handful had knowingly laid eyes upon him, and even fewer had engaged in a direct battle with him. 

Rumors began to circulate among the superstitious minds, linking Moby Dick to unearthly phenomena. Some claimed that he could be in two places at once, appearing in opposite latitudes simultaneously. 

В течение некоторого времени одинокий и неуловимый белый кит преследовал эти нетронутые воды, в основ-ном посещаемые рыбаками, занимающимися ловлей кашалотов. Но не все знали о его существовании. Лишь немногие видели его воочию, и еще меньше тех, кто вступал с ним в прямую схватку. 

Среди суеверных умов поползли слухи, связывающие Моби Дика с неземными явлениями. Некоторые утвер-ждали, что он может находиться сразу в двух местах, появляясь одновременно в противоположных широтах. Chapter 23. Sunset Глава 23. Закат | 281 

Picture this: three boats thrashing in the water, oars and men spinning in chaotic whirlpools. One captain, armed with a knife, lunging at the whale like a duelist from Ar-kansas, blindly seeking to strike a lethal blow against the whale’s deep and ancient life. That captain was Ahab. And in that moment, Moby Dick’s lower jaw, shaped like a sickle, swept beneath him, severing Ahab’s leg as effort-lessly as a mower cuts through a blade of grass. 

There was little doubt that, since that nearly fatal encoun-ter, Ahab harbored a wild and unrelenting desire for re-venge against the whale. 

Представьте себе: три лодки мечутся в воде, весла и люди крутятся в хаотическом водовороте. Один капи-тан, вооруженный ножом, бросается на кита, как дуэ-лянт из Арканзаса, вслепую пытаясь нанести смер-тельный удар по глубинной и древней жизни кита. Этим капитаном был Ахав. И в этот момент нижняя че-люсть Моби Дика, имеющая форму серпа, пронеслась под ним, отсекая ногу Ахава так же легко, как косилка срезает травинку. 

Не приходится сомневаться, что после этой почти смертельной встречи Ахав затаил в себе дикое и неуто-лимое желание отомстить киту. Chapter 23. Sunset Глава 23. Закат | 282 

In his mad obsession, he identified with the creature, tak-ing on not only its physical suffering but also its intellec-tual and spiritual torment. 

To Ahab, the White Whale embodied all that drove men to madness—the malicious forces that corrode a person’s very being, leaving them with only half a heart and half a lung. Ahab didn’t worship the whale like some of the oth-ers did. Instead, he passionately saw in Moby Dick a tan-gible representation of all the rage, hate, and evil that had plagued his lineage from the beginning of time. 

В своей безумной одержимости он отождествлял себя с творением, принимая на себя не только его физиче-ские страдания, но и интеллектуальные и духовные муки. 

Для Ахава белый кит олицетворял все то, что доводит людей до безумия, – злые силы, разъедающие само су-щество человека, оставляя от него лишь половину сердца и половину легких. Ахав не поклонялся киту, как другие. Напротив, он страстно желал увидеть в Моби Дике осязаемое воплощение всей той ярости, ненависти и зла, которые испокон веков обуревали его род. Chapter 23. Sunset Глава 23. Закат | 283 

It wasn’t until the voyage back home, after that encoun-ter, that Ahab descended into full-blown madness. At times during the journey, he raved like a lunatic. Despite losing a leg, his Egyptian chest still held an incredible vi-tality, further fueled by his delirium. His mates were forced to restrain him tightly, even as he swung in his hammock, sailing and raving in his makeshift strait-jacket amidst the turbulent winds. 

Только во время путешествия на родину, после этой встречи, Ахав впал в полное безумие. Иногда во время путешествия он бредил как сумасшедший. Несмотря на потерю ноги, в его египетской груди сохранялась не-вероятная жизненная сила, которая еще более усили-валась в бреду. Его товарищи были вынуждены крепко удерживать его, даже когда он качался в своем гамаке, плавая и бредя в своей импровизированной смири-тельной рубашке среди бушующих ветров. Chapter 23. Sunset Глава 23. Закат | 284 

When the ship sailed into more tolerable latitudes, cross-ing the peaceful tropics, it seemed as if the old man’s de-lirium had been left behind with the swells of Cape Horn. 

Ahab emerged from his dark den into the blessed light and fresh air, wearing a calm and collected demeanor, issuing his orders as if the dire madness had evaporated. Yet, deep within himself, Ahab’s insanity persisted. Hu-man madness can be cunning, like a sly feline. Just when you think it’s gone, it transforms into a subtler form. Ahab’s lunacy didn’t wane; it intensified. 

Когда корабль перешел в более терпимые широты, пе-ресек мирные тропики, казалось, что бред старика остался позади вместе со штормовыми волнами мыса Горн. 

Ахав вышел из своей темной берлоги на благодатный свет и свежий воздух, сохраняя спокойствие и собран-ность, и отдавал приказы так, словно страшное безу-мие испарилось. Однако в глубине души безумие Ахава продолжало существовать. Человеческое безу-мие может быть коварным, как хитрая кошка. Стоит только подумать, что оно прошло, как оно переходит в другую, более тонкую форму. Лунатизм Ахава не осла-бевал, он усиливался. Chapter 23. Sunset Глава 23. Закат | 285 

Far from doubting his suitability for another whaling voy-age due to these dark symptoms, the pragmatic folks on that prudent island believed that, for those very reasons, he was all the more qualified and driven for a pursuit as ferocious and untamed as the bloody hunt for whales. 

Ahab had deliberately set sail on this voyage with one single, all-consuming purpose: to hunt down the White Whale. If any of his old acquaintances on land had the slightest inkling of what lurked within him, they would have torn the ship from his grasp, their righteous souls appalled. They sought profitable cruises, counting their gains in dollars and cents. 

Прагматичные люди на этом благоразумном острове не сомневались в его пригодности к очередному китобой-ному плаванию из-за этих мрачных симптомов, а счи-тали, что именно по этим причинам он тем более при-годен к такому свирепому и неистовому занятию, как кровавая охота на китов. 

Ахав сознательно отправился в это плавание с одной-единственной, всепоглощающей целью: выследить бе-лого кита. Если бы кто-то из его старых знакомых на суше хоть немного догадывался о том, что таится в нем, они бы вырвали корабль из его рук, их праведные души были бы потрясены. Они стремились к прибыль-ным круизам, считая свою выгоду в долларах и центах. Chapter 23. Sunset Глава 23. Закат | 286 

Ahab, on the other hand, pursued audacious and super-natural vengeance. 

So here he was, a grey-haired, godless old man, cursing and chasing a whale like Job’s affliction, encircling the globe with a crew comprised mostly of outcasts, rene-gades, and cannibals. Starbuck, the conscientious one, seemed indifferent and reckless. Stubb exuded a perva-sive mediocrity, while Flask embodied an ordinary, run-of-the-mill nature. It was as if this crew had been hand-picked by some infernal destiny to assist Ahab in his ma-niacal quest for revenge. 

Ахав же стремился к дерзкой и сверхъестественной ме-сти. 

И вот он, седовласый, безбожный старик, проклинаю-щий и преследующий кита, как недуг Иова, обходит земной шар с командой, состоящей в основном из от-щепенцев, ренегатов и каннибалов. Сознательный Старбак выглядел равнодушным и безрассудным. Стабб излучал всепроникающую посредственность, а Фляк олицетворял собой обычную, заурядную натуру. Создавалось впечатление, что этот экипаж был выбран какой-то инфернальной судьбой для помощи Ахаву в его маниакальном стремлении к мести. Chapter 23. Sunset Глава 23. Закат | 287 

How could it be that they so readily embraced the old man’s hatred? What dark magic possessed their souls, binding their animosity to the White Whale as tightly as Ahab’s own? How did the whale become their unspeaka-ble foe, lurking in the depths of their unconscious, like a great demon of the ocean of life? These questions delve into depths that even Ishmael cannot fully fathom. 

But one thing remains clear: Ahab’s obsession, his all-consuming madness, grew only stronger. 

Как могло случиться, что они с такой готовностью вос-приняли ненависть старика? Какая темная магия овла-дела их душами, связав их неприязнь к белому киту так же крепко, как и неприязнь самого Ахава? Как кит стал их несказанным врагом, затаившимся в глубинах их бессознательного, как великий демон океана жизни? Эти вопросы уходят в такие глубины, которые даже Измаил не в силах постичь. 

Но одно остается ясным: одержимость Ахава, его все-поглощающее безумие становились только сильнее. Chapter 23. Sunset Глава 23. Закат | 288 

Instead of withering, he possessed a thousandfold more potency than ever before, though it may have seemed irrational to others. The calculating minds of that prudent island saw not a deranged man but a man uniquely qual-ified, sharpened to a razor’s edge by his tumultuous fury, for the perilous and savage pursuit of hunting whales. 

Ahab had set sail on a quest that defied reason and logic. The tales of his madness would forever be etched in the annals of seafaring lore. 

Вместо того чтобы угаснуть, он стал обладать в тысячу раз большей силой, чем прежде, хотя другим это могло показаться неразумным. Расчетливые умы благоразум-ного острова увидели в нем не сумасшедшего, а чело-века, обладающего уникальной квалификацией, отто-ченной до бритвенного острия его бурной ярости, для опасной и дикой охоты на китов. 

Ахав отправился на поиски, которые не поддавались ни разуму, ни логике. Рассказы о его безумии навсегда войдут в анналы мореходной истории. Chapter 23. Sunset Глава 23. Закат | 289 

The cabin, the stern windows, Ahab gazing out into the vast expanse, were witnesses to a man consumed by a vendetta that transcended mere mortality. 

In recounting this tale, to fully unravel the enigma of Ahab’s obsession and his inexorable connection to the White Whale would require a plunge into depths beyond comprehension—a journey that surpasses the limits of Ishmael’s understanding. 

Каюта, кормовые иллюминаторы, Ахав, вглядываю-щийся в бескрайние просторы, были свидетелями того, что человек поглощен местью, выходящей за рамки морали. 

Чтобы полностью раскрыть загадку одержимости Ахава и его нерасторжимой связи с Белым китом, необ-ходимо погрузиться в глубины, недоступные понима-нию, – путешествие, превосходящее пределы понима-ния Измаила. Chapter 23. Sunset Глава 23. Закат | 290 ыы 

Chapter 24. 

“There She Blows” 

The true nature of Ahab’s obsession with the white whale, Moby Dick, has been hinted at, but my own experiences with him are yet to be fully revealed. 

Apart from the obvious factors concerning Moby Dick, there was another unsettling, indescribable horror asso-ciated with him that I find almost impossible to articulate. It was the whale’s whiteness that haunted me above all else. How can I hope to convey my thoughts here? 

Глава 24. 

“Там брызжет” 

На истинную природу одержимости Ахава белым китом Моби Диком уже намекнули, но мои собственные пере-живания по поводу него еще не раскрыты до конца. 

Помимо очевидных факторов, связанных с Моби Ди-ком, с ним был связан еще один тревожный, неопису-емый ужас, который мне почти невозможно сформули-ровать. Именно белизна кита преследовала меня больше всего. Как я могу рассчитывать на то, что смогу передать здесь свои мысли?Chapter 24. “There she blows” Глава 24. “Там брызжет” | 292 

Yet, in some vague and haphazard manner, I must at-tempt to explain myself; otherwise, all these chapters would be in vain. 

While in many natural objects, whiteness enhances beauty, bestowing upon them a special virtue of their own, such as in marble and pearls, there is something elusive lurking within the core concept of this hue that strikes more panic into the soul than the terror evoked by blood’s redness, despite all the positive and noble associ-ations we may have with white. 

И все же я должен попытаться объясниться, но как-то туманно и бессистемно, иначе все эти главы окажутся напрасными. 

Хотя во многих природных объектах белизна усили-вает красоту, наделяя их особым достоинством, как, например, в мраморе или жемчуге, в самом понятии этого оттенка таится нечто неуловимое, вызывающее в душе больший панический ужас, чем краснота крови, несмотря на все положительные и благородные ассо-циации, которые мы можем иметь с белым цветом. Chapter 24. “There she blows” Глава 24. “Там брызжет” | 293 

Even in the sacred depictions of our Lord, described as white as wool, there remains an enigmatic quality that unsettles the spirit. 

In the seclusion of his cabin, Ahab studied his charts. Al-most every night, they were brought out, and pencil marks were erased and replaced. With charts spanning all four oceans before him, Ahab navigated a labyrinth of currents and eddies, all in pursuit of his single-minded, obsessive desire. 

To an outsider unfamiliar with the ways of the great whales, it might seem an absurdly futile endeavor to search for one solitary creature amidst the vast, endless oceans of our planet. 

Даже в священных изображениях Господа, описанного как белый, как шерсть, остается загадочное качество, которое не дает покоя духу. 

В уединении своей каюты Ахав изучал свои карты. По-чти каждый вечер он доставал их, стирал и вновь ста-вил карандашные пометки. Имея перед собой карты всех четырех океанов, Ахав плыл по лабиринту тече-ний и водоворотов, преследуя свое греховное, навяз-чивое желание. 

Постороннему человеку, не знакомому с повадками огромных китов, поиски одинокого существа в бес-крайних океанах нашей планеты могут показаться аб-сурдным и бесполезным занятием. Chapter 24. “There she blows” Глава 24. “Там брызжет” | 294 

However, Ahab, well- versed in the patterns of tides and currents, could calculate the movements of the sperm whale’s prey, factor in the established hunting seasons in particular regions, and make reasonable estimations bor-dering on certainty as to the most opportune day to be present in a given area to pursue his quarry. 

Moreover, when migrating from one feeding ground to an-other, sperm whales, guided by some infallible instinct or divine intelligence, tend to swim in veins, following a pre-cise course along a specific line of the ocean. No ship has ever sailed with even a fraction of such astonishing accu-racy. 

Однако Ахав, хорошо знакомый с закономерностями приливов и течений, мог вычислить перемещения до-бычи кашалота, учесть установленные сезоны охоты в тех или иных регионах и сделать обоснованные, гра-ничащие с уверенностью расчеты наиболее благопри-ятного дня для появления в том или ином районе для преследования своей добычи. 

Более того, мигрируя от одного места кормежки к дру-гому, кашалоты, руководствуясь каким-то непогреши-мым инстинктом или божественным разумом, стре-мятся плыть по жилам, следуя точным курсом вдоль определенной линии океана. Ни одно судно никогда не плавало хотя бы с малой долей такой поразительной точности. Chapter 24. “There she blows” Глава 24. “Там брызжет” | 295 

Ahab burned with an intense fervor for his purpose, will-ing to sacrifice all worldly interests to his all- consuming passion. Nevertheless, it is possible that he was too deeply entrenched in the ways of a fiery whaleman to en-tirely abandon the secondary objectives of the voyage. 

Having impetuously, and perhaps prematurely, revealed the primary but private motive behind the Pequod’s jour-ney, Ahab now realized that he had inadvertently opened himself up to the undeniable charge of usurpation. 

Ахав горячо стремился к своей цели и готов был по-жертвовать всеми мирскими интересами ради своей всепоглощающей страсти. Тем не менее, вполне воз-можно, что он слишком глубоко укоренился в образе пламенного китобоя, чтобы полностью отказаться от второстепенных целей плавания. 

Порывисто и, возможно, преждевременно раскрыв главный, но личный мотив путешествия Пекода, Ахав теперь понял, что невольно открыл себя для неоспо-римого обвинения в узурпации. Chapter 24. “There she blows” Глава 24. “Там брызжет” | 296 

His crew, if so inclined, could defy him with complete im-punity, both morally and legally, and even forcefully wrest control from his grasp. 

For these reasons, and perhaps others too intricate to be fully expounded upon here, Ahab understood that he must, to a significant extent, remain faithful to the natu-ral, stated purpose of the Pequod’s voyage. He would ob-serve the customary practices and, not only that, but also force himself to channel his well-known passion and en-thusiasm into the broader pursuit of his profession. 

При желании его команда могла совершенно безнака-занно, как с моральной, так и с юридической точки зрения, ослушаться его и даже силой вырвать управ-ление из его рук. 

По этим, а возможно, и по другим причинам, слишком сложным для полного изложения здесь, Ахав понимал, что в значительной степени должен оставаться верным естественной, заявленной цели плавания Пекода. Он должен был соблюдать обычаи, но не только это, но и заставлять себя направлять известную страсть и энту-зиазм в более широкое русло своей профессии. Chapter 24. “There she blows” Глава 24. “Там брызжет” | 297 

The sky was overcast, the air heavy with humidity; the sailors lazily lounged about the decks. Queequeg and I were engaged in the tranquil task of weaving a sword-mat for an additional securing mechanism for our boat. As we diligently wove and wove, I was startled by a sound so peculiar, prolonged, and eerily melodious that the sphere of conscious choice slipped from my hand, and I found myself gazing upward at the clouds from which that voice descended, akin to a wing. 

Indeed, that very moment, the same sound echoed across the seas, emanating from countless whalemen’s lookouts perched high in the air. 

Небо было пасмурным, воздух тяжелым от влажности, матросы лениво слонялись по палубе. Мы с Квикегом спокойно занимались плетением циновки для меча в качестве дополнительного механизма крепления нашей лодки. Когда мы старательно плели и плели, меня поразил звук, настолько необычный, протяжный и жутко мелодичный, что сфера сознательного выбора выскользнула из моих рук, и я обнаружил, что смотрю ввысь, на облака, из которых, подобно крылу, спус-кался этот голос. 

И действительно, в тот же миг тот же самый звук эхом разнесся по морям, доносясь с бесчисленных смотро-вых площадок китобоев, расположенных высоко в воз-духе. Chapter 24. “There she blows” Глава 24. “Там брызжет” | 298 

But few could match the extraordinary cadence of that accustomed cry, originating from none other than Tashtego the Indian. 

“There she blows! There! There! There! She blows! She blows!” 

“Which direction?” 

“On the lee-beam, about two miles away! A school of them!” 

Instantly, the entire ship burst into commotion. 

Но мало кто мог сравниться с необыкновенной каден-цией этого привычного крика, исходившего не от кого иного, как от индейца Таштего. 

“Там брызжет! Вот! Там! Вот так! Брызжет! Брызжет!” 

“В каком направлении?” 

“На подветренном борту, примерно в двух милях! Це-лая стая!” 

Мгновенно весь корабль всколыхнулся. Chapter 24. “There she blows” Глава 24. “Там брызжет” | 299 

“There go their tails!” Tashtego exclaimed, and the whales vanished from sight. 

“Quick, steward!” Ahab commanded. “The time! The time!” 

Dough-Boy rushed below deck, glanced at the watch, and promptly reported the precise minute to Ahab. The cap-tain’s eyes gleamed with a mix of anticipation and deter-mination, for this moment was of utmost importance in his relentless pursuit. 

“Вот и хвосты!” воскликнул Таштего, и киты исчезли из виду. 

“Быстро, стюард!” приказал Ахав. “Время! Время!” 

Поваренок бросился под палубу, взглянул на часы и быстро доложил Ахаву точное время. Глаза капитана заблестели от предвкушения и решимости, ведь этот момент был крайне важен в его неумолимом преследо-вании. Chapter 24. “There she blows” Глава 24. “Там брызжет” | 300 

Chapter 25. 

The Spirit-Spout 

Days and weeks passed, and the majestic Pequod, a ship made of ivory, sailed leisurely across vast oceans. Ahab, the commanding figure on the deck, moved with quick, determined strides, directing the sailors to adjust the sails. If you had observed Ahab’s face that night, you would have sensed a clash of conflicting emotions. 

Глава 25. 

Дух-изверг 

Проходили дни и недели, а величественный корабль Пекод, сделанный из слоновой кости, неторопливо плыл через бескрайние океаны. Ахав, командовавший на палубе, двигался быстрыми, решительными ша-гами, указывая матросам, как настраивать паруса. Если бы вы посмотрели на лицо Ахава в тот вечер, вы бы почувствовали столкновение противоречивых эмо-ций. Chapter 25. The Spirit-Spout Глава 25. Дух-изверг | 302 

As his one living leg resounded with energy, each step of his prosthetic limb echoed like the solemn toll of a funeral bell. Life and death seemed to intertwine within this aged man. 

Amidst the darkness of the stormy weather, Ahab, though assuming near-constant control of the soaked and peri-lous deck, maintained an aura of gloomy solitude. He rarely spoke to his companions, withdrawing into his own thoughts. 

В то время как его живая нога гудела от энергии, каж-дый шаг протеза отдавался эхом, как торжественный звон погребального колокола. Жизнь и смерть, каза-лось, переплетались в этом пожилом человеке. 

В темноте штормовой погоды Ахав несмотря на то, что почти постоянно контролировал промокшую и опасную палубу, сохранял ауру мрачного одиночества. Он редко разговаривал со своими спутниками, уйдя в свои мысли. Chapter 25. The Spirit-Spout Глава 25. Дух-изверг | 303 

During tempestuous times like these, when all the neces-sary precautions had been taken to secure the ship, there was nothing left to do but wait, passively, for the storm to pass. Ahab would stand for hours and hours, his ivory leg firmly secured in its designated place, gripping a rope with one hand. He would gaze intently into the relentless winds, while occasional bursts of sleet or snow threatened to seal his eyelashes shut. Few words were exchanged among the crew, and the ship sailed on silently, as if manned by motionless figures made of wax, sailing through the frenzied ecstasy of the raging waves. 

В такие бурные времена, когда все меры предосторож-ности были приняты, чтобы обезопасить корабль, оста-валось только пассивно ждать, когда пройдет буря. Ахав стоял часами, прочно закрепив свою ногу из сло-новой кости на положенном месте, держась одной ру-кой за канат. Он пристально вглядывался в неумоли-мый ветер, а редкие порывы снега и дождя грозили за-хлопнуть его ресницы. Команда не обменивалась ни единым словом, и корабль плыл молча, как будто управляемый неподвижными фигурами из воска, плы-вущими сквозь неистовый экстаз бушующих волн. Chapter 25. The Spirit-Spout Глава 25. Дух-изверг | 304 

Starbuck, one of Ahab’s loyal mates, could never forget the sight of the old man. He couldn’t shake off the feeling of terror that Ahab’s presence evoked. “What a formidable figure,” Starbuck thought, shivering in the midst of the tempest. “Even in the midst of this storm, you remain steadfastly committed to your purpose.” 

Старбак, один из верных товарищей Ахава, никогда не мог забыть вид старика. Он не мог избавиться от чув-ства ужаса, которое вызывало у него присутствие Ахава. “Какая грозная фигура”, – думал Старбак, дрожа от страха. “Даже в такой буре ты остаешься непоколебим в своей цели”. Chapter 25. The Spirit-Spout Глава 25. Дух-изверг | 305 

Chapter 26. 

Pandemic 

Hand in hand, ship and breeze surged forward, but the wind raced ahead, outpacing the ship, and soon the Pe-quod began to sway. 

Let it be known that like the naval vessels of a military fleet, the ships of the American Whale Fleet each had a unique private signal. These signals were compiled in a book, with the names of the respective ships attached, and every captain was equipped with this guide. 

Глава 26. 

Пандемия 

Рука об руку корабль и бриз устремились вперед, но ветер мчался вперед, обгоняя корабль, и вскоре “Пе-код” начал раскачиваться. 

Следует отметить, что, подобно военным судам воен-ного флота, корабли Американского китового флота имели свой личный сигнал. Эти сигналы были собраны в книгу, к которой прилагались названия кораблей, и каждый капитан был снабжен этим справочником. Chapter 26. Pandemic Глава 26. Пандемия | 307 

With a ship in sight on the horizon, the Pequod flashed their signal. Finally, the Pequod’s signal was answered by the stranger, who raised their own signal, revealing the ship to be the Jeroboam of Nantucket. 

At that moment, Stubb exclaimed, “That’s him! That’s him!” Stubb referred to a peculiar tale about the Jero-boam and a certain crew member. 

This man had been raised among the eccentric Neskyeuna Shakers, where he held the status of a great prophet. 

Когда на горизонте показался корабль, Пекод подал сигнал. Наконец, на сигнал Пекода ответил чужак, ко-торый поднял свой сигнал, показав, что это судно – Иеровоам из Нантакета. 

В этот момент Стабб воскликнул: “Это он! Это он!” Стабб вспомнил необычную историю, связанную с суд-ном Иеровоам и одним из членов экипажа. 

Этот человек вырос среди эксцентричных шейкеров Нескьёна, где он имел статус великого пророка. Chapter 26. Pandemic Глава 26. Пандемия | 308 

In their secretive and deranged gatherings, he had de-scended from heaven through a trapdoor several times, claiming to bear the seventh vial in his vest pocket. In-stead of containing gunpowder, the vial was believed to be filled with laudanum. Struck by a whimsical apostolic impulse, he abandoned Neskyeuna and arrived in Nan-tucket. There, with cunning typical of madness, he adopted a composed and sensible facade, presenting him-self as an inexperienced candidate for the Jeroboam’s whaling voyage. They accepted him, but as soon as the ship sailed out of sight of land, his insanity erupted like a flood. 

На их тайных и безумных собраниях он несколько раз спускался с неба через люк, утверждая, что в жилет-ном кармане у него находится седьмая склянка. Счи-талось, что вместо пороха склянка наполнена лауда-нумом. Охваченный капризным апостольским поры-вом, он покинул Нескьёну и прибыл в Нантакет. Там он с хитростью, характерной для безумия, принял благо-разумный вид, представившись неопытным кандида-том на китобойное плавание на судне Иеровоам. Его приняли, но как только судно скрылось из виду, его безумие хлынуло потоком. Chapter 26. Pandemic Глава 26. Пандемия | 309 

He proclaimed himself as the archangel Gabriel and com-manded the captain to throw himself overboard. 

The crew, largely ignorant souls, were terrified by this de-lirium and considered Gabriel a sacred figure. They feared him greatly. Although such a man was of little practical use on the ship, particularly since he refused to work un-less he felt like it, the skeptical captain wished to be rid of him. However, when the captain revealed his intention, the archangel immediately opened all his seals and vials, cursing the ship and all aboard to unconditional damna-tion if his removal was carried out. 

Он объявил себя архангелом Гавриилом и приказал ка-питану выброситься за борт. 

Экипаж, в большинстве своем невежественные души, был напуган этим бредом и считал Гавриила священ-ной фигурой. Они очень боялись его. И хотя практиче-ской пользы от такого человека на корабле было мало, тем более что он отказывался работать, если не хотел этого, скептически настроенный капитан хотел от него избавиться. Однако когда капитан сообщил о своем намерении, архангел тут же открыл все свои печати и склянки, проклиная корабль и всех, кто на нем нахо-дится, на безусловное проклятие, если его удаление будет осуществлено. Chapter 26. Pandemic Глава 26. Пандемия | 310 

He influenced his disciples among the crew so strongly that they went to the captain and declared that if Gabriel were expelled, not a single man would remain. 

Thus, the captain was compelled to abandon his plan. Moreover, they refused to allow Gabriel to be mistreated in any way, no matter what he said or did. Consequently, Gabriel enjoyed complete freedom on the ship. As a re-sult, he cared little for the captain and officers. Since the outbreak of the epidemic, he exerted even more control, declaring that he alone commanded the plague, which he referred to as the “invasion,” and it would only cease at his whim. 

Он так сильно повлиял на своих учеников среди ко-манды, что они пошли к капитану и заявили, что если Габриэля изгнать, то ни один человек не останется. 

Таким образом, капитан был вынужден отказаться от своего плана. Более того, они не позволили Гавриилу подвергаться какому-либо жестокому обращению, что бы он ни говорил и ни делал. Таким образом, Гавриил пользовался на корабле полной свободой. В резуль-тате он мало заботился о капитане и офицерах. С нача-лом эпидемии он стал еще больше контролировать си-туацию, заявив, что чума, которую он называл “наше-ствием”, принадлежит только ему и прекратится только по его прихоти. Chapter 26. Pandemic Глава 26. Пандемия | 311 

The sailors, mostly destitute souls, groveled, and some even worshiped him. Following his instructions, they oc-casionally paid him personal homage, as if he were a de-ity. These occurrences may sound unbelievable, but as astonishing as they may seem, they are true. This fanatic not only possessed immeasurable power to deceive and bewilder so many others, but he also deceived himself. But let us return to the Pequod. 

The Jeroboam approached, sailed under the Pequod’s lee, and lowered a boat. It swiftly drew near. 

Моряки, в основном нищие, преклонялись, а некото-рые даже боготворили его. Следуя его указаниям, они иногда оказывали ему личное почтение, как божеству. Это может показаться невероятным, но, как бы удиви-тельно это ни выглядело, это правда. Этот фанатик не только обладал неизмеримой силой, способной обма-нуть и ошеломить многих, но и обманывал самого себя. Но вернемся к Пекоду. 

Иеровоам приблизился, подплыл к Пекоду с подвет-ренной стороны и спустил шлюпку. Она быстро при-близилась. Chapter 26. Pandemic Глава 26. Пандемия | 312 

However, as the side-ladder was being prepared by Star-buck’s command to accommodate the visiting captain, the stranger waved his hand from the stern of his boat, indi-cating that it was entirely unnecessary. Although he and his boat’s crew remained unaffected from the any sign of the plague, and despite the fact that his ship was at a considerable distance, and with an incorruptible expanse of sea and air separating them, Captain Mayhew staunchly adhered to the cautious quarantine measures of the land. He adamantly refused to come into direct con-tact with the Pequod. 

Однако, когда по команде Старбака к приходу капи-тана готовился боковой трап, незнакомец махнул ру-кой с кормы своего судна, давая понять, что в этом нет никакой необходимости. Несмотря на то, что он сам и команда его корабля не были заражены никакими при-знаками чумы, несмотря на то, что корабль находился на значительном расстоянии и их разделяло необозри-мое пространство моря и воздуха, капитан Мэйхью стойко придерживался осторожных карантинных мер, принятых на суше. Он категорически отказывался вступать в прямой контакт с Пекодом. Chapter 26. Pandemic Глава 26. Пандемия | 313 

Nevertheless, this did not completely hinder communication. Maintaining a modest distance be-tween themselves and the ship, the Jeroboam’s boat skill-fully maneuvered its oars to stay parallel with the Pequod as it plowed through the heavy waves. The boat would occasionally surge ahead but would quickly adjust its course to stay in alignment. Despite intermittent interrup-tions, a conversation persisted between the two parties, albeit sporadically. 

“I fear not your epidemic, man,” Ahab called from the bulwarks to Captain Mayhew, who stood in the stern of the boat. “Come aboard.” 

Тем не менее, это не мешало общению. Сохраняя не-большое расстояние между собой и кораблем, лодка Иеровоама умело маневрировала веслами, чтобы дер-жаться параллельно Пекоду, бороздившему сильные волны. Время от времени лодка вырывалась вперед, но быстро корректировала курс, чтобы оставаться на одной линии. Несмотря на периодические перерывы, разговор между собеседниками продолжался, хотя и урывками. 

“Я не боюсь твоей эпидемии, друг, – обратился Ахав с фальшборта к капитану Мэйхью, стоявшему на корме судна. “Поднимайтесь на борт”. Chapter 26. Pandemic Глава 26. Пандемия | 314 

At that moment, Gabriel sprang to his feet. “Think, think of the fevers, the yellow and bilious! Beware the horrific plague!” he exclaimed. 

Suddenly, a towering wave propelled the boat far ahead, drowning out any further speech. 

“Have you seen the White Whale?” Ahab demanded when the boat drifted back. 

But once again, the boat surged forward as if propelled by malevolent spirits. For a few moments, silence reigned as tumultuous waves rolled by. 

В этот момент Гавриил вскочил на ноги. “Думайте, ду-майте о лихорадках, желтых и желчных! Берегитесь страшной чумы!” – воскликнул он. 

Вдруг огромная волна понесла лодку далеко вперед, заглушив все дальнейшие речи. 

“Вы видели белого кита? потребовал Ахав, когда лодку отнесло назад. 

Но лодка снова рванулась вперед, словно подгоняемая злыми духами. На несколько мгновений воцарилась ти-шина, пока бурные волны накатывали на борт. Chapter 26. Pandemic Глава 26. Пандемия | 315 

When the momentary intermission subsided, Captain Mayhew began a somber tale about Moby Dick. However, his account was frequently interrupted by Gabriel’s inter-jections. 

It appeared that not long after leaving home, the Jero-boam’s crew encountered a whaling ship whose crew re-liably informed them of Moby Dick’s existence and the havoc he had wreaked. Consumed with a fervent desire to confront the great white whale, the first mate, Macey, burned with determination. 

Когда минутный перерыв затих, капитан Мейхью начал мрачный рассказ о Моби Дике. Однако его рассказ ча-сто прерывался междометиями Габриэля. 

Оказалось, что вскоре после отплытия команда Иеро-воама столкнулась с китобойным судном, команда ко-торого достоверно сообщила им о существовании Моби Дика и о том, какой хаос он посеял. Загоревшись же-ланием встретиться с белым китом, первый помощник Мейси загорелся решимостью. Chapter 26. Pandemic Глава 26. Пандемия | 316 

Despite all of Gabriel’s warnings and prophecies, Macey managed to convince five men to join him in his boat. They set off, and after arduous rowing and numerous per-ilous but unsuccessful attempts, they finally managed to harpoon the behemoth. In the meantime, Gabriel as-cended to the top of the main-royal mast, wildly gesticu-lating and foretelling the imminent doom that awaited these sacrilegious assailants of his divine entity. 

Несмотря на все предупреждения и пророчества Габ-риэля, Мэйси удалось уговорить пятерых мужчин при-соединиться к нему в лодке. После долгих гребков и множества опасных, но безуспешных попыток им уда-лось зацепить гарпуном чудовище. Тем временем Гав-риил взошел на вершину главной королевской мачты, бурно жестикулируя и предрекая неминуемую гибель, которая ожидает этих кощунственных посягателей на его божественную сущность. Chapter 26. Pandemic Глава 26. Пандемия | 317 

And then, as Macey, standing at the bow of the boat with reckless energy characteristic of his kind, aimed his har-poon with fervor and uttered wild exclamations toward the whale, a broad white shadow emerged from the sea. 

Its swift, sweeping motion momentarily stole the breath from the oarsmen’s bodies. In an instant, the ill-fated mate, brimming with furious life, was propelled into the air, tracing a long arc before plunging into the sea about fifty yards away. Not a splinter of the boat was harmed, nor a single hair on any oarsman’s head, but the mate disappeared forever beneath the waves. 

И вот, когда Мейси, стоя на носу лодки с характерной для его вида безрассудной энергией, с яростью наце-ливал гарпун и произносил дикие восклицания в сто-рону кита, из моря вынырнула широкая белая тень. 

От его стремительного движения у гребцов на мгнове-ние перехватило дыхание. В одно мгновение кит, пол-ный жизни, взвился в воздух, прочертил длинную дугу и упал в море на расстоянии около пятидесяти ярдов. Ни одна щепка лодки не пострадала, ни один волос на голове гребца, но помощник навсегда исчез под вол-нами. Chapter 26. Pandemic Глава 26. Пандемия | 318 

It is worth noting that among the fatal accidents in the Sperm-Whale Fishery, this type of incident is perhaps al-most as common as any other. Sometimes, only the man who is annihilated suffers any harm, while other times, the boat’s bow is shattered or the platform upon which the harpooner stands is torn from its place and carried away with the body. Strangest of all, on more than one occasion when the bodies have been recovered, not a sin-gle mark of violence is discernible, despite the men being dead. 

The entire calamity, including Macey’s falling form, was clearly visible from the Pequod. 

Следует отметить, что среди несчастных случаев со смертельным исходом на промысле китов-кашалотов этот тип происшествия встречается едва ли не чаще, чем любой другой. Иногда страдает только человек, которого уничтожают, в других случаях разбивается нос лодки или платформа, на которой стоит гарпунер, срывается с места и уносится вместе с телом. Но самое странное, что не раз при извлечении тел не было об-наружено ни одного следа насилия, несмотря на то, что люди были мертвы. 

Вся картина бедствия, включая падающего Мейси, была хорошо видна с борта Пекода. Chapter 26. Pandemic Глава 26. Пандемия | 319 

Emitting a piercing shriek, Gabriel cried, “The vial! The vial!” and commanded the terrified crew to cease their pursuit of the whale. This terrible event further bolstered the archangel’s influence, as his credulous followers be-lieved that he had specifically foretold the tragedy rather than making a general prophecy that could have been ap-plied to various scenarios. He became an unnamed terror aboard the ship. 

After Mayhew concluded his narrative, Ahab posed ques-tions that led the stranger captain to inquire whether Ahab intended to hunt the White Whale if given the op-portunity. 

Издав пронзительный вопль, Гавриил закричал “Склянка! Склянка!” и приказал перепуганной команде прекратить погоню за китом. Это страшное событие еще более усилило влияние архангела, так как его до-верчивые последователи поверили, что он именно предсказал трагедию, а не сделал общее пророчество, которое можно было применить к разным сценариям. Он стал безымянным ужасом на борту корабля. 

После того как Мэйхью закончил свое повествование, Ахав задал вопросы, которые заставили незнакомого капитана поинтересоваться, собирается ли Ахав охо-титься на белого кита, если ему представится такая возможность. Chapter 26. Pandemic Глава 26. Пандемия | 320 

Ahab’s response was a resolute “Aye.” Instantly, Gabriel sprang to his feet once more, his gaze fixed intensely on the old man, and vehemently exclaimed, pointing down-ward, “Think, think of the blasphemer—dead, and down there! Beware of the blasphemer’s end!” 

Ahab nonchalantly turned away and then said to Mayhew, “Captain, I just remembered my letter bag. There is a letter for one of your officers, if I’m not mistaken. Starbuck, go through the bag.” 

Ахав ответил решительным “Да”. Мгновенно Габриэль снова вскочил на ноги, устремил пристальный взгляд на старика и, указывая вниз, горячо воскликнул: “Ду-май, думай о богохульнике – мертвом и о том что там, внизу! Берегись гибели богохульника!” 

Ахав беспечно отвернулся, а затем сказал Мэйхью: “Капитан, я только что вспомнил о своей сумке с пись-мами. Там, если не ошибаюсь, письмо для одного из ваших офицеров. Старбак, просмотрите сумку”. Chapter 26. Pandemic Глава 26. Пандемия | 321 

Every whaling ship carries a considerable number of let-ters destined for various vessels, the delivery of which relies solely on the chance encounter in the vast expanse of the four oceans. Consequently, most letters never reach their intended recipients, and many are only re-ceived after two or three years or even longer. 

Shortly thereafter, Starbuck returned, holding a damp and disheveled letter in his hand. The musty pages were marked with dull, spotted green mold from being kept in the dark cabin locker. It was the kind of letter that Death himself could have delivered. 

На каждом китобойном судне хранится значительное количество писем, предназначенных для различных судов, доставка которых зависит исключительно от случайной встречи на просторах четырех океанов. По-этому большинство писем так и не доходят до адреса-тов, а многие – только через два-три года, а то и дольше. 

Вскоре после этого Старбак вернулся, держа в руках отсыревшее и растрепанное письмо. На заплесневелых страницах виднелась тусклая пятнистая зеленая пле-сень от хранения в темном рундуке. Это было такое письмо, которое могла бы доставить сама Смерть. Chapter 26. Pandemic Глава 26. Пандемия | 322 

“Can’t you read it?” cried Ahab. “Give it to me, man. Aye, aye, it’s barely legible. What’s this?” As he studied the letter, Starbuck took a long pole with a split end, using his knife to create a small opening to insert the letter. In this way, he could pass it to the boat without bringing it any closer to the ship. 

Meanwhile, Ahab, clutching the letter, muttered, “Mr. Har… yes, Mr. Harry… (a woman’s handwriting, I wa-ger)… Aye… Mr. Harry Macey, Ship Jeroboam… Why, it’s Macey, and he’s dead!” 

“Разве ты не можешь прочесть его?” – вскричал Ахав. “Дай сюда, парень. Да, да, едва разборчиво. Что это?” Изучая письмо, Старбак взял длинный шест с расщеп-ленным концом и с помощью ножа проделал в нем не-большое отверстие, чтобы вставить письмо. Таким об-разом, он мог передать его в лодку, не приближая ее к кораблю. 

Тем временем Ахав, сжимая письмо, бормотал: “Мистер Гар… да, мистер Гарри… (женский почерк, я думаю)… Да… Мистер Гарри Мейси, корабль Иеровоам… Это Мейси, и он мертв!” Chapter 26. Pandemic Глава 26. Пандемия | 323 

“Poor fellow! Poor fellow! And it’s from his wife,” sighed Mayhew. “But let me have it.” “Nay, keep it for yourself,” Gabriel cried out to Ahab. “You are soon heading that way.” 

“Curses choke you!” yelled Ahab. “Captain Mayhew, stand ready to receive it.” Taking the fateful missive from Star-buck’s hands, Ahab lodged it into the slit of the pole and extended it toward the boat. Yet, as he did so, the rowers, expecting the exchange to take place, ceased rowing. 

“Бедняга! Бедняга! И это от его жены, – вздохнул Мэйхью. ” Но дайте мне забрать его”. “Нет, оставь себе”, – крикнул Габриэль Ахаву. “Ты скоро отпра-вишься туда”. 

“Проклятие тебя душит!” – крикнул Ахав. “Капитан Мэйхью, будьте готовы принять его”. Взяв из рук Стар-бака роковое послание, Ахав вставил его в прорезь шеста и протянул в сторону корабля. Но в этот момент гребцы, ожидавшие обмена, прекратили грести. Chapter 26. Pandemic Глава 26. Пандемия | 324 

The boat drifted slightly toward the stern of the ship, and, as if by magic, the letter aligned perfectly with Gabriel’s outstretched hand. In an instant, he seized it, impaled it on the boat- knife, and sent it back to the ship in that fashion. It fell at Ahab’s feet. Gabriel then screamed at his companions to row with all their might, and in this manner, the mutinous boat rapidly distanced itself from the Pequod. 

Лодка слегка наклонилась к корме корабля, и, как по волшебству, письмо оказалось на одной линии с вытя-нутой рукой Габриэля. В одно мгновение он схватил его, насадил на лодочный нож и таким же образом от-правил обратно на корабль. Она упала к ногам Ахава. Тогда Гавриил крикнул своим товарищам, чтобы они гребли изо всех сил, и таким образом взбунтовавшаяся лодка быстро отдалилась от Пекода. Chapter 26. Pandemic Глава 26. Пандемия | 325 

Chapter 27. 

Jonah 

In a previous chapter, we mentioned the famous tale of Jonah and the whale from history. Interestingly, there are Nantucketers who hold a certain level of skepticism to-wards this historical account. However, it’s worth noting that even among the ancient Greeks and Romans, there were skeptics who questioned well- known stories like Hercules and the whale or Arion and the dolphin. Yet, their doubts did not diminish the reality of these traditions in the slightest. 

Глава 27. 

Иона 

В одной из предыдущих глав мы упомянули известное из истории сказание об Ионе и ките. Интересно, что есть нантакетцы, которые относятся к этому историче-скому рассказу с определенной долей скептицизма. Впрочем, стоит отметить, что и среди древних греков и римлян находились скептики, которые подвергали со-мнению такие известные истории, как Геракл и кит или Арион и дельфин. Однако их сомнения нисколько не умаляли реальности этих преданий. Chapter 27. Jonah Глава 27. Иона | 327 

Just as the doubting Greeks and Romans did not negate the existence of Hercules or Arion, the skepticism of cer-tain Nantucketers does not invalidate the story of Jonah and the whale. These tales carry a significance that trans-cends mere belief or doubt. They have become woven into the fabric of our collective consciousness, leaving an in-delible mark on our cultural heritage. Whether regarded as literal events or symbolic narratives, they continue to resonate with us, challenging our understanding of the extraordinary and reminding us of the limitless possibili-ties that lie within the realm of human experience. 

Как сомневающиеся греки и римляне не отрицали су-ществование Геракла или Ариона, так и скептицизм некоторых жителей Нантакета не отменяет историю об Ионе и ките. Эти истории имеют значение, выходящее за рамки простого убеждения или сомнения. Они впле-лись в ткань нашего коллективного сознания, оставив неизгладимый след в нашем культурном наследии. Независимо от того, воспринимаются ли они как бук-вальные события или как символические повествова-ния, они продолжают резонировать с нами, бросая вы-зов нашему пониманию необычного и напоминая нам о безграничных возможностях, которые лежат в сфере человеческого опыта. Chapter 27. Jonah Глава 27. Иона | 328 

Chapter 28. 

Vapor of Doubt 

For thousands of years—perhaps even millions of ages before that—the magnificent whales have been spouting and mystifying the depths of the sea, sprinkling its gar-dens with wonder. And for centuries, countless hunters have gathered near the whale’s fountain, observing these sprays and spouts. Yet, the question remains: are these emissions actual water or mere vapor? This is a truly remarkable mystery. 

Глава 28. 

Пар сомнений 

Тысячи лет – а может быть, и миллионы веков до этого – величественные киты извергали и мистифицировали морские глубины, осыпая их сады чудесами. И на про-тяжении столетий бесчисленные охотники собирались у китового фонтана, наблюдая за этими брызгами и струями. Однако остается открытым вопрос: являются ли эти выбросы настоящей водой или просто паром? Это поистине удивительная загадка. Chapter 28. Vapor of doubt Глава 28. Пар сомнений | 330 

In contrast, humans are constantly engaged in the act of breathing. Each breath sustains two or three heartbeats, ensuring our survival whether we are awake or asleep. However, the Sperm Whale breathes only a fraction of its time, equivalent to one-seventh or a single day of the week. 

Still, we can speculate even if we cannot definitively prove our theories. Here is my hypothesis: the whale’s spout is nothing but mist. I arrive at this conclusion by contem-plating the profound dignity inherent in the Sperm Whale. I perceive it as an extraordinary and profound creature. 

Напротив, человек постоянно занят дыханием. Каждый вдох поддерживает два-три удара сердца, обеспечи-вая наше выживание независимо от того, бодрствуем мы или спим. Кашалот же дышит лишь часть своего времени, равную одной седьмой или одному дню не-дели. 

Тем не менее, мы можем строить предположения, даже если не можем окончательно доказать свои теории. Вот моя гипотеза: струя кита – это не что иное, как туман. К такому выводу я пришел, размышляя о глубоком до-стоинстве, присущем кашалоту. Я воспринимаю его как необычное и глубокомысленное существо. Chapter 28. Vapor of doubt Глава 28. Пар сомнений | 331 

I firmly believe that from the minds of such weighty and thoughtful beings, like Plato, Pyrrho, the Devil, Jupiter, Dante, and the like, there arises a semi-visible steam while they engage in deep thoughts. 

Imagine the grandeur of the mighty, misty monster gracefully sailing through tranquil tropical waters, its im-mense and gentle head crowned by a canopy of vapor generated by its contemplations. Sometimes, you may even witness this mist adorned by a radiant rainbow, as if Heaven itself had bestowed its blessing upon its mus-ings. 

Я твердо убежден, что из головы таких весомых и вдумчивых существ, как Платон, Пирр, Дьявол, Юпи-тер, Данте и им подобных, во время их глубоких раз-мышлений поднимается полувидимый пар. 

Представьте себе величие могучего туманного чудо-вища, грациозно плывущего по спокойным тропиче-ским водам, его огромная и нежная голова увенчана куполом пара, образующегося в результате его созер-цаний. Иногда можно даже наблюдать, как этот туман украшается сияющей радугой, словно сами небеса благословили его размышления. Chapter 28. Vapor of doubt Глава 28. Пар сомнений | 332 

You see, rainbows do not appear in clear skies; they only illuminate the presence of vapor. And so, amid the thick fog of uncertainty that clouds my mind, divine insights occasionally pierce through, kindling my mist with a ce-lestial glow. For this, I express my gratitude to God, for doubt is a common experience for all, with many choosing to deny. Yet, it is rare to possess both doubt and intuition. Doubts regarding earthly matters and glimpses of heav-enly truths—this juxtaposition does not make one a be-liever or an infidel but rather a person who regards both with an impartial eye. 

Видите ли, радуга не появляется на чистом небе, она лишь освещает присутствие пара. Так и в густом ту-мане неопределенности, затуманивающем мой разум, изредка пробиваются божественные озарения, озаряя мой туман небесным сиянием. За это я выражаю бла-годарность Богу, ведь сомнение – это обычное пережи-вание для всех, и многие предпочитают его отрицать. Но редко кто обладает и сомнением, и интуицией. Со-мнения в земных делах и проблески небесных истин – такое сопоставление не делает человека верующим или неверным, а скорее человеком, который беспри-страстно смотрит на то и другое. Chapter 28. Vapor of doubt Глава 28. Пар сомнений | 333 

Chapter 29. 

Smell 

It was a week or two since our last encounter with the majestic whales, and as we sailed lazily across the tran-quil mid-day sea, something caught our attention. The sharp senses of the crew on the Pequod’s deck proved more perceptive than the three pairs of eyes scanning the horizon above. A peculiar, unpleasant odor wafted through the air. 

Глава 29. 

Вонь 

Прошла неделя или две после нашей последней встречи с величественными китами, и когда мы лениво плыли по безмятежному полуденному морю, что-то привлекло наше внимание. Острые чувства экипажа на палубе Пекода оказались более проницательными, чем три пары глаз, сканирующих горизонт. В воздухе ви-тала неприятная вонь. Chapter 29. Smell Глава 29. Вонь | 335 

Stubb, always quick-witted, broke the silence, “I bet you something, mates. I reckon we’re getting close to those drugged whales we teased the other day. I knew they wouldn’t last long.” 

In the distance, we spotted a ship with its sails furled, a telltale sign that it had encountered some sort of whale. As we approached, we noticed the French colors fluttering from its masthead. The circling, swooping sea-fowl indi-cated that the whale alongside the ship was what fisher-men referred to as a “blasted whale” — a whale that had died undisturbed at sea, its lifeless body drifting un-claimed. 

Стабб, всегда быстро соображавший, нарушил молча-ние: “Спорим на что-нибудь, приятели. Полагаю, мы приближаемся к тем одурманенным китам, которых мы дразнили на днях. Я знал, что они долго не продер-жатся”. 

Вдалеке мы заметили судно со спущенными парусами – признак того, что оно столкнулось с каким-то китом. Приблизившись, мы заметили, что с его мачты разве-ваются французские флаги. Судя по кружащимся мор-ским птицам, кит рядом с кораблем был тем, что ры-баки называют “взорванным китом” – кит, погибший в море, его безжизненное тело дрейфует невостребован-ным. Chapter 29. Smell Глава 29. Вонь | 336 

The stench that emanated from such a mass was unim-aginable, worse than a plague-stricken Assyrian city, left to rot when the living were incapable of burying the dead. 

As we drew closer on the dying breeze, we realized that the French ship had another whale alongside, and this one seemed even more putrid than the first. It turned out to be one of those enigmatic whales that appeared to wither away and perish, suffering from some monstrous indiges-tion or dyspepsia, leaving their carcasses almost devoid of oil. 

Зловоние, исходившее от такой массы, было невообра-зимым, хуже, чем в пораженном чумой ассирийском го-роде, оставленном гнить, когда живые не в состоянии похоронить мертвых. 

По мере приближения угасающего бриза мы поняли, что французское судно держит рядом с собой еще од-ного кита, и этот кит показался нам еще более гнилым, чем первый. Оказалось, что это один из тех загадоч-ных китов, которые, казалось, увядают и погибают, страдая от какого-то чудовищного несварения или диспепсии, в результате чего в их тушах почти не оста-ется жира. Chapter 29. Smell Глава 29. Вонь | 337 

Yet, as we shall soon discover, no knowledgeable fisher-man would disdain such a whale, despite their aversion to blasted whales in general. 

The Pequod had approached so near to the stranger ship that Stubb confidently identified his own harpoon entan-gled in the lines wrapped around the tail of one of these whales. 

“There’s a fine sight for you!” Stubb laughed heartily from the ship’s bows. “That’s a scavenger for you! These frog-eating Frenchmen are pitiful in the whaling business. Sometimes they lower their boats for mere breakers, mis-taking them for Sperm Whale spouts. 

Однако, как мы вскоре узнаем, ни один знающий ры-бак не стал бы пренебрегать таким китом, несмотря на свое отвращение к китам вообще. 

Пекод подошел к чужому кораблю настолько близко, что Стабб уверенно опознал свой собственный гарпун, запутавшийся в линях, обмотанных вокруг хвоста од-ного из этих китов. 

“Вот вам и прекрасное зрелище!” Стабб от души рас-смеялся с носа корабля. “Вот вам и падаль! Эти фран-цузы, питающиеся лягушками, жалки в китобойном деле. Иногда они спускают свои лодки на воду, прини-мая их за кашалотов. Chapter 29. Smell Глава 29. Вонь | 338 

And sometimes they set sail from port with their hold filled with boxes of tallow candles and cases of snuffers, know-ing well that the little oil they’ll acquire won’t be enough to dip the captain’s wick. We’re all aware of these things. But look, here’s a Frenchman who’s content with our left-overs—the drugged whale over there, I mean. And he’s even satisfied with scraping the dry bones of that other valuable fish he has. Poor devil! Someone pass the hat around, let’s give him a little oil out of charity’s sake. The oil he’d get from that drugged whale wouldn’t even burn in a jail cell, let alone a condemned one. 

А иногда они отплывают из порта, набив трюм ящи-ками с таловыми свечами и нюхательными трубками, прекрасно понимая, что того небольшого количества масла, которое они приобретут, не хватит, чтобы оку-нуть фитиль капитана. Мы все знаем о таких вещах. Но посмотрите, вот француз, который довольствуется нашими остатками – вон тем одурманенным китом, я имею в виду. И даже довольствуется тем, что выскре-бает сухие косточки из другой ценной рыбы, которая у него есть. Бедный дьявол! Кто-нибудь, передайте ему шляпу, дайте ему немного масла из милосердия. Масло, которое он получит из этого одурманенного кита, не горит даже в тюремной камере, оставляя осужденного в одиночестве. Chapter 29. Smell Глава 29. Вонь | 339 

And as for the other whale, well, I wager I could extract more oil by chopping up and rendering these three masts of ours than he could from that pile of bones.” 

As the feeble breeze died down completely, the Pequod found itself enveloped in the putrid odor, with no hope of escape unless the wind picked up again. Stubb emerged from the cabin, ready to summon his boat’s crew to row over to the French stranger. 

In order to communicate directly with the people on the deck, he had to steer around the bow to the starboard side and come close to the blasted whale to have a con-versation. 

А что касается другого кита, то я готов поспорить, что, разрубив и переработав эти три наши мачты, я смогу добыть больше топлива, чем он из этой груды костей”. 

Когда слабый ветерок утих, Пекод оказался окутан гнилостным зловонием, и не было никакой надежды на спасение, если только ветер снова не усилится. Стабб вышел из каюты, готовый вызвать команду своего судна и грести к французскому незнакомцу. 

Чтобы напрямую общаться с людьми на палубе, ему пришлось обогнуть нос судна по правому борту и при-близиться к проклятому киту для разговора. Chapter 29. Smell Глава 29. Вонь | 340 

When Stubb reached the designated spot, still holding his hand to his nose, he bellowed, “Ahoy! Any of you speak English?” 

“Yes,” replied a sailor from Guernsey who happened to be the chief mate. 

“Well then, my friend, have you laid eyes on the White Whale?” Stubb inquired eagerly. 

“What whale?” the Guernsey man responded, puzzled. 

“The White Whale—the Sperm Whale—Moby Dick, have you seen it?” 

Когда Стабб добрался до указанного места, все еще прижимая руку к носу, он прокричал: “Эй! Кто-нибудь из вас говорит по-английски?” 

“Да”, – ответил матрос с острова Гернси, оказавшийся старшим помощником. 

“Ну, тогда, друг мой, ты видел “Белого кита”? с нетер-пением спросил Стабб. 

“Какого кита?” – озадаченно ответил гренсиец. 

“Белого кита, кашалота, Моби Дика, вы его видели?” Chapter 29. Smell Глава 29. Вонь | 341 

“Never heard of such a whale. Cachalot Blanche! White Whale—no.” 

“Very well, then. Goodbye for now. I’ll be back in a mo-ment,” Stubb replied, swiftly maneuvering his way back to the Pequod. He spotted Captain Ahab leaning over the quarter-deck rail, awaiting his report. Shaping his hands into a makeshift trumpet, Stubb shouted, “No, sir! No!” And with that, Ahab retreated into his thoughts. 

“Никогда не слышал о таком ките. Кашалот Бланш! Бе-лый кит – нет”. 

“Очень хорошо. До свидания. Я скоро вернусь”, – отве-тил Стабб и быстрым маневром направился обратно на Пекод. Он заметил капитана Ахава, который склонился над поручнем четверти палубы, ожидая его доклада. Сделав из рук импровизированную трубу, Стабб закри-чал: “Нет, сэр! Нет!” И с этими словами Ахав удалился в свои мысли. Chapter 29. Smell Глава 29. Вонь | 342 

Chapter 30. 

An Arm and a Leg 

“Ship, ahoy! Have you sighted the White Whale?” 

Ahab’s cry pierced the air as he hailed another vessel fly-ing the English flag, swiftly approaching from astern. 

“Have you seen the White Whale?” 

“Do you see this?” Ahab asked, revealing a white arm made of sperm whale bone, culminating in a wooden head resembling a mallet. 

Глава 30. 

Рука и нога 

“Корабль, эй! Вы увидели Белого кита?” 

Крик Ахава пронзил воздух, когда он окликнул другое судно под английским флагом, стремительно прибли-жающееся с кормы. 

“Видели ли вы белого кита?” 

“Видишь ли ты это?” спросил Ахав, показывая белую руку из кости кашалота, заканчивающуюся деревян-ной головой, похожей на молоток. Chapter 30. An arm and a leg Глава 30. Рука и нога | 344 

“Man the boat!” Ahab exclaimed impetuously, tossing the nearby oars about. “Prepare to lower!” 

In less than a minute, Ahab and his crew were in the wa-ter, swiftly closing in on the stranger’s ship. 

With great care, they hoisted Ahab aboard and gently set him on the deck. The other captain extended his ivory arm in a welcoming gesture, and Ahab, with his ivory leg and arm crossing like the blades of swordfish, bellowed in his characteristic manner, “Yes, yes, hearty! Let’s shake bones together—an arm and a leg! 

“Управляй шлюпкой!” порывисто воскликнул Ахав, бросая весла. “Приготовиться к спуску!” 

Менее чем через минуту Ахав и его команда были в воде, стремительно приближаясь к чужому кораблю. 

С большой осторожностью они подняли Ахава на борт и бережно поставили на палубу. Другой капитан про-тянул руку из слоновой кости в приветственном жесте, и Ахав, скрестив ногу и руку из слоновой кости, как лезвия рыбы-меч, прокричал в своей характерной ма-нере: “Да, да, сердечно! Пожмем друг другу кости – руку и ногу! Chapter 30. An arm and a leg Глава 30. Рука и нога | 345 

An arm that cannot shrink, you see, and a leg that cannot run. Where did you see the White Whale? How long ago?” 

“The White Whale,” the Englishman replied, pointing his ivory arm eastward as if it were a telescope. “I saw him there, on the Line, last season.” 

“And he took that arm from you?” Ahab inquired, leaning on the Englishman’s shoulder. 

“Yes, he was the cause of it, or at least, that’s what I believe. And the leg too?” 

Рука, которая не может сокращаться, видите ли, и нога, которая не может бегать. Где вы видели белого кита? Как давно?” 

“Белого кита”, – ответил англичанин, указывая рукой из слоновой кости на восток, словно телескопом. “Я видел его там, на Линии, в прошлом сезоне”. 

“И он забрал у тебя эту руку? спросил Ахав, опираясь на плечо англичанина. 

“Да, он был причиной этого, или, по крайней мере, я так считаю. И ногу тоже?” Chapter 30. An arm and a leg Глава 30. Рука и нога | 346 

“It was him, it was him!” Ahab exclaimed, finally releasing his held breath. 

“With harpoons lodged near his starboard fin.” 

“Aye, aye—those were mine, my irons!” Ahab trium-phantly declared. 

“What happened to the White Whale?” Ahab asked ea-gerly. 

“Oh!” cried the one-armed captain, “oh, yes! Well, we didn’t encounter him again for some time. 

“Это был он, это был он!” воскликнул Ахав, наконец-то освободив затаенное дыхание. 

“С гарпунами, застрявшими у правого плавника”. 

“Да, да, это были мои, мои гарпуны!” триумфально за-явил Ахав. 

“А что случилось с “Белым китом”? с нетерпением спросил Ахав. 

“О!” – вскричал однорукий капитан, – “о, да! Ну, неко-торое время мы с ним не встречались. Chapter 30. An arm and a leg Глава 30. Рука и нога | 347 

In fact, as I mentioned earlier, I didn’t even know which whale had played that trick on me until later, when we heard about Moby Dick—that’s what some call him—and then I knew.” 

“Did you cross his path again?” 

“Twice.” 

“But couldn’t harpoon him?” 

“I didn’t want to try. Isn’t one limb lost enough? What would I do without this other arm? And I reckon Moby Dick swallows more than he bites.” 

На самом деле, как я уже говорил, я даже не знал, ка-кой кит меня разыграл, пока позже мы не услышали о Моби Дике – так его некоторые называют – и тогда я узнал”. 

“Вы еще раз пересекли его путь?” 

“Дважды”. 

“Но гарпун к нему прикрепить не удалось?” 

“Я не хотел пытаться. Разве одной конечности не до-статочно? Что бы я делал без второй руки? И я считаю, что Моби Дик заглатывает больше, чем съедает”. Chapter 30. An arm and a leg Глава 30. Рука и нога | 348 

“No, thank you,” the English captain replied. “He can keep the arm he has since I can’t change it, and I didn’t recog-nize him back then. But I won’t give him another one. No more White Whales for me; I’ve pursued him once, and that’s enough. There would be great glory in killing him, I know that, and he’s filled with precious sperm, but lis-ten, Captain,” he added, glancing at Ahab’s ivory leg, “it’s best to leave him be, don’t you think?” 

“He is. But he will still be hunted. What is best left alone often entices the most. He’s like a magnet! How long has it been since you last saw him? Which way was he heading?” 

“Нет, спасибо”, – ответил английский капитан. “Он мо-жет оставить себе ту руку, которая у него есть, так как я не могу ее поменять, и я не узнал его тогда. Но дру-гую я ему не дам. Больше никаких белых китов для меня; я преследовал его один раз, и этого достаточно. Я знаю, что убить его было бы очень выгодно, в нем полно драгоценной спермы, но послушайте, капитан, – добавил он, глядя на слоновую ногу Ахава, – лучше оставить его в покое, как вы думаете?” 

“Так и есть. Но за ним все равно будут охотиться. То, что лучше оставить в покое, часто привлекает больше всего. Он как магнит! Сколько времени прошло с тех пор, как вы видели его в последний раз? В какую сто-рону он направлялся?” Chapter 30. An arm and a leg Глава 30. Рука и нога | 349 

“Good heavens!” cried the English captain, to whom the question was addressed. “What’s the matter? I believe he was heading east. Is your captain out of his mind?” 

But Ahab ordered the ship’s crew to stand ready to lower the boats. 

In an instant, he stood at the stern of the boat, while the Manilla men swiftly took their places at the oars. The Eng-lish captain’s attempts to hail him were in vain. With his back turned to the stranger’s ship and his face resolute, Ahab stood tall until the boats were alongside the Pequod. 

“Боже правый!” – воскликнул английский капитан, к которому был обращен вопрос. “В чем дело? По-моему, он шел на восток. Неужели ваш капитан сошел с ума?” 

Но Ахав приказал команде корабля быть готовой спу-стить шлюпки. 

Через мгновение он уже стоял на корме лодки, а ма-нильцы быстро заняли свои места у весел. Попытки ан-глийского капитана окликнуть его были тщетны. По-вернувшись спиной к чужому кораблю, Ахав с реши-тельным лицом стоял до тех пор, пока шлюпки не ока-зались рядом с Пекодом. Chapter 30. An arm and a leg Глава 30. Рука и нога | 350 

Chapter 31. 

Ahab’s Leg 

Captain Ahab’s sudden departure from the Samuel En-derby of London was accompanied by a jolt that caused him some discomfort. With a burst of energy, he de-scended upon the deck, causing his ivory leg to sustain a minor splintering shock. And as he regained his footing on his own vessel, firmly planted in his designated spot, he spun around with such urgency, delivering a com-manding order to the helmsman. This abrupt motion fur-ther twisted and strained the already shaken ivory limb. 

Глава 31. 

Нога Ахава 

Внезапный отъезд капитана Ахава с лондонской яхты “Сэмюэл Эн-дерби” сопровождался толчком, который доставил ему некоторое неудобство. С приливом энер-гии он опустился на палубу, в результате чего его нога из слоновой кости получила небольшой осколочный удар. А когда он вновь оказался на своем судне, твердо стоящем на отведенном ему месте, то с такой быстротой крутанулся на месте, отдавая приказ руле-вому. Это резкое движение еще больше скрутило и напрягло и без того разболтанную конечность из сло-новой кости. Chapter 31. Ahab’s leg Глава 31. Нога Ахава | 352 

Though it remained intact and seemingly robust, Ahab couldn’t fully trust its reliability. 

Surprisingly, amidst his all-encompassing and reckless madness, Ahab occasionally paid close attention to the condition of that lifeless bone upon which he partly de-pended. Yes, Ahab acknowledged that both the lineage and future of sorrow extend farther than those of joy. For even the most eloquent earthly speeches can harbor traces of insignificance, and not even the gods themselves are perpetually filled with joy. 

Хотя она оставалась целой и внешне прочной, Ахав не мог полностью доверять ее надежности. 

Удивительно, но среди своего всеобъемлющего и без-рассудного безумия Ахав иногда обращал пристальное внимание на состояние этой безжизненной кости, от которой он отчасти зависел. Да, Ахав признавал, что и возраст, и будущее печали простираются гораздо дальше, чем будущее радости. Ведь даже самые крас-норечивые земные речи могут таить в себе следы ни-чтожности, и даже сами боги не вечно полны радости. Chapter 31. Ahab’s leg Глава 31. Нога Ахава | 353 

Regardless of the mysterious and enigmatic forces that may have influenced Ahab’s life or the vengeful flames of destiny, when it came to his leg, he pursued straightfor-ward practicality. He summoned the ship’s carpenter without delay and instructed him to promptly fashion a new leg. Ahab directed the mates to provide the carpenter with an ample supply of the strongest and clearest-grained jaw-ivory harvested from the voyage thus far, en-suring a careful selection of the sturdiest materials. 

With these orders given, the carpenter was tasked with completing the new leg by nightfall. 

Какие бы таинственные и загадочные силы ни влияли на жизнь Ахава или мстительное пламя судьбы, когда речь зашла о его ноге, он руководствовался прямоли-нейным практицизмом. Он без промедления вызвал ко-рабельного плотника и велел ему срочно изготовить новую ногу. Ахав приказал товарищам обеспечить плотника запасами самой крепкой и чистой челюстной кости, собранной за все время плавания, и тщательно отобрать самые прочные материалы. 

Отдав эти распоряжения, плотник получил задание за-кончить строительство новой ноги к ночи. Chapter 31. Ahab’s leg Глава 31. Нога Ахава | 354 

174 | Chapter 31. Ahab’s Leg 

Chapter 32. 

The Carpenter 

Take a seat amidst the majestic moons of Saturn and be-hold the enigma of solitary man. From this vantage point, he appears both wondrous and tragic, a complex blend of grandeur and sorrow. Yet, when we shift our gaze to hu-manity as a whole, they often seem like a mass of redun-dant replicas. However, there was one individual among them who defied duplication—the humble carpenter of the Pequod—and now he enters the spotlight. 

Глава 32. 

Плотник 

Присядьте среди величественных лун Сатурна и по-смотрите на загадку одинокого человека. С этой точки зрения он представляется одновременно чудесным и трагическим, сложным сочетанием величия и печали. Однако если перевести взгляд на человечество в це-лом, то оно часто кажется массой лишних копий. Од-нако среди них был один человек, который не подда-вался копированию, – скромный плотник корабля Пекод, и теперь он оказывается в центре внимания. Chapter 32. The Carpenter Глава 32. Плотник | 356 

Like all ship carpenters who sail the seas, especially those aboard whaling vessels, he possessed a diverse array of skills and trades, all intertwined with his primary craft. The carpenter’s expertise extended beyond mere wood-working, encompassing countless nameless mechanical predicaments that invariably arose during lengthy voy-ages on a large ship. 

Perhaps it was his lifelong wanderings that had stripped away any superficial attachments he may have once had, leaving him a bare essence, unadulterated and unteth-ered, as untouched by worldly concerns as a newborn babe. 

Как и все корабельные плотники, ходившие по морям, особенно на китобойных судах, он обладал разнооб-разными навыками и профессиями, переплетающи-мися с его основным ремеслом. Опыт плотника выхо-дил за рамки простой обработки дерева и охватывал бесчисленное множество безымянных механических неисправностей, неизбежно возникающих во время длительных плаваний на большом корабле. 

Возможно, именно странствия, длившиеся всю жизнь, лишили его всяких поверхностных привязанностей, оставив лишь сущность, незамутненную и непривязан-ную, не тронутую мирскими заботами, как новорож-денный младенец. Chapter 32. The Carpenter Глава 32. Плотник | 357 

His work seemed to defy reason, instinct, and learned techniques, relying instead on an innate, instinctive pro-cess that unfolded silently and without words. He was a true craftsman, his mind—if he ever possessed one—seeping into the sinew and dexterity of his fingers. 

Listen, carpenter, I presume you consider yourself a skilled artisan, do you not? Well then, let me ask you this: If I were to attach this leg you’re fashioning, will it truly be a testament to your craftsmanship if, despite its excel-lence, I still feel the presence of my old leg in the very same spot? 

Его работы, казалось, не поддавались ни разуму, ни инстинкту, ни заученным приемам, вместо этого он по-лагался на врожденный, инстинктивный процесс, ко-торый разворачивался молча и без слов. Он был насто-ящим мастером, его разум – если он вообще им обладал – проникал в сухожилия и ловкость его пальцев. 

Послушай, плотник, я полагаю, ты считаешь себя ис-кусным ремесленником, не так ли? Тогда позвольте спросить вас вот о чем: Если я прикреплю эту ногу, которую вы сделаете, будет ли это действительно сви-детельством вашего мастерства, если, несмотря на ее совершенство, я все еще буду чувствовать присутствие моей старой ноги в том же самом месте? Chapter 32. The Carpenter Глава 32. Плотник | 358 

I’m referring to my original flesh-and-blood limb, carpen-ter. Can’t you banish that phantom? 

Truly, sir, I’m beginning to grasp the situation now. Yes, I’ve heard something peculiar about it, sir—how a man who has lost a limb never truly loses the sensation of its presence, as it occasionally haunts him. May I humbly in-quire if it’s indeed the case, sir? 

Indeed it is, my friend. Look, place your living leg here, where mine once resided. 

Я имею в виду свою первоначальную конечность из плоти и крови, плотник. Вы не можете изгнать этот фантом? 

Воистину, сэр, теперь я начинаю понимать ситуацию. Да, я слышал кое-что особенное об этом, сэр, – о том, что человек, потерявший конечность, никогда не те-ряет ощущения ее присутствия, поскольку она время от времени преследует его. Могу ли я смиренно поин-тересоваться, так ли это на самом деле, сэр? 

Это действительно так, мой друг. Послушайте, поло-жите свою живую ногу сюда, где когда-то находилась моя. Chapter 32. The Carpenter Глава 32. Плотник | 359 

Now, to the casual observer, there appears to be only one distinct leg, yet within the depths of our souls, we sense the duality. Where you feel the pulsating essence of life, right there, precisely there, I feel it too. And if I still ex-perience the phantom agony of my crushed leg, long after it has turned to dust, then why shouldn’t you, carpenter, feel the scorching torment of eternal damnation without a physical vessel? 

Случайному наблюдателю кажется, что существует только одна нога, но в глубине души мы ощущаем двойственность. Там, где вы чувствуете пульсирую-щую сущность жизни, прямо здесь, именно там, я тоже ее чувствую. И если я все еще ощущаю фантомную аго-нию своей раздавленной ноги, спустя долгое время по-сле того, как она превратилась в пыль, то почему бы тебе, плотник, не ощущать палящие муки вечного про-клятия без физического сосуда? Chapter 32. The Carpenter Глава 32. Плотник | 360 

Oh, Life! Here I stand, proud as an ancient Greek deity, and yet indebted to this simpleton for a mere limb to stand upon! Curse the tangled web of mutual obligations that refuses to be erased. I yearn to be as free as the wind itself. 

CARPENTER (resuming his work). 

О, жизнь! Я стою здесь, гордый, как древнегреческое божество, и в то же время обязан этому простаку за простую конечность, на которую можно опереться! Будь проклята эта запутанная паутина взаимных обя-зательств, которая никак не хочет стираться. Я жажду быть свободным, как сам ветер. 

ПЛОТНИК (возвращается к работе). Chapter 32. The Carpenter Глава 32. Плотник | 361 

Chapter 33. 

Leaking Oil 

The following morning, as they were pumping the ship, they noticed a surprising amount of oil mixed with the water. The casks must have suffered a significant leak. This discovery caused great concern, prompting Starbuck to descend into the cabin and report this unfavorable de-velopment to Captain Ahab. 

Глава 33. 

Вытекающее масло 

На следующее утро при откачке воды на судне было обнаружено удивительное количество масла, смешан-ного с водой. Видимо, в бочках произошла значитель-ная утечка. Эта находка вызвала сильное беспокой-ство, и Старбак спустился в каюту, чтобы сообщить о неблагоприятном развитии событий капитану Ахаву. Chapter 33. Leaking Oil Глава 33. Вытекающее Масло | 363 

On a whaleboat, it was customary to regularly soak the casks with seawater, which would then be removed using the ship’s pumps. This practice allowed the sailors to promptly identify any major leakage in the valuable cargo. 

Starbuck found Ahab studying a general chart of the ori-ental archipelagoes and another separate one depicting the extensive eastern coastlines of the Japanese islands. 

“Who’s there?” Ahab asked, hearing the footsteps ap-proaching the door but not turning to face them. 

На китобойном судне было принято регулярно смачи-вать бочки морской водой, которая затем удалялась с помощью судовых насосов. Такая практика позволяла морякам быстро обнаружить любую серьезную утечку ценного груза. 

Старбак застал Ахава за изучением общей карты во-сточных архипелагов и отдельной – с изображением обширных восточных береговых линий японских ост-ровов. 

“Кто там?” спросил Ахав, услышав приближающиеся к двери шаги, но не повернувшись к ним лицом. Chapter 33. Leaking Oil Глава 33. Вытекающее Масло | 364 

“It’s Captain Ahab; it’s me. The oil in the hold is leaking, sir. We need to take action and address it,” Starbuck in-formed him. 

“Take action and address it now? Just as we’re nearing Japan?” Ahab responded. 

“We must do so, sir, unless we want to waste more oil in a single day than we can produce in a good year. What we’ve traveled twenty thousand miles to obtain is worth saving, sir,” Starbuck insisted. 

“Это капитан Ахав, это я. Утечка масла в трюме, сэр. Мы должны принять меры и решить эту проблему”, – сообщил ему Старбак. 

“Принять меры и решить проблему сейчас? Прямо сей-час, когда мы приближаемся к Японии?” ответил Ахав. 

“Мы должны это сделать, сэр, если не хотим за один день потратить больше нефти, чем можем произвести за год. То, ради чего мы прошли двадцать тысяч миль, стоит сохранить, сэр”, – настаивал Старбак. Chapter 33. Leaking Oil Глава 33. Вытекающее Масло | 365 

“Be gone! Let it leak! I myself am a leak. Yet, I don’t stop to plug my own leak. Starbuck! I will not turn back,” Ahab retorted. 

“What will the owners say, sir?” Starbuck inquired. 

“Let the owners stand on Nantucket beach and shout louder than the fiercest typhoons. What does Ahab care? Owners, owners? As if they were my conscience. But lis-ten, the true owner of anything is its commander. And listen closely, my conscience resides in this ship’s hull. On deck!” 

“Пропади оно пропадом! Пусть течет! Я сам – сплошная течь. Но я не останавливаюсь, чтобы заткнуть свою утечку. Старбак! Я не поверну назад”, – ответил Ахав. 

“А что скажут владельцы, сэр?” спросил Старбак. 

“Пусть хозяева стоят на пляже Нантакета и кричат громче самых свирепых тайфунов. Ахаву-то какое дело? Владельцы, владельцы? Как будто они – моя со-весть. Но послушайте, истинный владелец чего бы то ни было – это его командир. И слушай внимательно, моя совесть находится в корпусе этого корабля. На па-лубу!” Chapter 33. Leaking Oil Глава 33. Вытекающее Масло | 366 

“Captain Ahab,” the mate reddened, stepping further into the cabin with a daring yet strangely respectful caution. “A better man than I might very well resent you, Captain Ahab.” 

“Devils! Do you dare to even think critically of me? On deck!” Ahab exclaimed, seizing a loaded musket from the rack and pointing it towards Starbuck. “There is 

one God who rules over the earth, and one Captain who rules over the Pequod. On deck!” Ahab declared. 

“Капитан Ахав”, – покраснел помощник и с дерзкой, но странной осторожностью шагнул в каюту. “Человек по-лучше меня вполне мог бы обидеться на вас, капитан Ахав”. 

“Дьяволы! Вы смеете даже думать обо мне критически? На палубу!” воскликнул Ахав, схватив со стойки заря-женный мушкет и направив его на Старбака. “Есть 

один Бог, который правит землей, и один капитан, ко-торый правит Пекодом. На палубу!” объявил Ахав. Chapter 33. Leaking Oil Глава 33. Вытекающее Масло | 367 

For a moment, in the mate’s flashing eyes and fiery cheeks, one could almost believe that he had truly felt the burning blast of the aimed gun. 

However, regaining control of his emotions, he rose with half- calmness and, as he left the cabin, paused briefly, saying, “You have outraged me, not insulted me, sir. But for that, I don’t ask you to beware of Starbuck. You would only laugh. Instead, let Ahab beware of Ahab. Beware of yourself, old man.” 

“He grows courageous, yet he still obeys!” Ahab mur-mured as Starbuck vanished. 

На мгновение по вспыхнувшим глазам и разгорев-шимся щекам приятеля можно было подумать, что он действительно ощутил на себе жгучую вспышку от нацеленного пистолета. 

Однако, овладев своими эмоциями, он поднялся с по-луспокойным видом и, выходя из каюты, сделал не-большую паузу: “Вы меня возмутили, а не оскорбили, сэр. Но за это я не прошу вас остерегаться Старбака. Вы только посмеетесь. Вместо этого пусть Ахав остере-гается Ахава. Остерегайся себя, старик”. 

“Он становится смелым, но все равно подчиняется!” пробормотал Ахав, когда Старбак исчез. Chapter 33. Leaking Oil Глава 33. Вытекающее Масло | 368 

“What did he say? Ahab beware of Ahab—there’s some-thing in that!” Unconsciously using the musket as a walk-ing stick, he paced back and forth in the cramped cabin. But soon, the tension in his forehead eased, and he re-turned the gun to the rack before making his way to the deck. 

“Starbuck, you’re more than just a good fellow,” he qui-etly told the mate, then raising his voice to address the crew. “Furl the top-gallant sails and reef the topsails, fore and aft. Back the main-yard. Prepare to change course.” 

“Что он сказал? Ахав остерегается Ахава – в этом что-то есть!” Неосознанно используя мушкет как трость, он зашагал взад-вперед по тесной каюте. Но вскоре напряжение во лбу ослабло, и он вернул ружье на стойку, после чего вышел на палубу. 

“Старбак, ты больше, чем просто хороший парень”, – тихо сказал он помощнику, а затем, повысив голос, об-ратился к команде. “Спустить паруса верхнего галса и поставить на риф топсейлы, нос и корму. Вернуть грот-ярды. Приготовиться к изменению курса” Chapter 33. Leaking Oil Глава 33. Вытекающее Масло | 369 

As for the exact reason behind Ahab’s actions concerning Starbuck, it may have been a brief moment of honesty. Whatever it was, his orders were promptly carried out. 

Что касается точной причины действий Ахава по отно-шению к Старбаку, то, возможно, это был краткий миг откровенности. Как бы то ни было, его приказ был незамедлительно выполнен. 

Chapter 34. 

Queequeg in His Coffin 

Upon investigation, it was discovered that the barrels were in perfect condition, indicating that the leak must be located elsewhere. With calm weather prevailing, they continued to delve deeper and deeper into the matter. 

Meanwhile, my dear pagan companion and close friend, Queequeg, fell victim to a fever that brought him to the brink of eternity. 

Глава 34. 

Квикег в гробу 

В ходе расследования выяснилось, что бочки нахо-дятся в идеальном состоянии, а значит, течь должна быть в другом месте. С наступлением тихой погоды они продолжали все глубже и глубже погружаться в про-блему. 

Тем временем мой дорогой языческий товарищ и близ-кий друг Квикег пал жертвой лихорадки, которая при-вела его на грань вечности. Chapter 34. Queequeq in His Coffin Глава 34. Квикег в гробу | 371 

Clad only in his woolen drawers, the tattooed savage crawled amidst the dampness and slime, despite his pro-fuse sweating. Unfortunately, this led to a severe chill, which developed into a fever that eventually laid him in his hammock, on the very threshold of death. 

In those agonizingly prolonged days, he wasted away be-fore our eyes until there seemed to be little left of him except his skeletal frame adorned with tattoos. However, as his body dwindled, his cheekbones becoming more pronounced, his eyes retained a strange radiance, grow-ing fuller despite the rest of him diminishing. 

Одетый в шерстяные подштанники, татуированный ди-карь полз среди сырости и слизи, несмотря на обиль-ное потоотделение. К сожалению, это привело к силь-ному ознобу, переросшему в лихорадку, которая в конце концов уложила его в гамак на пороге смерти. 

В те мучительно долгие дни он угасал на глазах, и ка-залось, что от него не осталось ничего, кроме скелет-ного каркаса, украшенного татуировками. Однако по мере того, как его тело уменьшалось, скулы станови-лись все более выраженными, глаза сохраняли стран-ное сияние, становясь все больше, несмотря на умень-шение остальных частей тела. Chapter 34. Queequeq in His Coffin Глава 34. Квикег в гробу | 372 

They took on a soft luminosity, gazing out from his sickly countenance, a remarkable testament to the enduring vi-tality within him that could not be extinguished or weak-ened. 

His eyes seemed to spiral like eternal rings, evoking an indescribable awe that enveloped anyone sitting beside this ailing savage. For the truly extraordinary and awe-inspiring aspects of humanity can never be fully captured in words or recorded in books. The approach of death, which levels all equally, impresses upon us a final revela-tion that only a deceased author could adequately convey. 

Они приобрели мягкое сияние, глядя на его хилый лик, – удивительное свидетельство непреходящей жизнен-ной силы, которую нельзя было ни угасить, ни осла-бить. 

Его глаза, словно вечные кольца, закручивались в спи-раль, вызывая неописуемый трепет, который охваты-вал всех, кто сидел рядом с этим больным дикарем. Ведь поистине необыкновенные и благоговейные ас-пекты человечества никогда не могут быть полностью переданы словами или записаны в книгах. Приближе-ние смерти, которая уравнивает всех, накладывает на нас окончательное откровение, которое может адек-ватно передать только умерший автор. Chapter 34. Queequeq in His Coffin Глава 34. Квикег в гробу | 373 

Thus, it must be reiterated that no dying Greek philoso-pher ever entertained loftier or more sacred thoughts than those silently creeping across the face of poor Queequeg as he lay quietly in his swaying hammock. The rolling sea seemed to tenderly cradle him, lulling him to-wards his ultimate rest, while the invisible tide of the ocean lifted him higher and higher towards his destined heaven. 

Not a single member of the crew gave up on him. As for Queequeg himself, his desires were made evident by a peculiar request he made. 

Таким образом, следует еще раз подчеркнуть, что ни один умирающий греческий философ никогда не пре-давался более возвышенным и святым мыслям, чем те, что безмолвно проносились по лицу бедного Квикега, когда он спокойно лежал в своем качающемся гамаке. Казалось, что море ласково баюкает его, убаюкивая, а невидимый океанский прилив поднимает его все выше и выше к предназначенным ему небесам. 

Ни один из членов экипажа не отказался от него. Что касается самого Квикега, то его желания стали оче-видны благодаря необычной просьбе. Chapter 34. Queequeq in His Coffin Глава 34. Квикег в гробу | 374 

He beckoned me closer, took my hand, and revealed that during his time in Nantucket, he had encountered small canoes made of dark wood. Upon inquiry, he learned that all deceased whalemen in Nantucket were laid to rest in these very canoes, and he found great appeal in the no-tion. It resembled the customs of his own people, who would embalm a fallen warrior and lay him out in a canoe to be carried away to the celestial islands. 

Он подозвал меня поближе, взял за руку и снова рас-сказал, что во время пребывания на Нантакете ему по-падались небольшие каноэ из темного дерева. Наведя справки, он узнал, что все умершие китобои на Нанта-кете покоятся именно в таких каноэ, и эта идея пока-залась ему очень привлекательной. Это напоминало обычаи его собственного народа, который бальзамиро-вал павшего воина и укладывал его в каноэ, чтобы унести на небесные острова. Chapter 34. Queequeq in His Coffin Глава 34. Квикег в гробу | 375 

For not only did they believe that the stars were islands, but they also held the belief that beyond all visible hori-zons, their tranquil, unbounded seas intermingled with the vast blue heavens, creating the white breakers of the Milky Way. 

He expressed his aversion to being buried in his hammock and instead yearned for a canoe like those in Nantucket. Upon learning of this peculiar request, the carpenter was immediately tasked with fulfilling Queequeg’s wishes, whatever they may entail. 

Ведь они не только верили, что звезды – это земли, но и считали, что за всеми видимыми горизонтами их спо-койные, бескрайние моря смешиваются с бескрайними синими небесами, образуя белые волны Млечного Пути. 

Он выразил свое неприятие погребения в гамаке и по-желал иметь каноэ, как на Нантакете. Узнав об этой необычной просьбе, плотник сразу же получил зада-ние исполнить все желания Квикега, чего бы это ни стоило. Chapter 34. Queequeq in His Coffin Глава 34. Квикег в гробу | 376 

When the final nail was hammered and the lid perfectly fitted, the carpenter shouldered the coffin with ease and inquired if they were ready to receive it. To everyone’s astonishment, Queequeg demanded that the coffin be brought to him immediately. He then requested his har-poon, some biscuits, and a flask of freshwater, which were placed at the head of the canoe. Queequeg now re-quested to be lifted into his final resting place, desiring to experience its comfort. 

Yet, just as everything appeared to be in order for his imminent demise and the carpenter’s work seemed un-necessary, Queequeg unexpectedly rallied. 

Когда последний гвоздь был забит, а крышка идеально подогнана, плотник легко поднял гроб и спросил, го-товы ли они его принять. К всеобщему изумлению, Квикег потребовал, чтобы гроб немедленно принесли к нему. Затем он потребовал свой гарпун, галеты и флягу с пресной водой, которые были уложены на дно каноэ. Теперь Квикег попросил, чтобы его подняли на место его последнего упокоения, желая испытать его комфорт. 

Но в тот момент, когда, казалось бы, все было готово к его скорой гибели и работа плотника стала казаться напрасной, Квикег неожиданно воспрял духом. Chapter 34. Queequeq in His Coffin Глава 34. Квикег в гробу | 377 

It seemed that the carpenter’s box was no longer needed. When some expressed their joyful surprise, Queequeg, in essence, explained that his sudden recovery was due to a critical realization. At a crucial moment, he remembered a neglected duty ashore, which he had left unfinished. This realization led him to change his mind about suc-cumbing to death. He adamantly asserted that he couldn’t die just yet. When questioned, he affirmed that living or dying was a matter of his own sovereign will and pleasure. In short, Queequeg believed that if a person resolved to live, mere sickness alone couldn’t claim their life. Only a whale, a fierce storm, or some other uncontrollable, mindless destroyer of that nature had the power to do so. 

Квикег, по сути, объяснил, что его внезапное выздо-ровление было вызвано критическим осознанием. В самый ответственный момент он вспомнил о невыпол-ненном долге на берегу. Это осознание заставило его передумать умирать. Он категорически утверждал, что пока не может умереть. Когда его спрашивали, он утверждал, что жить или умереть – это вопрос его соб-ственной суверенной воли и удовольствия. Короче го-воря, Квикег считал, что если человек снова решил жить, то одна лишь болезнь не сможет лишить его жизни. Это под силу только киту, свирепому шторму или какому-нибудь другому неуправляемому, бездум-ному разрушителю. Chapter 34. Queequeq in His Coffin Глава 34. Квикег в гробу | 378 

Here lies a notable difference between the savage and the civilized: while it may take a sick civilized individual six months to recover, a sick savage is often halfway back to health in a single day. Thus, in due time, my resilient Queequeg regained his strength. After spending a few lei-surely days sitting on the deck (yet maintaining a hearty appetite), he suddenly leaped to his feet, stretched out his arms and legs, yawned, and sprang into action at the bow of his hoisted boat. Brandishing a harpoon, he declared himself ready for battle. 

Здесь кроется существенное различие между дикарями и цивилизованными людьми: если больному цивилизо-ванному человеку может потребоваться полгода для выздоровления, то больной дикарь зачастую восста-навливается наполовину за один день. Так, в свое время, восстановил силы и мой выносливый Квикег. Проведя несколько неторопливых дней, сидя на па-лубе (не теряя при этом аппетита), он вдруг вскочил на ноги, вытянул руки и ноги, зевнул и бросился в бой на носу своей поднятой лодки. Взмахнув гарпуном, он объявил себя готовым к бою. Chapter 34. Queequeq in His Coffin Глава 34. Квикег в гробу | 379 

With a whimsical touch of wildness, he repurposed his coffin as a sea-chest and meticulously arranged his clothes inside it. He invested many spare hours in carving the lid with a profusion of grotesque figures and intricate designs. It appeared as if he were attempting, in his un-refined manner, to replicate elements of the twisted tat-tooing adorning his own body. This body art had been crafted by a departed prophet and seer of his island, who had inscribed upon Queequeg’s flesh a comprehensive cosmology of the heavens and the earth, along with a mystical treatise on the pursuit of truth. 

С причудливым оттенком дикости он переоборудовал свой гроб в морской сундук и тщательно разложил в нем свои вещи. Много свободных часов он посвятил резьбе крышки, украшенной множеством гротескных фигур и замысловатых узоров. Создавалось впечатле-ние, что в своей неизысканной манере он пытается по-вторить элементы извращенной татуировки, украшаю-щей его собственное тело. Этот нательный рисунок был сделан ушедшим из жизни пророком и провидцем острова, который начертал на плоти Квикега всеобъ-емлющую космологию неба и земли, а также мистиче-ский трактат о стремлении к истине. Chapter 34. Queequeq in His Coffin Глава 34. Квикег в гробу | 380 

Yet, even Queequeg himself couldn’t decipher the mys-teries encoded within those symbols, despite the fact that his heart beat against them. 

Но даже сам Квикег не мог расшифровать тайны, зало-женные в этих символах, несмотря на то, что его сердце билось им в такт. 

Chapter 35. 

The Castaway 

In the whale ship, not everyone had the privilege of going out in the boats. Some were assigned as ship- keepers, responsible for managing the vessel while the others pur-sued the whales. Typically, these ship- keepers were as tough as the men in the boat crews. However, if there happened to be someone slender or clumsy on board, they were destined to become a ship- keeper. 

Глава 35. 

Потерпевший кораблекрушение 

На китобойном судне не все имели право выходить в море на лодках. Одни назначались судоводителями и занимались управлением судном, а другие преследо-вали китов. Как правило, эти люди были такими же крепкими, как и члены экипажей лодок. Однако если на борту оказывался кто-то худощавый или неуклю-жий, ему суждено было стать корабельным сторожем. Chapter 35. The Castaway Глава 35. Потерпевший кораблекрушение | 382 

And so it was on the Pequod with the young black boy known as Pippin, or Pip for short. Poor Pip! He cherished life and all its peaceful comforts. 

A twist of fate led to Stubb’s oarsman spraining his hand, rendering him unable to perform his duties temporarily. As a result, Pip was temporarily assigned to take his place. 

During Pip’s first descent with Stubb, he was nervous. Fortunately, he managed to avoid close contact with the whale that time and acquitted himself decently. 

Так и случилось на корабле Пекод с чернокожим маль-чиком, которого звали Пиппин, или сокращенно Пип. Бедный Пип! Он дорожил жизнью и всеми ее мирными удобствами. 

По воле судьбы гребец Стабб вывихнул руку, в резуль-тате чего временно не мог выполнять свои обязанно-сти. В результате Пип был временно назначен на его место. 

Во время первого спуска Пипа со Стаббом он сильно нервничал. К счастью, в тот раз ему удалось избежать близкого контакта с китом, и он вел себя вполне до-стойно. Chapter 35. The Castaway Глава 35. Потерпевший кораблекрушение | 383 

However, on their second descent, as the boat ap-proached the whale and the harpoon struck the creature, it thrashed about violently, and unfortunately, right be-neath Pip’s seat. In the ensuing moment of panic, Pip leaped out of the boat with his paddle, inadvertently caus-ing the slack of the whale line to entangle around his chest. 

The moment the wounded whale surged forward, the line swiftly tightened, and suddenly, poor Pip was pulled up to the boat’s deck, foaming and helpless, the line wound tightly around his chest and neck. 

Однако во время второго спуска, когда лодка прибли-зилась к киту и гарпун ударил по нему, кит сильно за-трепыхался и, к несчастью, оказался прямо под сиде-ньем Пипа. В момент паники Пип выпрыгнул из лодки с веслом, в результате чего китовый канат захлест-нулся вокруг его груди. 

В тот момент, когда раненый кит рванулся вперед, ка-нат стремительно натянулся, и вдруг беднягу Пипа вы-тащили на палубу лодки, пенящегося и беспомощного, а канат плотно обмотался вокруг его груди и шеи. Chapter 35. The Castaway Глава 35. Потерпевший кораблекрушение | 384 

Tashtego stood at the bow, consumed by the excitement of the hunt. He despised Pip. Snatching the boat-knife from its sheath, he held its sharp edge above the line and turned to Stubb, shouting, “Cut?” Meanwhile, Pip’s blue, choked face silently pleaded, “For God’s sake, cut me loose!” 

Everything happened in a matter of seconds. In less than half a minute, the entire incident unfolded. 

“Damn it, cut!” roared Stubb. And so, the whale was lost, but Pip was saved. 

Таштего стоял у лука, охваченный азартом охоты. Он презирал Пипа. Выхватив из ножен лодочный нож, он провел его острием над канатом и, обратившись к Стаббу, крикнул: “Резать?”. Тем временем посинев-шее, задыхающееся лицо Пипа беззвучно молило: “Ради Бога, освободите меня!” 

Все произошло в считанные секунды. Менее чем за полминуты произошел весь этот инцидент. 

“Черт возьми, режь!” – прорычал Стабб. Так кит погиб, а Пип был спасен. Chapter 35. The Castaway Глава 35. Потерпевший кораблекрушение | 385 

As soon as Pip regained his composure, he was bom-barded with yells and curses from the crew. Stubb con-cluded with a stern command, “Stick to the boat, Pip, or I swear to God, I won’t rescue you if you jump. Remember that we can’t afford to lose whales because of someone like you. A single whale’s worth thirty times more than you, Pip, back in Alabama. Keep that in mind and don’t jump again.” 

In his own way, Stubb indirectly hinted that while people may care for one another, they are also driven by the desire for wealth, which often interferes with their benev-olence. 

Как только Пип вернул себе самообладание, на него обрушился шквал криков и проклятий со стороны ко-манды. В заключение Стабб сурово приказал: “Дер-жись за лодку, Пип, или, клянусь Богом, я не стану тебя спасать, если ты прыгнешь. Помни, что мы не мо-жем позволить себе терять китов из-за такого, как ты. Один кит стоит в тридцать раз больше, чем ты, Пип, в Алабаме. Помни об этом и больше не прыгай”. 

По-своему Стабб косвенно намекнул, что, хотя люди могут заботиться друг о друге, ими движет стремление к богатству, которое часто мешает их доброжелатель-ности. Chapter 35. The Castaway Глава 35. Потерпевший кораблекрушение | 386 

Yet, we are all at the mercy of the gods, and Pip jumped once more. It happened under similar circumstances to his first leap, but this time Pip was left behind in the sea. Alas! Stubb remained true to his word. Pip’s ebony head bobbed up and down in the water, resembling a cluster of cloves. 

Out in the vast expanse of the sea, Pip turned his curly black head toward the sun. Swimming in calm waters is as effortless for an experienced swimmer as riding in a comfortable carriage on land. However, the unbearable solitude was excruciating. 

Однако все мы находимся во власти богов, и Пип прыг-нул еще раз. Это произошло при тех же обстоятель-ствах, что и первый прыжок, но на этот раз Пип остался в море. Увы! Стабб остался верен своему слову. Черная голова Пипа покачивалась в воде вверх-вниз, вновь превращаясь в подобие гвоздика. 

На морском просторе Пип повернул свою кудрявую черную голову к солнцу. Плавание в спокойных водах для опытного пловца так же легко, как езда в удобной карете по суше. Однако невыносимое одиночество было мучительным. Chapter 35. The Castaway Глава 35. Потерпевший кораблекрушение | 387 

The overwhelming sense of self in the midst of such an indifferent vastness—my God! Who can truly comprehend it? 

But had Stubb truly forsaken Pip to his fate? No, that was not his intention, at least. He assumed that the two boats trailing behind would swiftly come to Pip’s aid. However, by sheer chance, those boats, upon sighting whales nearby, abruptly changed course and gave chase. 

Всепоглощающее чувство собственного достоинства посреди такого безразличного простора – Боже мой! Кто может это понять? 

Но действительно ли Стабб бросил Пипа на произвол судьбы? Нет, по крайней мере, он не собирался этого делать. Он полагал, что две лодки, шедшие позади, быстро придут на помощь Пипу. Однако по чистой слу-чайности эти лодки, заметив поблизости китов, резко сменили курс и бросились в погоню. Chapter 35. The Castaway Глава 35. Потерпевший кораблекрушение | 388 

By a stroke of luck, it was the Pequod itself that eventually rescued Pip. However, from that moment on, the little Pip wandered the ship’s deck like a lost soul, his mind shat-tered. At least, that’s what they said about him. The sea had cruelly preserved his physical body but drowned his spirit. 

Yet, his spirit was not entirely extinguished. It was carried alive to wondrous depths, where Pip witnessed the myriad coral insects, a testament to God’s omnipresence. He saw God’s foot upon the pedal of the loom and spoke of it, leading his shipmates to label him as mad. 

По счастливой случайности Пипа спас сам корабль Пекод. Однако с этого момента маленький Пип бродил по палубе корабля как потерянная душа, его разум был разрушен. По крайней мере, так о нем говорили. Море жестоко сохранило его физическое тело, но уто-пило его дух. 

Однако его дух не был полностью уничтожен. Он был перенесен живым в удивительные глубины, где Пип увидел огромное количество коралловых насекомых, свидетельствующих о Божьем всемогуществе. Он ви-дел ногу Бога на педали ткацкого станка и говорил об этом, из-за чего товарищи по кораблю прозвали его сумасшедшим. Chapter 35. The Castaway Глава 35. Потерпевший кораблекрушение | 389 

Thus, man’s insanity appeared as heavenly wisdom, and when one strays from mortal reason, they eventually ar-rive at a celestial thought that appears absurd and fren-zied to the rational mind. 

“The greatest fool chastises the lesser fool,” muttered Ahab, stepping forward. “Stay away from that sacred be-ing! Where is Pip, I ask?” 

“He’s back there, sir, astern!” 

“Come here, boy. From this day forward, Ahab’s cabin shall be your home as long as I live. 

Таким образом, безумие человека выдавалось за небесную мудрость, и, отступив от земного разума, че-ловек в конце концов приходил к небесной мысли, ко-торая для рационального ума казалась абсурдной и безумной. 

“Величайший дурак наказывает меньшего дурака”, – пробормотал Ахав, шагнув вперед. “Держись подальше от этого священного существа! Где Пип, я спрашиваю?” 

“Он там, сэр, за кормой!” 

“Иди сюда, мальчик. С этого дня хижина Ахава будет твоим домом, пока я жив. Chapter 35. The Castaway Глава 35. Потерпевший кораблекрушение | 390 

You touch the depths of my being, boy, for you are bound to me by the very fibers of my heart. Come, let’s go down.” 

If only poor Pip had felt such kindness before, perhaps he would never have been lost! 

“Come then to my cabin. Look! You believers in the good-ness of God and the inherent wickedness of man, ob-serve! See how the all-knowing gods remain oblivious to the suffering of man, and how man, though foolish and unaware of his own actions, is filled with love and grati-tude. Come! Leading you by your hand fills me with more pride than if I held an emperor’s hand!” 

Ты трогаешь глубины моего существа, мальчик, ибо ты связан со мной самыми фибрами моего сердца. Пой-дем, спустимся вниз”. 

Если бы только бедный Пип почувствовал такую доб-роту раньше, возможно, он никогда бы не потерялся! 

“Тогда идемте в мою хижину. Смотрите! Вы, верящие в доброту Бога и злобу человека, наблюдайте! Смотрите, как всезнающие боги не замечают человеческих стра-даний, а человек, хотя и глуп и не осознает своих по-ступков, исполнен любви и благодарности. Идемте! Ве-сти тебя за руку для меня большая гордость, чем если бы я держал за руку императора!” Chapter 35. The Castaway Глава 35. Потерпевший кораблекрушение | 391 

Chapter 36. 

Rachel 

The coffin lay on two makeshift tubs, and the carpenter worked on sealing its seams. Ahab emerged from the cabin, followed by Pip. 

“What’s that?” he inquired. 

“A life-buoy, sir. Mr. Starbuck’s orders. I was turning it into a coffin for Queequeg, but now they want me to make it into something else.” 

Глава 36. 

Рахиль 

Гроб лежал на двух самодельных кадках, и плотник ра-ботал над заделкой швов. Из хижины вышел Ахав, за ним – Пип. 

“Что это?” – спросил он. 

“Спасательный буй, сэр. Приказ мистера Старбака. Я собирался сделать из него гроб для Квикега, но теперь они хотят, чтобы я сделал из него что-то другое”. Chapter 36. Rachel Глава 36. Рахиль | 393 

Ahab muttered to himself, lost in contemplation. “Oh, how insignificant are physical objects! What is truly real, if not intangible thoughts? A life-buoy turned into a coffin! But does it serve a greater purpose? Could it be that, in a spiritual sense, the coffin is nothing more than a pre-server of immortality? I shall ponder upon that. I have delved so far into the darkness that the other side, the theoretical bright one, appears as uncertain twilight. I’ll go below; I refuse to see that thing here when I return. Now, Pip, let’s discuss this. 

Ахав бормотал про себя, погрузившись в размышле-ния. “О, как ничтожны физические объекты! Что есть истинная реальность, если не нематериальные мысли? Буй жизни, превращенный в гроб! Но не служит ли он более важной цели? Может быть, в духовном смысле гроб есть не что иное, как хранитель бессмертия? Я еще подумаю об этом. Я так глубоко погрузился во тьму, что другая сторона, теоретически светлая, пред-ставляется мне неопределенными сумерками. Я пойду вниз; я отказываюсь видеть эту вещь здесь, когда вер-нусь. А теперь, Пип, давай обсудим это. Chapter 36. Rachel Глава 36. Рахиль | 394 

I extract incredible philosophies from you! Unknown channels from undiscovered worlds must flow into your being!” 

The following day, the Rachel, a large ship, was sighted, heading straight towards the Pequod. 

“Have you seen the White Whale?” Ahab’s voice rang out. 

“Aye, yesterday. Have you seen a whale-boat adrift?” 

Suppressing his elation, Ahab denied having seen the boat and felt the urge to board the stranger’s vessel. 

Я извлекаю из тебя невероятные философские идеи! Неведомые каналы из неизведанных миров должны вливаться в твое естество!” 

На следующий день был замечен большой корабль “Ра-хиль”, который направлялся прямо к Пекоду. 

“Вы видели белого кита?” – раздался голос Ахава. 

“Да, вчера. А вы видели дрейфующий китовый ко-рабль?” 

Подавив свой восторг, Ахав отрицал, что видел лодку, и почувствовал желание взойти на борт чужого судна. Chapter 36. Rachel Глава 36. Рахиль | 395 

The captain of the stranger ship was seen descending its side. With swift pulls, his boat-hook firmly clasped the chains of the Pequod, and he leaped onto the deck. Ahab recognized him as a fellow Nantucketer, but no formal greeting was exchanged. 

“Where is he? Not killed, not killed!” Ahab cried out. 

It appeared that late on the previous day, the white hump and head of Moby Dick had suddenly emerged from the water. In response, a boat was swiftly lowered to give chase. The boat seemed to have successfully attached it-self to the whale. 

Капитан чужого судна спустился с борта. Быстрыми рывками его шлюпочный крюк прочно зацепился за цепи Пекода, и он спрыгнул на палубу. Ахав узнал в нем жителя Нантакета, но формального приветствия не последовало. 

“Где он? Не убит, не убит!” воскликнул Ахав. 

Оказалось, что накануне поздно вечером белый горб и голова Моби Дика внезапно вынырнули из воды. В от-вет на это была быстро спущена шлюпка для пресле-дования. Судя по всему, лодка успешно прицепилась к киту. Chapter 36. Rachel Глава 36. Рахиль | 396 

In the distance, they saw the diminished boat surrounded by bubbling white water, and then nothing more. 

It was concluded that the wounded whale had escaped, as often happens in such situations. 

After recounting the story, the stranger captain revealed his purpose in boarding the Pequod. He pleaded for the ship to join his own in the search. 

“My boy, my own boy is among them. I beg you, for God’s sake, I implore,” the stranger captain exclaimed to Ahab, who had thus far coldly received his request. 

Вдали показалась уменьшившаяся лодка, окруженная бурлящей белой водой, и больше ничего. 

Было решено, что раненый кит сбежал, как это часто случается в подобных ситуациях. 

Рассказав эту историю, капитан незнакомца вновь по-ведал о своей цели высадки на Пекод. Он умолял ко-рабль присоединиться к его поискам. 

“Мой мальчик, мой собственный мальчик среди них. Я прошу тебя, ради Бога, я умоляю тебя”, – обратился незнакомый капитан к Ахаву, который до сих пор хо-лодно относился к его просьбе. Chapter 36. Rachel Глава 36. Рахиль | 397 

“I will pay for it generously.” 

“His son!” Stubb exclaimed. “Oh, he’s lost his son! What does Ahab say? We must save that boy.” 

Adding to the melancholy of the incident, one of the boat’s crew members was a twelve-year-old boy. His father, driven by the deep love of a Nantucket father, had sought to introduce him early to the perils and wonders of their seafaring lineage. It was not uncommon for Nantucket captains to send their young sons away so that they could experience the life of a whaleman without any interfer-ence from a father’s biased affection or excessive worry. 

“Я щедро заплачу за него”. 

“Его сын!” воскликнул Стабб. ” О, он потерял своего сына! Что скажет Ахав? Мы должны спасти этого маль-чика”. 

Меланхоличности происшествию добавляло то, что од-ним из членов экипажа судна был двенадцатилетний мальчик. Его отец, движимый глубокой любовью нантакетского отца, стремился как можно раньше по-знакомить его с опасностями и чудесами их мореход-ного рода. Нередко нантакетские капитаны отправ-ляли своих юных сыновей подальше, чтобы они могли познакомиться с жизнью китобоя без вмешательства предвзятой отцовской любви и излишних забот. Chapter 36. Rachel Глава 36. Рахиль | 398 

The stranger continued beseeching Ahab, who remained unmoved, like an unyielding anvil. 

“I won’t leave until you agree. Treat me as you would want to be treated in a similar situation. After all, you also have a son, Captain Ahab, even if he is but a child, safe and snug at home. A child born in your old age.” 

“Stop,” Ahab commanded. Then, with a voice that shaped every word, he “Captain Gardiner, I cannot comply,” Ahab declared. “I am already wasting precious time. 

Незнакомец продолжал умолять Ахава, но тот оста-вался непоколебим, как неподатливая наковальня. 

“Я не уйду, пока ты не согласишься. Обращайся со мной так, как ты хотел бы, чтобы обращались с тобой в аналогичной ситуации. В конце концов, у вас тоже есть сын, капитан Ахав, пусть и совсем маленький, но он в безопасности и уютно устроился дома. Ребенок, родившийся в старости”. 

“Остановитесь”, – приказал Ахав. Капитан Гардинер, я не могу исполнить приказ, – заявил Ахав. “Я и так те-ряю драгоценное время. Chapter 36. Rachel Глава 36. Рахиль | 399 

Farewell, farewell. May God bless you, and may I find for-giveness within myself. But I must go. Mr. Starbuck, in three minutes from now, warn off any strangers. Then, brace forward and let the ship continue its course as be-fore.” 

With a hurried turn and averted face, Ahab descended into his cabin, leaving the perplexed stranger captain standing there, stunned by the complete and absolute re-jection of his heartfelt plea. Gardiner silently rushed to the ship’s side, descending into his boat and returning to his own vessel. 

Прощайте, прощайте. Да благословит вас Господь, и да найду я в себе прощение. Но я должен идти. Мистер Старбак, через три минуты предупредите всех посто-ронних. Затем, держитесь вперед, и пусть корабль продолжает идти прежним курсом”. 

Поспешно повернувшись и спрятав лицо, Ахав спу-стился в каюту, оставив недоумевающего капитана-не-знакомца стоять на месте, ошеломленного полным и абсолютным отказом от его искренней просьбы. Гар-динер молча бросился к борту корабля, спустился в лодку и вернулся на свое судно. Chapter 36. Rachel Глава 36. Рахиль | 400 

Soon, the wakes of the two ships diverged, but the Ra-chel, by its slow and sorrowful path, gave a clear indica-tion that it remained without solace. It was Rachel, weep-ing for her children, for they were not. 

Вскоре волны двух кораблей разошлись, но “Рахиль” своим медленным и скорбным путем ясно давала по-нять, что она осталась без утешения. Это была Рахиль, плачущая о своих детях, которых не было. 

Chapter 37. 

Soliloquy of Ahab 

Ahab moving to go on deck; Pip catches him by the hand to follow. 

He pleaded with Ahab, urging him not to follow his dan-gerous path any longer. Pip sensed a healing presence within himself that Ahab needed to distance himself from, even though he didn’t want to push Pip away completely. 

Глава 37. 

Монолог Ахава 

Ахав собирается выйти на палубу; Пип ловит его за руку, чтобы следовать за ним. 

Он умолял Ахава не идти больше по опасному пути. Пип почувствовал в себе целительное присутствие, от которого Ахаву необходимо было дистанцироваться, хотя он и не хотел полностью отталкивать Пипа. Chapter 37. Soliloquy of Ahab Глава 37. Монолог Ахава | 402 

Ahab recognized this conflict within himself, where his pursuit of vengeance had become his most desired form of redemption. 

“Listen,” Ahab spoke softly, “you will always hear the sound of my footsteps on the deck, even when you can’t see me. And now, I must leave you. You are true, like the center to its circumference. May God bless you forever, and if necessary, may God save you from whatever lies ahead.” 

As the Pequod sailed on, days blending into rolling waves, the life-buoy-coffin continued to sway gently. 

Ахав осознал этот конфликт в себе самом, где его стремление отомстить стало для него самой жалкой формой искупления. 

“Послушай, – тихо проговорил Ахав, – ты всегда бу-дешь слышать звук моих шагов по палубе, даже когда не сможешь меня увидеть. А теперь я должен покинуть тебя. Ты верен себе, как центр своей окружности. Да благословит тебя Господь навеки, а если понадобится, да спасет тебя от всего, что ждет впереди”. 

Пока Пекод плыл дальше, дни сливались в накатыва-ющие волны, гроб со спасательным кругом продолжал слегка покачиваться. Chapter 37. Soliloquy of Ahab Глава 37. Монолог Ахава | 403 

Ahab slowly walked across the deck and leaned over the side, observing his own shadow sinking into the water. The enchanting aromas in the air momentarily dispelled the cancerous burden in his soul. The atmosphere seemed to embrace him with affection, like a stepmother world that had been cruel and forbidding for so long, yet still found the capacity to save and bless him. 

A single tear escaped from beneath Ahab’s slouched hat, falling into the sea. No amount of wealth in the vast Pa-cific could compare to the value of that tiny drop. 

Ахав медленно прошел по палубе и облокотился на борт, наблюдая, как его собственная тень погружается в воду. Чарующие ароматы, витавшие в воздухе, на мгновение развеяли тяжесть рака в его душе. Атмо-сфера словно обняла его с нежностью, как мачеха-мир, который так долго был жесток и запретен, но все же нашел в себе силы спасти и благословить его. 

Из-под надвинутой на глаза шляпы Ахава вырвалась и упала в море одна-единственная слеза. Никакие богат-ства огромного Тихого океана не могли сравниться с ценностью этой крошечной капли. Chapter 37. Soliloquy of Ahab Глава 37. Монолог Ахава | 404 

Starbuck witnessed the old man’s heavy lean over the side and could almost hear the profound sobbing emanat-ing from the depth of his being, amidst the serenity that surrounded them. 

Careful not to disturb or draw attention to Ahab, Starbuck approached and stood nearby. Ahab turned to face him. 

“Starbuck!” “Yes, sir.” 

“Oh, Starbuck! It’s a calm, peaceful wind and a serene sky. On a day like this, so sweet and gentle, I harpooned my first whale—a young harpooner of only eighteen! 

Старбак видел, как старик тяжело опустился на борт, и почти слышал глубокие рыдания, вырывавшиеся из глубины его души, среди окружавшей их безмятежно-сти. 

Осторожно, чтобы не потревожить Ахава и не привлечь к нему внимания, Старбак подошел и встал рядом. Ахав повернулся к нему лицом. 

“Старбак!” “Да, сэр”. 

“О, Старбак! Это тихий, мирный ветер и безмятежное небо. В такой день, такой ласковый и нежный, я под-бил своего первого кита – молодому гарпунеру было всего восемнадцать лет! Chapter 37. Soliloquy of Ahab Глава 37. Монолог Ахава | 405 

Forty, forty, forty years have passed since then! Forty years of relentless whaling, forty years of hardship, dan-ger, and storms. Forty years on the merciless sea! I have spent less than three years ashore out of those forty. When I think of the life I’ve led—the desolation of soli-tude, the captain’s isolated world that allows little sympa-thy from the outside—I grow weary, burdened.” 

Ahab continued, his voice heavy with the weight of his words. “When I married that young girl fifty years ago and sailed for Cape Horn the next day, I deprived her of a husband, making her a widow with a living spouse. 

С тех пор прошло сорок, сорок, сорок лет! Сорок лет неустанного китобойного промысла, сорок лет лише-ний, опасностей и штормов. Сорок лет в безжалостном море! Из этих сорока лет я провел на берегу менее трех. Когда я думаю о той жизни, которую я вел, о за-брошенности одиночества, о замкнутом мире капи-тана, который не допускает сочувствия со стороны, я чувствую усталость и тяжесть”. 

Ахав продолжал, и голос его тяжелел от тяжести ска-занного. “Когда пятьдесят лет назад я женился на этой девушке и на следующий день отплыл к мысу Горн, я лишил ее мужа, сделав вдовой при живом супруге. Chapter 37. Soliloquy of Ahab Глава 37. Монолог Ахава | 406 

Yes, Starbuck, I widowed that poor girl when I married her. And then the madness, the frenzy, the boiling blood, and the burning brow with which old Ahab has relentlessly pursued his prey for a thousand lowerings. I have become more demon than man. Yes, yes! What a fool I’ve been for forty years! A foolish, foolish old man!” 

Ahab questioned the purpose of his relentless pursuit, the weariness that consumed him. What had he gained from it? How had he become richer or better? He wondered why he had exhausted his arm with the oar, the iron, and the harpoon. 

Да, Старбак, я оставил эту бедную девушку вдовой, ко-гда женился на ней. А затем безумие, исступление, ки-пящая кровь и пылающий лоб, с которым старый Ахав неустанно преследовал свою жертву на протяжении тысячи миль. Я стал больше демоном, чем человеком. Да, да! Каким же дураком я был все эти сорок лет! Глу-пый, глупый старик!” 

Ахав задался вопросом о цели своего неустанного пре-следования, об усталости, которая его поглощала. Что он получил от этого? Как он стал богаче или лучше? Он спрашивал себя, зачем он изнурял свою руку веслом, железом и гарпуном. Chapter 37. Soliloquy of Ahab Глава 37. Монолог Ахава | 407 

He lamented the loss of his leg, snatched away in the pur-suit. He brushed aside his gray hair, feeling an over-whelming sense of age, as if he were Adam staggering under the weight of centuries since Paradise. The bitter-ness of his aging appearance mocked him. Ahab longed for someone to stand close, to look into a human eye that offered more solace than the vastness of the sea or sky, something better than gazing upon God. 

Он оплакивал потерю ноги, отнятой во время погони. Он откинул седые волосы, ощущая непреодолимое чувство возраста, словно Адам, пошатывающийся под тяжестью столетий, прошедших со времен Пар-Рая. Го-речь его стареющего облика насмехалась над ним. Ахав жаждал, чтобы кто-нибудь подошел к нему по-ближе, заглянул в человеческие глаза, в которых было бы больше утешения, чем в просторах моря или неба, что-то лучшее, чем взирать на Бога. Chapter 37. Soliloquy of Ahab Глава 37. Монолог Ахава | 408 

“My Captain, my Captain! You possess a noble soul, a grand old heart, despite everything. Why should anyone chase that hated fish? Let us escape these treacherous waters! Let us return home! Your wife and child are also mine, as if they were my own family. Let us depart this instant, alter our course, and joyfully sail back to old Nan-tucket! I believe, sir, that even in Nantucket they have days as serene and blue as this.” 

“Мой капитан, мой капитан! У вас благородная душа, великое старое сердце, несмотря ни на что. Зачем кому-то гнаться за этой ненавистной рыбой? Давайте покинем эти коварные воды! Давайте вернемся домой! Ваша жена и ребенок также так же близки мне, как моя собственная семья. Давайте сейчас же уйдем, изменим курс и радостно поплывем обратно на старый Нанта-кет! Я верю, сэр, что даже на Нантакете бывают такие безмятежные и голубые дни, как этот”. Chapter 37. Soliloquy of Ahab Глава 37. Монолог Ахава | 409 

“They do, they do. I have witnessed them—those summer mornings. At this very moment, my boy is surely waking up with excitement, sitting up in bed. His mother tells him stories about me, about the cannibalistic old me, how I am out at sea but will eventually return to dance with him again.” 

“It’s my Mary, my beloved Mary! She promised that our son would be taken to the hill every morning to catch the first glimpse of his father’s sail. Yes, yes! No more hesi-tation! We are heading for Nantucket! Come, my Captain, chart our course, and let us set sail! Look, look! The boy’s face at the window! His hand waving from the hill!” 

“Они есть, есть. Я был свидетелем этих летних утр. В этот самый момент мой мальчик, несомненно, просы-пается от волнения, садится в кровати. Его мать рас-сказывает ему истории обо мне, о старом людоеде, о том, что я в море, но в конце концов вернусь, чтобы снова танцевать с ним”. 

“Это моя Мэри, моя любимая Мэри! Она обещала, что каждое утро нашего сына будут водить на холм, чтобы он мог увидеть парус своего отца. Да, да! Больше ни-каких колебаний! Мы направляемся на Нантакет! Да-вайте, мой капитан, проложите наш курс, и пусть мы отплываем! Смотрите, смотрите! Лицо мальчика в окне! Его рука машет с холма!” Chapter 37. Soliloquy of Ahab Глава 37. Монолог Ахава | 410 

However, Ahab averted his gaze. Like a withered tree, he trembled and cast his last, burned apple to the ground. 

“What is it? What mysterious, unfathomable force com-mands me? What cruel and relentless emperor rules over me, pushing me forward against all natural inclinations and desires? Is Ahab truly Ahab? Is this arm of mine lifted by myself or by some divine power? If the sun, that great celestial body, does not move on its own but is merely an errand-runner in the heavens, and if not a single star can revolve without an invisible force, how can this small heart beat? 

Однако Ахав отвел взгляд. Как засохшее дерево, он задрожал и бросил на землю свое последнее, обгорев-шее яблоко. 

“Что это? Какая таинственная, непостижимая сила по-велевает мной? Какой жестокий и неумолимый импе-ратор властвует надо мной, толкает меня вперед во-преки всем естественным склонностям и желаниям? Действительно ли Ахав – это Ахав? Поднимает ли эту мою руку сам я или некая девиантная сила? Если солнце, это великое небесное тело, не движется само по себе, а просто бежит по небу, и если ни одна звезда не может вращаться без невидимой силы, то как может биться это маленькое сердце? Chapter 37. Soliloquy of Ahab Глава 37. Монолог Ахава | 411 

How can this small brain conceive thoughts? It must be God who beats, thinks, and lives within me, not I. By heaven, man, we are mere puppets spun around by the wind and anchored by fate!” 

Filled with despair, First Mate Starbuck had silently slipped away. Ahab crossed the deck to gaze over the other side but was startled by the two unblinking eyes that stared back at him from the water’s reflection. 

Как может этот маленький мозг рождать мысли? Должно быть, это Бог бьется, думает и живет во мне, а не я. Клянусь небом, человек, мы всего лишь марио-нетки, которых крутит ветер и держит на якоре судьба!” 

Переполненный отчаянием, первый помощник Старбак молча удалился. Ахав перешел на палубу, чтобы взглянуть на другой берег, но был поражен двумя не-мигающими глазами, которые смотрели на него из от-ражения в воде. Chapter 37. Soliloquy of Ahab Глава 37. Монолог Ахава | 412 

Chapter 38. 

The Chase – The First Day 

That very night, during the mid-watch, Ahab emerged from his quarters with a fierce determination etched on his face. He sniffed the salty air like a bloodhound, de-claring that a whale was close by. The distinct scent emit-ted by a living sperm whale soon permeated the senses of everyone on watch. Without hesitation, Ahab swiftly commanded a slight alteration in the ship’s course and ordered the sails to be shortened. 

Глава 38. 

Погоня – Первый день 

Той же ночью, в середине вахты, Ахав вышел из своей каюты с яростной решимостью на лице. Он принюхался к соленому воздуху, как ищейка, и объявил, что кит уже близко. Отчетливый запах, издаваемый живым ка-шалотом, вскоре донесся до всех, кто стоял на вахте. Не раздумывая, Ахав быстро дал команду на неболь-шое изменение курса корабля и приказал уменьшить паруса. Chapter 38. The Chase – The First Day Глава 38. Погоня – Первый день | 414 

“Man the mast-heads! Summon all hands!” he bellowed. 

“What do you see?” Ahab shouted, squinting at the sky. 

“Nothing, sir! Absolutely nothing!” came the dishearten-ing reply. 

With all sails set, Ahab signaled for the life-line to be re-leased, and in a matter of moments, he was being hoisted up. Peering ahead through the gaps between the sails, he let out a cry reminiscent of a seagull soaring through the air. 

“Занять места на мачтах! Всех собрать!” – прокричал он. 

“Что ты видишь?” крикнул Ахав, вглядываясь в небо. 

“Ничего, сэр! Абсолютно ничего!” – раздался разочаро-ванный ответ. 

Спустив все паруса, Ахав подал сигнал о спуске спаса-тельного круга, и в считанные мгновения его подняли на борт. Глядя вперед сквозь щели между парусами, он издал крик, напоминающий крик чайки, взмываю-щей в воздух. Chapter 38. The Chase – The First Day Глава 38. Погоня – Первый день | 415 

“There she blows! There she blows! A hump like a snow-covered hill! It’s Moby Dick!” 

Ahab took his position at the highest perch, a few feet above the other lookouts. 

“He’s heading directly downwind, sir,” Stubb cried out. “He hasn’t spotted the ship yet.” In quick succession, all the boats, except Starbuck’s, were lowered into the wa-ter, with Ahab leading the charge. 

A sense of gentle exhilaration and an air of tranquil swift-ness enveloped the gliding whale. 

“Там брызжет! Там брызжет! Горб, как заснеженный холм! Это Моби Дик!” 

Ахав занял позицию на самом высоком насесте, на не-сколько футов выше остальных наблюдателей. 

“Он идет прямо по ветру, сэр”, – крикнул Стабб. “Он еще не заметил корабль”. Быстро все лодки, кроме лодки Старбака, были спущены на воду, и Ахав воз-главил движение. 

Чувство легкого возбуждения и спокойной стремитель-ности охватило скользящего кита. Chapter 38. The Chase – The First Day Глава 38. Погоня – Первый день | 416 

Despite his calm demeanor, Moby Dick possessed an al-lure that enticed all those who beheld him for the first time, regardless of the countless lives he had deceived and destroyed before. 

And so, amidst the serene tranquility of the tropical sea, amid waves that seemed to momentarily pause in awe, Moby Dick continued his journey, keeping the full extent of his menacing power hidden beneath the surface. His monstrous jaw, twisted and grotesque, remained con-cealed, while the forepart of his body gradually emerged from the water. For a fleeting moment, his entire marble-like form arched high, resembling Virginia’s Natural Bridge. 

Несмотря на свое спокойствие, Моби Дик обладал при-тягательной силой, которая манила всех, кто видел его впервые, невзирая на бесчисленные жизни, которые он обманул и погубил до этого. 

И вот среди безмятежного спокойствия тропического моря, среди волн, которые, казалось, на мгновение за-мирали в благоговении, Моби Дик продолжал свой путь, скрывая под водой всю свою грозную силу. Его чудовищная челюсть, искривленная и гротескная, оставалась скрытой, в то время как передняя часть его тела постепенно выплывала из воды. На какое-то мгновение вся его мракоподобная фигура выгнулась дугой и стала похожа на природный мост в Вирджинии. Chapter 38. The Chase – The First Day Глава 38. Погоня – Первый день | 417 

Warningly, he waved his bannered flukes in the air, re-vealing his grand, godlike presence, before diving back into the depths, disappearing from sight. 

The three boats silently floated, awaiting Moby Dick’s re-appearance. 

Ahab scanned the sea, but no sign of the white whale could be discerned. Yet, as he peered down into the depths, a profound sight met his eyes. A small white spot, no larger than a weasel, swiftly ascended, growing in size as it rose. Then, in plain view, two rows of long, twisted, glistening teeth emerged from the unfathomable depths. 

Предупредительно помахав в воздухе загнутыми плав-никами, он вновь продемонстрировал свое величе-ственное, богоподобное присутствие и нырнул обратно в глубину, исчезнув из виду. 

Три лодки молча плыли, ожидая появления Моби Дика. 

Ахав обследовал море, но никаких признаков белого кита не обнаружил. Но когда он всмотрелся в глубину, его взору открылось удивительное зрелище. Малень-кое белое пятнышко, размером не больше ласки, стре-мительно поднималось вверх, увеличиваясь в разме-рах. Затем из бездонной глубины показались два ряда длинных, искривленных, сверкающих зубов. Chapter 38. The Chase – The First Day Глава 38. Погоня – Первый день | 418 

It was Moby Dick’s open mouth and curving jaw, his im-mense shadowy bulk still blending with the blue expanse. The sparkling maw loomed beneath the boat like an open tomb, and with a swift stroke of his steering oar, Ahab deftly maneuvered the craft away from this awe-inspiring apparition. 

Advancing to the bow, Ahab seized a harpoon and com-manded his crew to grip their oars and stand ready at the stern. 

Это был открытый рот и изогнутая пасть Моби Дика, его огромная теневая масса все еще сливалась с голу-бой гладью. Оскаленная пасть нависла над судном, как разрытая могила, и Ахав быстрым взмахом весла ловко увел судно в сторону от этого внушающего благоговей-ный страх явления. 

Выйдя на нос корабля, Ахав схватил гарпун и приказал своей команде взяться за весла и стоять наготове на корме. Chapter 38. The Chase – The First Day Глава 38. Погоня – Первый день | 419 

However, as if perceiving Ahab’s strategy, Moby Dick, with a malicious intelligence attributed to him, positioned himself, plunging his pleated head beneath the boat. 

The whale lay on his back, much like a predatory shark, with his long, narrow lower jaw reaching high into the open air, one of his teeth caught in a row-lock. The bluish-white interior of his jaw came within six inches of Ahab’s head, and extended even higher. In this menacing pose, the White Whale jolted the boat, much like a cruel cat toying with its prey. 

Однако, словно уловив стратегию Ахава, Моби Дик с приписываемым ему злобным умом занял позицию, по-грузив свою складчатую голову под лодку. 

Кит лежал на спине, как хищная акула: длинная узкая нижняя челюсть высоко поднята в воздух, один из зу-бов зажат в замок. Голубовато-белая внутренняя часть челюсти находилась на расстоянии шести дюймов от головы Ахава, а дальше – еще выше. В этой угрожаю-щей позе белый кит покачивал лодку, как жестокая кошка, играющая со своей жертвой. Chapter 38. The Chase – The First Day Глава 38. Погоня – Первый день | 420 

While the whale teased the doomed vessel, Ahab, the first to grasp the whale’s intentions, made a final desperate attempt to push the boat out of harm’s way. However, instead of escaping the whale’s grip, the boat slipped fur-ther into the massive creature’s mouth, tilting sideways as it went. Ahab was forcibly ejected, landing face-first in the unforgiving sea. 

Moby Dick, having released his prey, positioned himself a short distance away, swiftly circling the disoriented crew. He churned the water with vengeance, as if preparing for yet another deadly assault. 

Пока кит дразнил обреченное судно, Ахав, первым по-нявший намерения кита, предпринял последнюю отча-янную попытку вытолкнуть лодку из опасного места. Однако вместо того, чтобы вырваться из хватки кита, лодка все дальше погружалась в пасть огромной твари, наклоняясь набок. Ахав был вынужден выброситься из лодки и упасть лицом в неумолимое море. 

Моби Дик, освободив свою добычу, расположился на небольшом расстоянии от нее и стал быстро кружить над дезориентированным экипажем. Он мстительно взбалтывал воду, словно готовясь к новому смертель-ному нападению. Chapter 38. The Chase – The First Day Глава 38. Погоня – Первый день | 421 

The sight of their shattered boat seemed to enrage him further. Meanwhile, Ahab, half-buried in the foam of the whale’s arrogant tail, was rendered helpless by his inju-ries, unable to swim. Yet, despite the perilous whirlpool that surrounded him, he managed to stay afloat. His head emerged like a fragile bubble, vulnerable to even the slightest impact. 

The Pequod’s bow was pointed, and as it broke the en-chanting circle, it effectively separated the white whale from his victim. Moby Dick swam away sullenly, while the boats hastened to rescue the stranded crew. 

Вид их разбитой лодки, казалось, еще больше разъ-ярил его. Тем временем Ахав, наполовину погребен-ный в пене китового хвоста, оказался беспомощным из-за полученных травм и не мог плавать. Однако, не-смотря на окружавший его гибельный водоворот, он сумел удержаться на плаву. Его голова вынырнула, как хрупкий пузырь, уязвимый даже для малейшего удара. 

Нос Пекода был направлен в сторону, и, разорвав ма-гический круг, он фактически отделил белого кита от его жертвы. Моби Дик угрюмо поплыл прочь, а шлюпки поспешили на выручку севшей на мель команде. Chapter 38. The Chase – The First Day Глава 38. Погоня – Первый день | 422 

Dragged aboard Stubb’s boat, Ahab’s bloodshot eyes were blinded by the stinging brine, and the sea’s salty residue clung to his furrowed skin. 

The immense strain on Ahab’s body finally gave way, and he succumbed to his physical limitations. He lay crushed at the bottom of the boat, akin to a victim trampled by a herd of elephants. 

“The harpoon,” Ahab murmured, struggling to rise, sup-porting himself on one weakened arm. “Is it intact?” 

Когда Ахава втащили на борт лодки Стабба, его нали-тые кровью глаза ослепли от жгучего рассола, а соле-ные остатки моря прилипли к его изрезанной коже. 

В конце концов, от огромного напряжения тело Ахава сдалось, и он не выдержал физических нагрузок. Он лежал, раздавленный, на дне лодки, подобно жертве, растоптанной стадом слонов. 

“Гарпун, – пробормотал Ахав, с трудом поднимаясь и опираясь на одну ослабевшую руку. “Он цел?” Chapter 38. The Chase – The First Day Глава 38. Погоня – Первый день | 423 

“Aye, sir. It wasn’t even thrown. Here it is,” Stubb replied, displaying the harpoon. 

“Place it before me. Any missing men?” 

“One, two, three, four, five… There were five oars, sir, and here are five men.” 

“Good. Help me, my friend. I wish to stand. Ah, there he is! Look! Look! Still moving downwind. What a majestic spout! Stay away from me! Ahab’s unyielding spirit courses through my bones once more! Set the sail! Un-leash the oars! Steer the helm!” 

“Так точно, сэр. Он даже не был брошен. Вот он, – по-вторил Стабб, показывая гарпун. 

“Положите его передо мной. Есть пропавшие?” 

“Один, два, три, четыре, пять… Было пять весел, сэр, и вот пять человек”. 

“Хорошо. Помоги мне, друг мой. Я хочу встать. Ах, вот он! Смотрите! Смотрите! Все еще движется по ветру. Какая величественная струя! Не подходи ко мне! Непо-колебимый дух Ахава снова проникает в мои кости! Поднять паруса! Выпустить весла! Повернуть штур-вал!” Chapter 38. The Chase – The First Day Глава 38. Погоня – Первый день | 424 

It was common for the rescued crew to assist in operating the rescuing boat, a practice known as “double-banked oars.” And so it was now. However, the combined strength of the crew aboard the boat could not match the sheer power of the whale. Moby Dick swam with such in-credible speed that it became apparent the pursuit would be indefinitely prolonged, if not utterly hopeless. No crew could endure such a grueling ordeal for an extended pe-riod. 

As fate would have it, the ship itself provided the most promising means of catching up to the elusive whale. The boats changed course, heading towards the Pequod. 

Обычно спасенный экипаж помогал управлять спаса-тельной лодкой, что называлось “двойными веслами”. Так было и сейчас. Однако совокупная сила команды на борту лодки не могла сравниться с мощью кита. Моби Дик плыл с такой невероятной скоростью, что стало ясно: погоня за ним затянется на неопределен-ное время, а то и вовсе станет безнадежной. Ни один экипаж не смог бы выдержать столь изнурительное ис-пытание в течение длительного времени. 

Волею судьбы наиболее перспективным средством до-гнать неуловимого кита оказалось само судно. Шлюпки изменили курс, направившись к Пекоду. Chapter 38. The Chase – The First Day Глава 38. Погоня – Первый день | 425 

Soon, they were lifted by the cranes and the Pequod surged forward in Moby Dick’s wake. At regular intervals, the whale’s glistening spout was sighted from the manned mastheads, and Ahab meticulously marked the time on his pocket watch. 

Approaching the main mast, Ahab addressed his men, his gaze fixed on the gleaming gold before him. “This gold is mine, rightfully earned. Yet, I shall let it remain here until the day the White Whale meets his demise. 

Вскоре они были подняты кранами, и Пекод устре-мился вперед вслед за Моби Диком. Через регулярные промежутки времени с мачты, где находились люди, был виден сверкающий хвост кита, и Ахав скрупулезно отмечал время на карманных часах. 

Подойдя к грот-мачте, Ахав обратился к своим людям, устремив взгляд на сверкающее золото. “Это золото – мое, заработанное по праву. Но я позволю ему оста-ваться здесь до тех пор, пока Белый Кит не погибнет. Chapter 38. The Chase – The First Day Глава 38. Погоня – Первый день | 426 

On that day, whoever first strikes the blow shall claim this treasure as their own.” 

Having spoken his words, Ahab retreated to the cabin’s threshold, slouching with his hat pulled low. He stood there in contemplation till dawn, except when at intervals rousing himself to see how the night wore on. 

В этот день тот, кто первым нанесет удар, получит это сокровище в свою собственность”. 

Сказав эти слова, Ахав удалился на порог каюты, ссу-тулившись и низко надвинув шляпу. Так и простоял он в задумчивости до рассвета, лишь изредка вставая, чтобы посмотреть, как проходит ночь. Chapter 38. The Chase – The First Day Глава 38. Погоня – Первый день | 427 

Chapter 39. 

The Chase – The Second Day 

As the first light of day broke, the crew scrambled to man the mast-heads. Ahab, after giving a moment for the light to spread, called out eagerly, “Do you see him?” 

But there was no sighting. “See nothing, sir,” came the response. 

Ahab wasted no time and commanded, “Turn up all hands and make sail! He’s faster than I anticipated.” 

Глава 39. 

Погоня – Второй день 

С первыми лучами солнца экипаж бросился к мачтам. Ахав, дав немного времени свету разгореться, нетер-пеливо спросил: “Вы видите его?”. 

Но его не было видно. “Ничего не вижу, сэр”, – после-довал ответ. 

Не теряя времени, Ахав скомандовал: “Поднимайте всех и поднимайте парус! Он быстрее, чем я ожидал”. Chapter 39. The Chase – The Second Day Глава 39. Погоня – Второй день | 429 

The ship surged forward, leaving a deep furrow in the sea. The cry from the masthead now resounded, “There she blows, she blows! Right ahead!” 

Stubb couldn’t contain his excitement and shouted, “I knew it! You can’t escape, you whale! The crazed devil himself is after you!” Stubb’s words echoed the senti-ments of the entire crew. The chase had driven them to a frenzied state, like old wine reinvigorated. Any fears they might have had were overshadowed by their growing awe of Ahab. 

Корабль рванулся вперед, оставив в море глубокую бо-розду. С верхушки мачты раздался крик: “Там брыз-жет! Прямо вперед!” 

Стабб не смог сдержать своего восторга и закричал: “Я так и знал! Тебе не уйти, кит! За тобой гонится сам сумасшедший дьявол!”. Слова Стабба совпали с мне-нием всего экипажа. Погоня довела их до бешеного со-стояния, как старое вино до бодрости. Все страхи, ко-торые они могли испытывать, были оттеснены на вто-рой план растущим благоговением перед Ахавом. Chapter 39. The Chase – The Second Day Глава 39. Погоня – Второй день | 430 

Fate had gripped their souls. The dangers they had faced the previous day, the reckless pursuit of their elusive prey, had united them. They were no longer thirty indi-viduals but one cohesive force. The crew’s individual qual-ities—valor, fear, and everything in between—melded to-gether and were channeled towards Ahab’s fatal goal. 

They continued to venture through the boundless blue, relentlessly pursuing the very thing that could bring about their destruction. 

Судьба захватила их души. Опасности, с которыми они столкнулись накануне, безрассудная погоня за неуло-вимой добычей объединили их. Теперь они были не тридцатью индивидуумами, а одной сплоченной силой. Индивидуальные качества членов экипажа – мужество, страх и все остальное – слились воедино и были направлены на достижение роковой цели Ахава. 

Они продолжали нестись по безбрежной синеве, неустанно преследуя то, что могло привести их к ги-бели. Chapter 39. The Chase – The Second Day Глава 39. Погоня – Второй день | 431 

“Why aren’t you shouting out if you see him?” Ahab de-manded when minutes passed without another cry. “Hoist me up, men! You’ve been deceived. Not even Moby Dick spouts in that direction and then disappears.” 

Indeed, the men, in their eagerness, had mistaken some-thing else for the whale’s spout. For, in no time, Moby Dick burst into view, much closer to the ship than they had imagined, less than a mile ahead. 

“There she breaches! There she breaches!” the cry rang out. “Breach your last to the sun, Moby Dick!” Ahab bellowed. “Your time has come.” 

“Почему ты не кричишь, если видишь его?” Ахав от-махнулся, когда прошло несколько минут без очеред-ного крика. “Поднимите меня, люди! Вас обманули. Даже Моби Дик не выныривает в этом направлении, а затем исчезает. 

Действительно, в своем нетерпении люди приняли за китовую струю что-то другое. Вскоре “Моби Дик” по-явился в поле зрения, причем гораздо ближе к ко-раблю, чем они предполагали, – менее чем в миле впе-реди. 

“Она прорывается! Она прорывается!” – раздался крик. “Прорвись к солнцу, Моби Дик!” прорычал Ахав. “Твое время пришло”. Chapter 39. The Chase – The Second Day Глава 39. Погоня – Второй день | 432 

Without hesitation, the men swiftly descended to the deck, like shooting stars, while Ahab made his way down just as rapidly. 

“Lower away!” he shouted, reaching his boat, a spare one rigged the previous day. 

As if to strike terror into their hearts, Moby Dick turned and charged at the three boats. Ahab’s boat was in the center, and he rallied his men, telling them he would face the whale head-on. But the White Whale, with its furious speed, attacked the boats with open jaws and a thrashing tail, assaulting them from all sides, unfazed by the har-poons hurled at it. 

Не раздумывая, люди стремительно, как падающие звезды, спустились на палубу, а Ахав так же стреми-тельно пошел вниз. 

“Спускайте!” – крикнул он, добравшись до своей лодки, запасной, построенной накануне. 

Словно желая вселить ужас в их сердца, Моби Дик по-вернулся и бросился на три лодки. Лодка Ахава была в центре, и он поднял своих людей, сказав им, что встретит кита лицом к лицу. Но белый кит с бешеной скоростью набросился на лодки с раскрытыми челю-стями и размашистым хвостом, атакуя их со всех сто-рон, не обращая внимания на гарпуны, выпущенные в него. Chapter 39. The Chase – The Second Day Глава 39. Погоня – Второй день | 433 

The White Whale crisscrossed and tangled the lines at-tached to it in countless ways. Harpoons and lances, their ropes twisted and coiled, flew towards the bow of Ahab’s boat. It was a chaotic scene. The only solution was clear—Ahab grabbed the boat knife and cut the rope near the deck, releasing the cluster of steel into the sea. In that instant, the White Whale made a sudden rush through the remaining tangled lines, dragging Stubb and Flask’s boats towards its tail, crashing them together like two coconuts on a beach pounded by the surf. Then, diving into the sea, it disappeared into a boiling whirlpool. 

Белый кит перекрещивал и запутывал привязанные к нему тросы бесчисленными способами. Гарпуны и ко-пья с перекрученными и свернутыми тросами летели к носу лодки Ахава. Это была хаотическая сцена. Един-ственное решение было очевидным – Ахав схватил ло-дочный нож и перерезал канат у палубы, выпустив стальную глыбу в море. В тот же миг Белый кит резко рванулся сквозь оставшиеся запутанные канаты, увле-кая лодки Стабба и Фляка за собой, разбивая их вме-сте, как два кокосовых ореха на пляже, под ударами прибря. Затем, нырнув в море, он исчез в кипящем во-довороте. Chapter 39. The Chase – The Second Day Глава 39. Погоня – Второй день | 434 

While the two crews circled in the water, reaching for oars and any other floating debris, little Flask bobbed up and down like an empty bottle, lifting his legs to avoid the jaws of sharks. Stubb, on the other hand, shouted for someone to scoop him up. Ahab’s boat, though still intact, seemed suspended in the air. 

As the two crews circled and struggled in the water, des-perately reaching out for oars and floating objects, the attentive Pequod, having witnessed the entire ordeal, rushed to the rescue once again. 

Пока оба экипажа кружили в воде, доставая весла и другие плавающие обломки, маленький Фляк покачи-вался вверх-вниз, как пустая бутылка, поднимая ноги, чтобы избежать акульих челюстей. Стабб, напротив, кричал, чтобы его кто-нибудь выловил. Лодка Ахава, хотя и осталась целой, казалась подвешенной в воз-духе. 

Пока оба экипажа кружились и боролись в воде, отча-янно хватаясь за весла и плавающие предметы, вни-мательный Пекод, ставший свидетелем всего этого действа, снова поспешил на помощь. Chapter 39. The Chase – The Second Day Глава 39. Погоня – Второй день | 435 

The ship swiftly approached, scooping up the stranded mariners, tubs, oars, and anything else that could be sal-vaged, safely depositing them on the sturdy decks. 

Some suffered sprained shoulders, wrists, and ankles, while others had contusions and broken equipment. Har-poons and lances were twisted and tangled, and ropes lay in maddening knots. Shattered oars and plans littered the scene, but miraculously, no fatal or severe injuries were apparent. 

Корабль стремительно приближался, забирая потер-певших бедствие моряков, бадьи, весла и все, что можно было спасти, и укладывая их на прочные па-лубы. 

У одних были вывихи плеч, запястий и лодыжек, у дру-гих – ушибы и поломки снаряжения. Гарпуны и копья были перекручены и спутаны, веревки лежали в безумных узлах. Разбитые весла и планшири валялись на земле, но, как ни странно, смертельных или тяже-лых травм не было. Chapter 39. The Chase – The Second Day Глава 39. Погоня – Второй день | 436 

Ahab was discovered grimly clutching the broken half of his boat, which provided a relatively stable float, unlike the previous day’s disastrous mishap. When he was helped onto the deck, all eyes were fixed upon him. He leaned heavily on Starbuck’s shoulder, who had been the most diligent in assisting him. Ahab’s ivory leg had been snapped off, leaving only a short, jagged splinter. 

“Sir, I hope no bones are broken,” Stubb expressed gen-uine concern. 

“Aye! All splintered to pieces, Stubb!” Ahab replied, his voice tinged with determination. 

Ахав был обнаружен мрачно держащимся за разбитую половину своей шлюпки, которая, в отличие от преды-дущего катастрофического случая, была достаточно устойчива на плаву. Когда ему помогли подняться на палубу, все взгляды были устремлены на него. Он тя-жело опирался на плечо Старбака, который стара-тельно помогал ему. Нога Ахава из слоновой кости была отломана, остался лишь короткий зазубренный осколок. 

“Сэр, надеюсь, кости не сломаны”, – искренне обеспо-коился Стабб. 

“Да! Все разлетелось на куски, Стабб!” ответил Ахав, в его голосе звучала решимость. Chapter 39. The Chase – The Second Day Глава 39. Погоня – Второй день | 437 

“But even with a broken bone, old Ahab remains un-scathed. 

I consider no living bone of mine more significant than the lost one.” 

“Mr. Starbuck, bring down the rest of the spare boats and prepare the crews,” Ahab commanded, wincing in pain. “Oh, this splinter pierces me deeply! Cursed fate! That the unconquerable captain in my soul should have such a cowardly mate!” 

“Sir?” 

“Но даже со сломанной костью старый Ахав остается невредимым. 

Я не считаю ни одну свою живую кость более значи-мой, чем потерянная”. 

“Мистер Старбак, спустите остальные запасные шлюпки и подготовьте экипажи”, – приказал Ахав, мор-щась от боли. “О, эта заноза глубоко пронзила меня! Проклятая судьба! Чтобы у непобедимого капитана в моей душе был такой трусливый товарищ!” 

“Сэр?” Chapter 39. The Chase – The Second Day Глава 39. Погоня – Второй день | 438 

“I speak of my body, man, not you. Give me a crutch to adhere to, a piece of that shattered lance will do. Assem-ble the men. Quickly, call them all.” 

Starbuck, alarmed by Ahab’s relentless pursuit and the mounting perils, interjected with heartfelt concern, “Oh, please, for just a moment, slow yourself down. Never, I implore you, will you capture him, old man. In Jesus’ name, no more of this. It’s worse than madness. Two days we’ve chased, twice broken into fragments, your very leg snatched from under you again. Your evil shadow gone, while good angels warn you.” 

“Я говорю о своем теле, человек, а не о тебе. Дай мне костыль, за который я мог бы держаться, кусок этого разбитого копья подойдет. Собери людей. Быстро, со-зывай всех”. 

Старбак, встревоженный неустанным преследованием Ахава и нарастающей опасностью, вмешался с искрен-ней заботой: “О, пожалуйста, хоть на мгновение при-тормози. Никогда, умоляю тебя, ты не поймаешь его, старик. Во имя Иисуса, не надо больше этого. Это хуже, чем безумие. Два дня мы гнались, дважды раз-бивались на осколки, у тебя снова вырвали ногу. Твоя злая тень ушла, а добрые ангелы предупреждают тебя”. Chapter 39. The Chase – The Second Day Глава 39. Погоня – Второй день | 439 

“What more do you desire? Shall we keep chasing this murderous fish until he swallows every last man? Shall we allow ourselves to be dragged to the depths of the sea? Shall we be towed by him into the infernal realm? Oh, this impiety and blasphemy to continue hunting him!” 

“Starbuck, I’ve felt a strange connection to you of late, ever since that moment we shared, when we saw… you know what… in each other’s eyes,” Ahab confessed. 

“Чего вы еще хотите? Будем ли мы гнаться за этой убийственной рыбой, пока она не проглотит всех до единого человека? Позволим утащить себя в морские глубины? Отбуксировать его в адское царство? О, это нечестие и кощунство – продолжать охотиться за ним!” 

“Старбак, в последнее время я чувствую странную связь с тобой, с того самого момента, когда мы уви-дели… ты знаешь что… в глазах друг друга”, – при-знался Ахав. Chapter 39. The Chase – The Second Day Глава 39. Погоня – Второй день | 440 

“But concerning this whale, Ahab will forever be Ahab, my friend. You see an old man reduced to a stump, leaning on a shattered lance, propped up on a solitary foot. ‘Tis Ahab, the physical aspect. But Ahab’s soul is a centipede, moving relentlessly on a hundred legs. I feel strained, al-most stranded. Moby Dick has floated for two days now. Tomorrow will mark the third. Yes, men, he will rise once more, but only to spout his final breath! Do you feel brave, my men, brave?” 

“Like fearless fire!” Stubb exclaimed. 

“And as mechanically driven,” Ahab muttered. 

“Но что касается этого кита, то Ахав навсегда оста-нется Ахавом, мой друг. Ты видишь старика, превра-тившегося в обрубок, опирающегося на обломок копья, поддерживающего одинокую ногу. Это Ахав, его физи-ческий облик. Но душа Ахава – это сороконожка, неустанно передвигающаяся на сотне ног. Я чувствую себя напряженным, почти на мели. Моби Дик плывет уже два дня. Завтра будет третий. Да, люди, он подни-мется еще раз, но только для того, чтобы испустить по-следний вздох! Вы чувствуете себя храбрыми, мои люди, храбрыми?” 

“Как бесстрашный огонь!” воскликнул Стабб. 

“И как механический привод”, – пробормотал Ахав. Chapter 39. The Chase – The Second Day Глава 39. Погоня – Второй день | 441 

As dusk descended, the whale remained visible on the leeward side. The sail was once again shortened, and the ship continued as night fell. The routine mirrored that of the previous night, with sails adjusted and precautions taken. Meanwhile, the ship’s carpenter, utilizing the bro-ken keel of Ahab’s wrecked boat, fashioned a new leg for the relentless captain. Ahab stood slouched within his cabin, his thoughts consumed by the ever-elusive Moby Dick. 

The whale, stubborn and resolute, remained in sight, a haunting presence on the horizon. 

С наступлением сумерек кит остался виден с подвет-ренной стороны. Парус был вновь поставлен, и судно продолжило движение с наступлением ночи. Все шло как по маслу: корректировались паруса, принимались меры предосторожности. Тем временем корабельный плотник, используя сломанный киль разбитой лодки Ахава, смастерил новую ногу для неумолимого капи-тана. Ахав стоял, сгорбившись, в своей каюте, его мысли были поглощены неуловимым Моби Диком. 

Кит, упрямый и непоколебимый, не исчезал из виду, маяча на горизонте. Chapter 39. The Chase – The Second Day Глава 39. Погоня – Второй день | 442 

Despite the setbacks, injuries, and the toll on their spirits, Ahab and his crew pressed on, driven by an unyielding determination to confront their white nemesis. 

The air was thick with anticipation as the Pequod sailed through the night, guided by the light of the stars. Each member of the crew, in their own way, wrestled with the weight of their pursuit. They knew the risks, the treach-erous dance with death that awaited them, yet their re-solve remained unshaken. 

Несмотря на неудачи, травмы и упадок духа, Ахав и его команда шли вперед, движимые непреклонной ре-шимостью противостоять своему белому врагу. 

В воздухе витало предвкушение, когда Пекод плыл сквозь ночь, ориентируясь на свет звезд. Каждый член экипажа по-своему переживал тяжесть своей погони. Они знали о риске, о коварном танце со смертью, ко-торый их ожидает, но их решимость оставалась непо-колебимой. Chapter 39. The Chase – The Second Day Глава 39. Погоня – Второй день | 443 

Ahab, his gaze fixed on the distant whale, contemplated the depths of his obsession. He was a man divided, a ves-sel harboring both indomitable strength and a lingering vulnerability. The events of the past days had tested their mettle, pushing them to their limits, yet they persisted, drawn by a force greater than reason. 

Ахав, устремив взгляд на далекого кита, размышлял о глубинах своей одержимости. Он был человеком раз-двоенным, сосудом, хранящим в себе одновременно неукротимую силу и томительную уязвимость. События последних дней испытывали их на прочность, доводя до предела, но они упорствовали, влекомые силой, превосходящей разум. Chapter 39. The Chase – The Second Day Глава 39. Погоня – Второй день | 444 

Chapter 40. 

The Chase – The Third Day 

The sun rose on the third day, casting a fresh and beau-tiful light upon the scene. Ahab eagerly scanned the hori-zon, searching for any sign of the elusive whale. But alas, the mighty creature had not yet revealed itself. 

Глава 40. 

Погоня – Третий день 

На третий день взошло солнце, заливая окрестности свежим и прекрасным светом. Ахав с нетерпением осматривал горизонт в поисках хоть какого-нибудь признака неуловимого кита. Но, увы, могучее суще-ство еще не показалось. Chapter 40. The Chase – The Third Day Глава 40. Погоня – Третий День | 446 

“Follow its wake,” Ahab commanded with determination. “Stay steady and true. What a splendid day it is! The world couldn’t ask for a fairer dawn. It’s enough to make one ponder, if only Ahab had the luxury of time for such thoughts. But he never thinks; he feels, feels, feels. If I were the wind, I would refuse to blow upon this wicked and wretched world. I’d retreat to a hidden cave and hide there. Yet, the wind is a noble and heroic force, isn’t it? Who has ever truly conquered it?” 

“Up there, do you see anything?” Ahab called out. 

“Идите по его следу, – решительно приказал Ахав. “Держись уверенно и верно. Какой прекрасный день! Мир не мог бы пожелать более красивого рассвета”. Этого достаточно, чтобы задуматься, если бы только у Ахава было время для таких размышлений. Но он ни-когда не думает; он чувствует, чувствует, чувствует. Если бы я был ветром, я бы отказался дуть на этот злой и жалкий мир. Я бы удалился в потайную пещеру и спрятался там. Но ведь ветер – благородная и героиче-ская сила, не так ли? Кто когда-либо по-настоящему побеждал его?” 

“Там, наверху, ты что-нибудь видишь?” воскликнул Ахав. Chapter 40. The Chase – The Third Day Глава 40. Погоня – Третий День | 447 

“Nothing, sir,” came the reply. 

“Nothing! And noon is approaching! Look at the sun! Yes, it must be true. I have overshot it. The whale is now pur-suing me, not the other way around. That’s unfortunate; I should have known,” Ahab lamented. 

The wind had been favorable for the Pequod, but now it changed direction, causing the ship to sail against it. 

“Against the wind, it now steers towards the gaping jaws,” Starbuck muttered to himself, leaning against the railing. 

“Ничего, сэр”, – последовал ответ. 

“Ничего! А полдень приближается! Посмотрите на солнце! Да, это должно быть правдой. Я промахнулся. Теперь кит преследует меня, а не наоборот. Вот до-сада, надо было догадаться”, – сетовал Ахав. 

Ветер был благоприятным для Пекода, но теперь он изменил направление, заставив корабль плыть против ветра. 

“Против ветра, а теперь направляется к зияющей па-сти”, – пробормотал про себя Старбак, облокотившись на перила. Chapter 40. The Chase – The Third Day Глава 40. Погоня – Третий День | 448 

“May God protect us, but I can already feel the dampness in my bones and the wetness creeping into my flesh. By obeying him, I disobey my God.” 

“Prepare to hoist me up!” Ahab commanded as he ap-proached the basket. “We shall soon meet him.” 

“Aye, aye, sir,” Starbuck replied, promptly obeying Ahab’s order. Once again, Ahab ascended to a high vantage point. 

An entire hour passed, with time itself seemingly holding its breath in suspense. But finally, Ahab caught sight of the spout on the bow of the ship. 

“Пусть Бог защитит нас, но я уже чувствую сырость в своих костях и влагу, проникающую в мою плоть. По-винуясь ему, я не повинуюсь своему Богу”. 

“Приготовься поднять меня!” приказал Ахав, подходя к корзине. “Скоро мы встретимся с ним”. 

“Есть, есть, господин”, – ответил Старбак и быстро вы-полнил приказ Ахава. И снова Ахав поднялся на высо-кую точку обзора. 

Прошел целый час, и время, казалось, затаило дыха-ние. Но вот наконец Ахав увидел на носу корабля струю. Chapter 40. The Chase – The Third Day Глава 40. Погоня – Третий День | 449 

“Face to face we meet again, Moby Dick, for the third time!” Ahab declared. 

“He’s swift, and I must descend. But let me take one more long look at the sea from up here. There’s time for that. It’s an old, familiar sight, yet somehow it feels ever so young. It hasn’t changed a bit since I first laid eyes on it as a boy, growing up on the sandy hills of Nantucket. It remains the same for Noah and me. Farewell, old lookout! Yet, we both age together, except you’re missing a leg. By heaven, this dead wood has outlasted my living flesh in every way. 

“Лицом к лицу мы встречаемся снова, Моби Дик, в тре-тий раз!” заявил Ахав. 

“Он быстр, и я должен спуститься. Но позвольте мне еще раз взглянуть на море с высоты. Для этого есть время. Это старое, знакомое зрелище, но почему-то оно кажется все более молодым. Оно ничуть не изме-нилось с тех пор, как я впервые увидел его мальчиш-кой, выросшим на песчаных холмах Нантакета. Таким же он остался и для нас с Ноем. Прощай, старый со-глядатай! И все же мы стареем вместе, только у тебя нет ноги. Клянусь небом, эта мертвая древесина во всех отношениях пережила мою живую плоть. Chapter 40. The Chase – The Third Day Глава 40. Погоня – Третий День | 450 

I’ve seen ships made of dead trees endure longer than men made of the most vibrant material. Farewell, look-out. Keep a watchful eye on the whale when I’m gone.” 

With that, Ahab gave the command and was slowly low-ered through the crisp, blue air back to the deck of the ship. 

Soon after, the boats were lowered into the water. Stand-ing on the stern, Ahab hesitated at the edge, waving to his mate who held one of the ropes on deck. 

Я видел, что корабли, сделанные из мертвых деревьев, служат дольше, чем люди, сделанные из самого яркого материала. Прощай, сторож. Следи за китом, пока меня не будет”. 

С этими словами Ахав отдал команду, и его медленно спустили на палубу шлюпки. 

Вскоре лодки были спущены на воду. Стоя на корме, Ахав замешкался на краю и помахал своему товарищу, который держал один из канатов на палубе. Chapter 40. The Chase – The Third Day Глава 40. Погоня – Третий День | 451 

“Starbuck!” “Yes, sir?” 

“For the third time, my soul’s ship embarks on this voy-age, Starbuck.” 

“Aye, sir, if that’s what you desire.” 

“Starbuck, I am old. Shake hands with me, my friend.” Their hands met, their eyes locked in a profound gaze, and Starbuck’s tears served as the bond between them. 

“Oh, my captain, my captain! Don’t go! Don’t go! Look, See, it’s a brave man that weeps.” 

“Старбак!” “Да, сэр?” 

“В третий раз корабль моей души отправляется в это плавание, Старбак”. 

“Да, сэр, если вы этого желаете”. 

“Старбак, я стар. Пожми мне руку, друг мой”. Их руки встретились, глаза встретились в глубоком взгляде, и слезы Старбака послужили связующим звеном между ними. 

“О, мой капитан, мой капитан! Не уходите! Не ухо-дите! Смотри, видишь, плачет храбрый человек”. Chapter 40. The Chase – The Third Day Глава 40. Погоня – Третий День | 452 

“Lower away!” Ahab’s commanding voice rang out, dis-missing the mate’s arm with a swift gesture. 

“Crew, stand ready.” The boat sprang into action, swiftly maneuvering around. 

“Sharks! Sharks!” a panicked voice cried from a window of the low cabin. “Oh, master, my master, come back!” 

But Ahab paid no heed, oblivious to the desperate plea. The boat surged forward, leaving the haunting cry behind. 

“Опустить!” раздался командный голос Ахава, который быстрым жестом отстранил руку помощника. 

“Экипаж, приготовиться”. Лодка пришла в движение, быстро маневрируя. 

“Акулы! Акулы!” – закричал панический голос из окна низкой каюты. “О, хозяин, мой хозяин, вернись!” 

Но Ахав не обращал внимания на отчаянную мольбу. Лодка понеслась вперед, оставляя позади истошный крик. Chapter 40. The Chase – The Third Day Глава 40. Погоня – Третий День | 453 

Unbeknownst to them, the voice spoke the truth. From the dark waters beneath the hull, sharks emerged, mali-ciously snapping at the oar blades with every dip, relent-lessly pursuing the boat. 

“Heart of wrought steel!” Starbuck murmured, his gaze fixed on the side, following the boat’s retreat. “Lowering thy keel amidst ravenous sharks, pursued by their open jaws. Is this the fateful third day? Oh, my God! What is this sensation that courses through me, leaving me calm yet filled with expectation? Future visions swim before my eyes, while the past grows hazy. 

Они не знали, что голос говорит правду. Из темных вод под корпусом лодки появились акулы, злобно огрыза-ющиеся на лопасти весел при каждом погружении и неустанно преследующие лодку. 

“Сердце из кованой стали!” пробормотал Старбак, не отрывая взгляда от борта и следя за удаляющейся лод-кой. “Опускаешь киль среди хищных акул, преследуе-мый их раскрытыми челюстями. Неужели это роковой третий день? Боже мой! Что это за ощущение, которое пронизывает меня, оставляя спокойным и в то же время наполненным ожиданием? Перед глазами про-плывают видения будущего, а прошлое становится ту-манным. Chapter 40. The Chase – The Third Day Глава 40. Погоня – Третий День | 454 

The mysteries of life become clear, only to be obscured by clouds. Is this the end of my journey?” 

Gradually, the waters around them began to swell, form-ing broad circles that swiftly upheaved and rose to the surface. A low rumble filled the air, causing everyone to hold their breath. Veiled in a thin mist, an immense figure shot from the sea, hovering momentarily in the air before plunging back into the depths. 

“Give way!” Ahab commanded the oarsmen, and the boats surged forward in an attack. 

Тайны жизни становятся ясными, но их заслоняют об-лака. Неужели это конец моего путешествия?” 

Постепенно вода вокруг них начала вздыматься, обра-зуя широкие круги, которые стремительно вздымались и поднимались на поверхность. Низкий гул наполнил воздух, заставив всех затаить дыхание. Из моря, оку-танного туманом, вынырнула огромная фигура, кото-рая на мгновение зависла в воздухе, а затем снова по-грузилась в глубину. 

“Дайте дорогу!” приказал Ахав гребцам, и лодки бро-сились в атаку. Chapter 40. The Chase – The Third Day Глава 40. Погоня – Третий День | 455 

But Moby Dick, driven mad by the harpoons embedded in his flesh the previous day, seemed possessed by an oth-erworldly force. He thrashed his tail among the boats, tearing them apart and freeing himself from the irons and lances, leaving Ahab’s boat nearly unscathed. 

“Away, mates, back to the ship! The boats are useless now. Down, men! The first thing that jumps from this boat, I’ll harpoon it. You are not mere men but extensions of my own body. Obey me! Where’s the whale? Has he submerged again?” 

Но Моби Дик, обезумевший от гарпунов, впившихся в его плоть накануне, казалось, был одержим какой-то потусторонней силой. Он метался хвостом среди лодок, разрывая их на части и освобождаясь от кандалов и копий, оставляя лодку Ахава почти невредимой. 

“Прочь, товарищи, на корабль! Лодки теперь беспо-лезны. Вниз, люди! Первое, что выпрыгнет из этой лодки, я проткну гарпуном. Вы не простые люди, а бывшие частицы моего тела. Повинуйтесь мне! Где кит? Он снова погрузился в воду?” Chapter 40. The Chase – The Third Day Глава 40. Погоня – Третий День | 456 

Moby Dick continued swimming steadily forward, almost passing the ship. He moved with unmatched speed, fo-cused solely on pursuing his relentless course through the sea. 

“Oh, Ahab!” Starbuck cried out. “Is it not too late, even now on this third day, to abandon this madness? Look! Moby Dick does not seek you. It is you, you who madly seeks him!” 

With the rising wind, the lonely boat swiftly propelled for-ward by oars and sail. The White Whale’s momentum seemed to wane as the boat closed in on him once more. 

Моби Дик продолжал упорно плыть вперед, почти ми-новав корабль. Он двигался с непревзойденной скоро-стью, сосредоточившись исключительно на том, чтобы продолжать свой неумолимый путь по морю. 

“О, Ахав!” воскликнул Старбак. “Не слишком ли поздно, даже сейчас, на третий день, отказаться от этого безумия? Смотри! Моби Дик не ищет тебя. Это ты, ты безумно ищешь его!” 

С поднявшимся ветром одинокая лодка стремительно неслась вперед на веслах и под парусом. По мере того как лодка вновь приближалась к нему, самообладание Белого Кита, казалось, ослабевало. Chapter 40. The Chase – The Third Day Глава 40. Погоня – Третий День | 457 

Relentless, unyielding sharks accompanied Ahab, contin-uously biting the oars until their blades became jagged and splintered with each dip. 

“Pay no attention to them! Keep rowing!” 

“But, sir, the blades are getting smaller with each bite!” 

“They’ll last long enough! Keep rowing!” Ahab muttered. “Who can tell if these sharks swim to feast on the whale or on Ahab himself? But keep rowing! We’re getting closer.” 

Неумолимые, непреклонные акулы сопровождали Ахава, непрерывно кусая весла, пока их лопасти не стали зазубриваться и откалываться при каждом по-гружении. 

“Не обращайте на них внимания! Продолжайте грести!” 

“Но, сэр, лопасти становятся все меньше с каждым уку-сом!” 

“Их хватит надолго! Продолжайте грести!” пробормо-тал Ахав. “Кто может сказать, плывут ли эти акулы, чтобы полакомиться китом или самим Ахавом? Но про-должайте грести! Мы все ближе”. Chapter 40. The Chase – The Third Day Глава 40. Погоня – Третий День | 458 

Finally, the boat was cast aside, running alongside the whale’s flank. Moby Dick appeared strangely unaffected by its approach. Ahab drew dangerously close, his body arched back, arms lifted high, as he thrust his harpoon with fierce determination and a curse that burned with intensity. As the steel and curse sank into the whale’s flesh, Moby Dick convulsed, rolling against the bow and abruptly capsizing the boat. Ahab clung to the elevated part, narrowly escaping being tossed into the sea once again. 

Three of the oarsmen were flung out of the boat, but two of them managed to hurl themselves back onboard with the aid of a rising wave. 

Наконец, лодка была отброшена в сторону и понеслась вдоль бока кита. Моби Дик, как ни странно, не обратил внимания на его приближение. Ахав опасно прибли-зился, его тело выгнулось дугой, руки высоко подня-лись, и он с яростной решимостью и обжигающим про-клятием метнул гарпун. Когда сталь и проклятие вон-зились в плоть кита, Моби Дик забился в конвульсиях, перекатился на нос и резко опрокинул лодку. Ахав уцепился за приподнятую часть, едва избежав повтор-ного выброса в море. 

Троих гребцов выбросило из лодки, но двое из них су-мели вернуться на борт с помощью поднявшейся волны. Chapter 40. The Chase – The Third Day Глава 40. Погоня – Третий День | 459 

The third man remained helplessly afloat, struggling to stay afloat and swim. 

Almost simultaneously, with an overpowering will, the White Whale surged through the turbulent waters. Ahab, realizing the danger, shouted to the steersman to hold the line and ordered the crew to turn around on their seats and tow the boat toward the whale. But in that crucial moment, the treacherous line felt the strain and snapped in the empty air. 

“What breaks within me? What sinew cracks?” Ahab ex-claimed in despair. “Oars! Oars! Thrust them upon him!” 

Третий человек беспомощно оставался на плаву, изо всех сил стараясь удержаться на плаву и выплыть. 

Почти одновременно с этим Белый кит с непреодоли-мой силой рванул по бурным водам. Ахав, осознав опасность, крикнул рулевому, чтобы тот держал леску, и приказал команде развернуться на своих местах и буксировать судно в сторону кита. Но в этот критиче-ский момент предательский трос почувствовал напря-жение и оборвался в пустом воздухе. 

“Что во мне ломается? Какое сухожилие трещит?” – воскликнул Ахав. в отчаянии воскликнул Ахав. “Весла! Весла! Бросьте их на него!” Chapter 40. The Chase – The Third Day Глава 40. Погоня – Третий День | 460 

The crew, hearing the thunderous crash of the boat, pro-pelled it forcefully through the pounding waves. However, the disabled vessel remained perilously close to the wa-ter’s surface. Its half-submerged crew desperately at-tempted to stem the influx of water pouring in. 

From the bow of the ship, Starbuck and Stubb caught sight of the approaching behemoth. 

“The whale, the whale! Oh, all you benevolent powers of the air, protect me now! Let not Starbuck meet his de-mise,” cried Starbuck. 

Экипаж, услышав громоподобный треск лодки, с силой направил ее по волнам. Тем не менее, аварийное судно оставалось в опасной близости от поверхности воды. Полузатопленный экипаж отчаянно пытался остано-вить поток воды, хлынувший внутрь. 

С носа корабля Старбак и Стабб увидели приближаю-щееся чудовище. 

“Кит, кит! О, все благосклонные силы воздуха, защи-тите меня! Не дайте Старбаку погибнуть”, – кричал Старбак. Chapter 40. The Chase – The Third Day Глава 40. Погоня – Третий День | 461 

“Row, I implore you, you fools! Aim for the jaw! The jaw! Is this the culmination of my fervent prayers? Oh, Ahab, Ahab, look, they’re working! Row on, he turns to face us! His unquenchable rage propels him towards the one who, duty-bound, cannot escape. My God, stand by me now!” 

“Stand not beside me, but stand beneath me, whoever you are, willing to assist Stubb,” he shouted defiantly. “For Stubb, too, is stuck in this predicament. I grin at you, grinning whale!” 

“Гребите, я вас умоляю, дураки! Цельтесь в челюсть! В челюсть! Неужели это кульминация моих горячих мо-литв? О, Ахав, Ахав, смотри, они работают! Греби, он поворачивается к нам лицом! Его неугасимая ярость толкает его к тому, кто, по долгу службы, не может убежать. Боже мой, встань рядом со мной!” 

“Встань не рядом со мной, а подо мной, кто бы ты ни был, готовый помочь Стаббу”, – вызывающе крикнул он. “Ибо Стабб тоже попал в это затруднительное по-ложение. Я ухмыляюсь над тобой, ухмыляющийся кит!” Chapter 40. The Chase – The Third Day Глава 40. Погоня – Третий День | 462 

Almost all the seamen aboard the ship stood motionless at the bow, their hammers, lances, and harpoons firmly grasped but temporarily forgotten. 

Their enchanted eyes were fixated on the whale. Retribu-tion, swift vengeance, and eternal malice surged through Moby Dick’s soul. Despite the crew’s valiant efforts, the whale’s solid white forehead struck the starboard bow of the ship with relentless force, causing men and timbers to reel. 

Darting beneath the ship, the whale raced along its keel. 

Почти все моряки, находившиеся на борту корабля, неподвижно стояли на носу, крепко схватившись за молотки, копья и гарпуны, но на время забыв о них. 

Их зачарованные глаза были устремлены на кита. Воз-мездие, стремительная месть и вечная злоба бурлили в душе Моби Дика. Несмотря на мужественные усилия команды, массивный белый лоб кита с неумолимой си-лой ударил в нос корабля по правому борту, заставив шататься людей и доски. 

Поднырнув под корабль, кит помчался вдоль его киля. Chapter 40. The Chase – The Third Day Глава 40. Погоня – Третий День | 463 

But as it turned underwater, it swiftly resurfaced just a few yards from Ahab’s boat. 

“Toward you, I roll, you all-destroying but unconquerable whale!” Ahab declared, his body trembling with determi-nation. “I grapple with you until the end. From the depths of hell, I thrust my harpoon at you in sheer hatred. I spit my final breath at you. Let me shatter into pieces while chasing you, though bound to you, you accursed whale! Thus, I relinquish the spear!” 

The harpoon was launched, piercing the whale’s flesh. 

Но, развернувшись под водой, кит стремительно всплыл на поверхность в нескольких метрах от лодки Ахава. 

“К тебе, всеразрушающий, но непобедимый кит!” – за-явил Ахав, его тело дрожало от нетерпения. “Я борюсь с тобой до конца. Из глубин ада, в ярости я метнул в тебя свой гарпун. Я выплюну в тебя свой последний вздох. Пусть я рассыплюсь на куски, преследуя тебя, хотя и привязан к тебе, проклятый кит! Так я отказы-ваюсь от копья!” 

Гарпун был запущен, пронзив плоть кита. Chapter 40. The Chase – The Third Day Глава 40. Погоня – Третий День | 464 

The wounded beast surged forward, and with incredible speed, the line ran through the grooves before tangling. Ahab stooped to free it, successfully releasing it. How-ever, the recoiling line whipped around his neck, and he was violently hurled out of the boat, silently disappearing, unbeknownst to the crew. The end of the rope shot out of the empty tub, knocking down an oarsman and vanishing into the depths of the sea. 

For an instant, the crew stood transfixed, unaware of their captain’s absence. Then, they turned their gaze back. 

Раненый зверь рванулся вперед, и с невероятной ско-ростью леска прошла по желобкам, не запутавшись. Ахав наклонился, чтобы освободить ее, и успешно освободил. Однако наматывающаяся веревка хлест-нула его по шее, и он с силой вылетел из лодки, бес-шумно исчезнув из виду. Конец троса вырвался из пу-стой ванны, сбил с ног гребца и исчез в морских глу-бинах. 

На мгновение команда замерла, не замечая отсутствия своего капитана. Затем они перевели взгляд назад. Chapter 40. The Chase – The Third Day Глава 40. Погоня – Третий День | 465 

“The ship? Great God, where is the ship?” they exclaimed. Gradually, they spotted the vessel on the fading horizon, its upper masts barely visible above the waterline, remi-niscent of a mirage. The pagan harpooners, faithful to their duty, remained on the lookout, their eyes fixed upon the sea. 

And then, whirlpool-like circles enveloped the boat and its crew. Each floating oar, every lance pole, and the spin-ning vortex itself carried the final remnants of the Pequod out of sight. Only a few inches of mast and the flag re-mained visible above the water. 

“Корабль? Боже правый, где корабль?” – восклицали они. Постепенно они заметили судно на угасающем го-ризонте, его верхние мачты едва виднелись над ватер-линией, напоминая мираж. Язычники-гарпунеры, вер-ные своему долгу, не отрывали глаз от моря. 

И тут лодку и ее экипаж окутали водовороты. Каждое плавающее весло, каждое древко копья и сам крутя-щийся вихрь уносили последние остатки Пекода за пределы видимости. Над водой остались видны лишь несколько дюймов мачты и флаг. Chapter 40. The Chase – The Third Day Глава 40. Погоня – Третий День | 466 

A sky- hawk, mocking their ill-fated journey, had trailed the ship from its celestial abode, relentlessly pecking at the flag. But its wings, fluttering proudly, became entan-gled with the mast, sealing its fate. Both bird and ship submerged together, as if Satan himself refused to de-scend to the depths of hell without dragging a piece of heaven along. 

Now, small flocks of birds screeched over the gaping abyss. A somber white surf crashed against the steep sides of the whirlpool. Then, with a tumultuous collapse, the mighty sea resumed its eternal shroud, rolling on as it had for thousands of years. 

Ястреб, насмехаясь над их злосчастным путешествием, следовал за кораблем из своей небесной обители, без устали клевал флаг. Но его крылья, гордо трепеща, за-путались в мачте, что и предопределило его судьбу. Птица и корабль погрузились в воду вместе, словно сам Сатана отказался спуститься в глубины ада, не утащив с собой кусочек рая. 

Теперь над разверзшейся бездной с криком проноси-лись небольшие стаи птиц. Мрачный белый прибой разбился о крутые борта водоворота. Затем, с грохотом обрушившись, могучее море вновь окуталось вечным саваном и покатилось дальше, как это было тысячи лет назад. Chapter 40. The Chase – The Third Day Глава 40. Погоня – Третий День | 467 

EPILOGUE 

“AND I ONLY AM ESCAPED ALONE TO TELL THEE” 

Job. 

The curtains have fallen, the play is over. So why does someone step forward amidst the aftermath? Because fate designated me, of all people, to assume the role of Ahab’s bowsman. When the three men were hurled from the rocking boat on that final day, I found myself cast astern. 

ЭПИЛОГ 

“И ТОЛЬКО Я ОДИН СПАССЯ, ЧТОБЫ РАССКА-ЗАТЬ ТЕБЕ” 

Иов. 

Занавес опустился, спектакль окончен. Так почему же среди всего этого кто-то выходит вперед? Потому что судьба предназначила мне, как никому другому, роль бушмена Ахава. Когда в тот последний день трое муж-чин были выброшены из раскачивающейся лодки, я оказался на корме. Epilogue Эпилог | 469 

Floating on the fringes of the unfolding spectacle, I was inexorably drawn toward the swirling, engulfing vortex. Round and round I spun, until I reached the vital center. Then, thanks to its ingenious mechanism and remarkable buoyancy, Queequeg’s coffin life-buoy shot lengthwise from the sea, fell over and floated by my side. 

Плавая на задворках разворачивающегося зрелища, я неумолимо втягивался в бурлящий, поглощающий вихрь. Кружась, я вращался, пока не достиг виталь-ного центра. Тогда, благодаря хитроумному механизму и удивительной плавучести, гроб-спасатель Квикега, в вынырнув из моря, перевернулся и поплыл рядом со мной. Epilogue Эпилог | 470 

Supported by that coffin, I drifted for nearly a whole day and night, carried by a gentle and sacred current. The harmless sharks glided past me, as if their mouths were sealed with padlocks, while the fierce sea-hawks soared above with their beaks sheathed. On the second day, a sail appeared on the horizon, drawing closer and closer until it finally rescued me. It was the wayward ship Ra-chel, which, in its desperate search for its own missing children, had unwittingly found another orphan. 

Опираясь на этот гроб, я дрейфовал почти целый день и ночь, несомый нежным и священным течением. Без-обидные акулы проплывали мимо меня, как будто их пасти были заперты на висячие замки, а свирепые яст-ребы парили над головой с оскаленными клювами. На второй день на горизонте показался парус, который приближался все ближе и ближе, пока наконец не спас меня. Это был сбившийся с пути корабль “Рахиль”, ко-торый в отчаянных поисках своих пропавших детей не-вольно нашел еще одного сироту. Epilogue Эпилог | 471 

The End 

“And the great shroud of the sea rolled on as it rolled five thousand years ago”. 

Find The Full Text of this Book and Free PDF Download as well as More Decent Books at: 

ContemplateBooks.com Epilogue Эпилог | 472 

Конец 

“И великий саван моря катился дальше, как катился пять тысяч лет назад”. 

Найти полный текст этой книги и бесплатно скачать в формате PDF, а также другие Достойные Книги можно на сайте: 

ContemplateBooks.com